Десять месяцев (не)любви - Юлия Монакова

— Ну, проходи. Только у меня не убрано… Не обращай внимания.

Полина уселась на единственный обнаруженный в комнате стул (не на постель же присаживаться, к тому же незаправленную) и порадовалась тому обстоятельству, что Кир всё-таки ночевал один.

— Ты, наверное, и сам догадываешься, зачем я пришла?

— Ну-у… — неопределённо протянул он.

— Я по поводу Кати. Ей сейчас очень плохо.

— Что-то случилось? — быстро спросил он. — Что с ней?

— А то ты сам не понимаешь. С тех пор, как вы не вместе, она словно с ума сошла. Совсем с катушек слетела. Не ест ничего, ничем не интересуется, кроме каких-то пьянок-гулянок и ночных клубов…

— Катя — и пьянки в клубах? — недоверчиво переспросил он, нахмурившись.

— Именно. Сам знаешь, на неё это совсем не похоже. Вообще-то, конечно, ничего криминального в самом походе в клуб нет. Особенно если это разовая акция. Развеяться, потанцевать, расслабиться… Но она как с цепи сорвалась, а легче ей при этом всё равно не становится, я же вижу. И то, что она… пьёт, — запнувшись, продолжила Полина, — мне совершенно не нравится.

Кир закусил губу и уставился на пол, себе под ноги, точно осмысливая услышанное. Затем снова перевёл взгляд на Полину.

— Ну хорошо, допустим. Только чего ты хочешь от меня, мудрая женщина? Собираешься стыдить, совестить и вразумлять? Мол, я виноват, что довёл?

— Да больно надо, — фыркнула она.

— А что тогда? Ты же и сама в курсе, что мы с Катей больше "не вместе", — повторил он её слова.

Полина растерялась.

— Я… не знаю. Согласна, что идея обратиться к тебе за помощью, в общем, так себе. Но… нужен человек, которому небезразлично то, что с Катей происходит. Может, ты хотя бы просто поговоришь с ней? Ну в самом деле, не к маме же её обращаться… Нас с Ксенией она и слушать не хочет, к рассудку её сейчас взывать бесполезно.

— А меня, стало быть, послушает? — Кир скептически усмехнулся. — Да она просто выставит меня вон, как только я покажусь ей на глаза.

— Это же не просто ссора? У вас всё окончательно решено? — робко поинтересовалась Полина.

— Да, — жёстко ответил он. — Не хочу быть как тот хозяин, что жалел свою собаку и резал ей хвост по частям.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Можно тебя спросить? — не совсем уверенно сказала она. — Мне просто действительно… непонятно.

— Ну, спрашивай, — разрешил он великодушно.

— Почему именно Земляникина? Чем она лучше Кати? Вот чем, просто объясни мне? Да, яркая броская внешность… да и только. Как человек, наша Катюха же в сто раз интереснее и порядочнее, чище… разве нет?

— Это лишь в кино и литературе мальчики всегда предпочитают хороших девочек — плохим, — Кирилл хмыкнул, даже не удивившись такому вопросу. — В жизни же нас как раз тянет на всякую шваль… А только чувства всё равно невозможно объяснить логикой. Они либо есть, либо нет, понимаешь?

Они немного помолчали.

Полина чувствовала себя крайне глупо. И в самом деле, ради чего она пришла, чем он мог ей помочь?..

— Я понимаю твоё затруднение, мудрая женщина, — произнёс он наконец. — Не знаю, может быть, я и правда должен поговорить с Катей. Только что я ей скажу? "Ай-ай-ай, нехорошо пить и шляться по злачным заведениям, возьмись лучше за ум или, я не знаю, за пение — у тебя голос прекрасный!" — так, что ли?

— Да хотя бы так, — она пожала плечами. — Не факт, конечно, но вдруг подействует, если именно ты её пристыдишь. Мне кажется, твоё мнение для неё до сих пор очень много значит.

— Я попытаюсь, — сказал Кир нормальным, человеческим голосом. — Не гарантирую результат, но попробую.

— Спасибо. И, сам понимаешь… Катя не должна узнать об этом нашем разговоре.

— Обижаешь, начальник, — криво усмехнулся он.

Полина поднялась со стула. Визит был окончен.

— Извини, что не угощаю тебя ни чаем, ни кофе, — Кир снова вернулся к своей развязно-ироничной манере, — просто у меня нет ни того, ни другого. Разве вот пивка? Как ты насчёт "Жигулёвского"?..

Она даже отвечать на это не стала.

Очутившись на улице, Полина снова ощутила отступившие было растерянность и смятение. Правильно ли она сделала, заявившись к Киру? Принесёт ли её поступок хоть какие-нибудь плоды?.. А если об этом всё-таки станет известно Кате? Она же никогда не простит подобного грубого вмешательства в свою частную жизнь.

В общагу возвращаться не хотелось. Скоро проснётся Ксения, начнёт дымить, ворчать, кряхтеть и кашлять, а главное — непременно расспрашивать об исходе визита, а Полине и сказать-то пока толком нечего. Для прогулок, конечно, холодновато, но не смертельно. Ей надо ненадолго остаться один на один со своими мыслями. Просто побыть одной, это такая редкость в последнеее время…

Полина как можно медленнее спустилась к набережной и побрела вдоль Волги, размышляя о вещах, к Кате и Киру уже не относящихся. Набережная была безлюдна и пуста, лишь в отдалении виднелась женская фигурка, двигающаяся навстречу. У кого-то утреннняя пробежка. Молодцы люди, вяло подумала Полина, в здоровом теле — здоровый дух…

Однако чего она точно не ожидала — так это того, что бегуньей окажется преподавательница современного русского языка Илона Эдуардовна Саар.

Та, очевидно, тоже не могла предвидеть этой встречи.

— Кострова? — удивлённо, но вполне доброжелательно спросила русичка. — Что вы тут делаете одна, да ещё и в такую рань? Всё хорошо?

Чуть запыхавшаяся, с разрумянившимися от ветра щеками, выбившимися из высокого "хвоста" золотистыми локонами и без всякой косметики, Илона Эдуардовна выглядела невероятно привлекательной и хорошенькой. Полина даже невольно позавидовала.

— Да я… по делам ходила, — туманно отозвалась она. — Всё отлично, спасибо.

Не посвящать же Илону Эдуардовну в тонкости личных взаимоотношений некоторых её студентов… Однако вид, надо полагать, у Полины был не шибко-то радостный. Во всяком случае, кивнув её ответу, русичка, вместо того, чтобы бежать себе дальше, всё продолжала стоять и вглядываться в лицо девушки.

— У вас точно всё в порядке? — ну, так и есть: она не поверила этому показному спокойствию.