Дэн. Колонист поневоле - Павел Вяч

Чертыхнувшись себе под нос, полез в рюкзак и достал два мешочка с едой. В одном были орехи, а в другом грибы.

Попробовать их у меня пока не было возможности, да и побаивался я. Вдруг они галлюциногенные или вовсе ядовитые.

Но на всякий случай прихватил, запас карман не тянет, как говорится.

Привлёк внимание своих попутчиков и широким жестом указал на уже раскрытые мешочки, мол «угощайтесь, гости дорогие».

Те сперва неуверенно подошли поближе, но, когда увидели содержимое, сразу же заулыбались. Взяли всего по одному ореху, а вот на грибы накинулись с большим энтузиазмом.

Решив продолжить аттракцион неслыханной щедрости, достал ещё две фляги с водой. Одну оставил себе как НЗ. Дружба дружбой, а табачок врозь.

Гоблины не стали проявлять излишнюю в данной ситуации скромность и стоило одному из них понюхать содержимое и кивнуть остальным, как фляжки тут же пошли по кругу.

Я же взял себе пару орехов и пошёл минировать проход.

Судя по всему, физическая форма дикарей явно выше чем у моих спутников и при равных условиях, убежать от них шансов практически нет.

Вся надежда была на то, что ловушки будут срабатывать, калеча преследователей и заставляя их осторожничать.

Это должно снизить их темп, а нам дать возможность оторваться от них и добраться до безопасного места.

Гоблины смотрели на мои телодвижения с интересом, продолжая насыщать свои истощенные организмы.

Один из них, тот самый, что оставался со мной, когда я забирал свои пожитки, даже подошёл ко мне и встал рядом.

Отметив это боковым зрением, я продолжил ставить огненные и каменные ловушки. Ставил без системы, в произвольном порядке.

О том, чтобы охватить всю ширину коридора, не могло быть и речи. Нет, это было реально, но времени на это ушло бы слишком много.

Гоблин меня о чем-то спросил, показав рукой в ту сторону, откуда мы убегали. Видимо пытался понять, чем я занимаюсь.

Я как мог изобразил руками взрыв и схлопывание каменных челюстей, сопроводив это звуками типа «бум», «Тыщь», «Пшшшш» и «Хрясь».

Не знаю, что из всего этого он понял, но после «Тыщь» и «Хрясь» он посмотрел на меня с возросшим уважением, выдавив из себя что-то типа «Ооооо».

—«Тыщь» и «Хрясь» это конечно тема, но и «Бум» с «Пшшш» не стоит недооценивать,— добавил я, похлопав его по плечу.

Расставив штук пятьдесят ловушек, я решил, что гоблины уже перевели дух и пора продолжить наш путь.

—Ладно, отдохнули и хватит,— сказал я им и покрутил руками, изображая, что нам пора закругляться.

Подумал и показал пальцами шагающего человечка, мол «Летс го, камрады».

Надо будет имена их узнать, навести мосты, так сказать. Да и с психологической точки зрения это их ко мне сильнее привяжет.

Ладно, разберемся с этим вопросом на следующем привале, а пока пора выдвигаться.

Подошел к мешочкам, завязал их и положил свои запасы в рюкзак. Семь пар глаз с сожалением следили за каждым моим действием, особенно за мешком с грибами.

Мне кажется, я даже услышал пару жалобных вздохов. Интересно, что в них такого, надо будет себе отложить немного в НЗ и попробовать в спокойной обстановке.

—Ну все, побежали, ребята и девчата,— и подавая пример, я двинулся вперед, постепенно набирая скорость.

За спиной послышался топот восьми пар ног. Через пару минут я замедлился, позволяя им себя обогнать.

Все-таки дорогу они знают лучше меня, вдруг поворот какой пропущу случайно.

Следующий привал сделали только через час с небольшим. И все это время они бежали до последнего, задыхались, но бежали.

Я же бежал себе и бежал, временами морщась от тяжести рюкзака. Но задумавшись о том, что ждет меня впереди, я перестал ощущать его вес.

Все-таки привычка бегать каждый день полтора-два часа давала о себе знать. Да и не до рюкзака было, если честно.

Голова была забита непростыми мыслями:

Как себя поставить перед «начальством» гоблов? Хватит ли того, что я спас этих восьмерых для того, чтобы меня если и не приняли, то хотя бы отпустили с миром и указали дорогу на поверхность…

Вдобавок не забывал я и про ловушки.

Сначала я пытался считать, сколько уже поставил, но сбился на второй сотне и дальше просто ставил их на автомате.

Замысловатая фигура, небольшой приступ слабости и ловушка готова.

Стоило мне объявить привал, как гоблы снова попадали на пол.

Посмотрев на то, как они жадно глотают воздух, я покачал головой, достал из рюкзака две фляги и бросил им. Благо обе были заполнены больше чем наполовину.

Такими темпами нам надо либо воду искать для пополнения запасов, либо НЗ распечатывать.

Последнего я бы хотел избежать — во-первых, жаба душит, а во-вторых, мало ли в какой ситуации я окажусь, а смерть от жажды, это не то, через что я хотел бы пройти.

Перекус предлагать гоблам не стал, бегать на полный желудок вредно однако.

Стоило им утолить свою жажду, я подошел к своему приятелю и, взяв у него из рук одну из фляг, потряс ей, после чего вопросительно уставился на него.

Интересно, поймет мою пантомиму или нет?

Он меня не разочаровал, покивал головой, махнул рукой куда-то по направлению нашего бега и что-то там произнес на своем языке.

Надеюсь, это означает, что вода близко. Иначе у них проблемы.

Решив для себя, что десяти минут отдыха им хватит за глаза, я отбежал немного назад и начал махать руками, стараясь успеть нарисовать как можно больше фигур.

—Думаю, сойдет,— пробормотал я и обернулся, чтобы посмотреть, как обстоят дела у гоблинов.

Сидят себе и тихонько о чем-то беседуют. Но стоило мне к ним подойти, как разговоры затихли и они, не моргая, уставились на меня.

Даже жутковато стало немного. Сидят такие зеленые человечки и молча на тебя смотрят. А ты думай, что у них на уме.

Боятся, ждут команды или думают, какая часть меня самая вкусная?

—Дэн,— произнес я, приложив руку к груди.

Затем показал пальцем на ближайшего и вопросительно поднял бровь. Ноль реакции, сидят смотрят. Ну ок, пробуем дальше.

—Дэн,— прижимаю руку к груди, затем указываю пальцем на следующего, вопросительно поднимаю бровь. Затем снова говорю:

—Дэн,— прижимаю руку к груди, указываю пальцем на следующего, и так по кругу.

Первой сообразила девчонка. Она прижала руку к груди, повторяя мой жест, и произнесла:

—Гхиадея.

Вслед за ней начали называть свои имена остальные.