Сорок истин - Ана Ховская

«Свет моих очей? Я вас умоляю…»— фыркало внутри нее.

Она невольно оглянулась, чтобы еще раз взглянуть на девушку, но с удивлением обнаружила, что это была женщина гораздо старше нее, только умело «отшлифованная» технологиями современной косметологии. Однако руки и шея выдавали возраст.

Ульяна порадовалась, что выглядит гораздо моложе, хоть и неумолимо приближается к такой печальной дате. Стало совсем грустно и противно, что вспомнила об этом и испортила себе настроение. Оставалось поправить его вином, которое оказалось довольно неплохим на вкус.

«Отлично! Пара бокалов мне не повредит! Тем более, если только молчать и улыбаться. А домой отвезти попрошу Машу, — решила она и быстро нашла глазами бар. — К тому же надо согреться, иначе эти неприличные соски притягивают слишком много внимания».

Она повернулась к Барховскому и тронула его за плечо. Тот неохотно оглянулся, смерил ее снисходительным взглядом и вопросительно вскинул одну бровь.

Женщина, продолжающая поглаживать грудь «Света очей ее», замолкла и окинула его спутницу любопытным взглядом.

Ульяна немного помедлила, не определившись с тем, как называть тирана при всех, и с извиняющейся улыбкой, что перебила воркующих, мягко проговорила:

— Выставка необыкновенная! Я прогуляюсь по залу…

Кирилл молча кивнул и отвернулся.

— У тебя новая девочка? — поинтересовалась та самая женщина у Барховского. Его ответ Ульяна не расслышала из-за чьего-то смеха рядом.

«Наисвежайшая, я бы сказала», — усмехнулась она и устремилась к бару, чтобы взять хоть какую-то закуску, иначе могла быстро опьянеть.

Взяв тарталетку с красной рыбой, она решила сделать кружок по залу, чтобы хоть чем-то себя занять. С нею начали здороваться незнакомые мужчины и некоторые женщины. Периодически она останавливалась у стендов и всерьез пыталась рассмотреть в некоторых инсталляциях что-то скрытое на первый взгляд, но неизменно приходила к выводу, что это просто «творческое безобразие». Из вежливости Ульяна мило улыбалась гостям, восхищающимся арт-скульптурами и сдержанно комментировала, если кто-то обращался к ней за мнением, но старалась аккуратно избежать беседы на тему этого творчества, которое она не могла назвать ничем иным, как отмыванием чьих-то денег или капризом человека, возомнившего себя мастером.

К тому же чувствовала Ульяна себя неловко. Мужчины многозначительно пялились на ее декольте, зрелые женщины — осуждающе, молодые — насмешливо или завистливо, особенно когда ей приходилось улыбаться Кириллу Александровичу. Иногда он позволял себе на минуту подойти к ней, дежурно чокался бокалом и тут же находил нового собеседника. Если бы она пришла сюда с Машей и была не в этом платье, то все было бы немного проще.

Взяв второй бокал вина, Ульяна остановилась у пирамиды со сладостями и, чувствуя, что безумно хочет есть, а все несладкое закончилось, стала выбирать десерт.

— М-м, какой мужчина… — услышала Ульяна чье-то мурлыканье за спиной и оглянулась.

Рядом стояла женщина неопределенного возраста. Все при ней: графичные брови, накладные ресницы, надутые скулы и губы, слой косметики. Ниже Ульяна даже не стала опускать взгляд: плотная «отделка» силиконом была заметна и боковым зрением.

Ульяна непринужденно поправила волосы, маскируя свое декольте, а проследив за взглядом женщины, даже не удивилась. Среди всех мужчин в зале Барховский, конечно, выгодно выделялся.

— Считаете? — снисходительно улыбнулась она.

— Буквально подавляет властной энергетикой, этакий хищник на охоте, — округлила глаза та. — А эта Патрицкая — стареющая гиена — все не оставляет попыток заполучить его себе в любовники… Вот увидите, будет висеть на его локте весь вечер.

Ульяна лишь со скукой перевела глаза на выглаженные плечи пиджака Барховского, безупречно сидевшего на нем, видно, пошитого на заказ, и тут же растянула любезную улыбку, когда этот «хищник» посмотрел на нее.

— И не говорите, просто зверинец какой-то, — поддержала тему Ульяна.

Незнакомка тут же бесцеремонно начала делиться своим «высоким» мнением обо всех, кого видела, и Ульяне пришлось делать заинтересованный вид, активно кивать и улыбаться, чтобы выполнять возложенные на нее обязанности на этот вечер. Потому что тиран часто поглядывал в ее сторону и изредка одобрительно кивал.

Патрицкая вела себя не так навязчиво, как ожидал Кирилл, но знал, что за этим что-то последует: широко известная стареющая дама со связями никогда не упустит своего. Но все, на что рассчитывал сегодня, он получил: Степанида познакомила его с Мачугиным — человеком из УБЭП, которому было дано негласное задание «пошерстить» «КАРС-Групп». Теперь дело было за малым: встретиться с ним в неформальной обстановке и решить все дела полюбовно. Патрицкая обещала устроить и следующую встречу.

Когда Степанида отвлеклась на своих гостей, Кирилл устало потер шею и огляделся: нужно было поддержать легенду с «новой пассией».

Он нашел Исаеву у бара. Она непринужденно беседовала с кем-то из гостей и смеялась. Выглядела женщина совершенно естественно и абсолютно непохожа на скромницу из глубинки: яркая мимика, тонкие движения рук, кокетливая игра каблучком. Кирилл даже задался вопросом: почему принял ее за провинциалку, у которой нет ни вкуса, ни стиля, ни перчинки. Да и вся она смотрелась среди привычного окружения иначе. В сравнении со многими дамами в зале в ней не было ничего наносного и ненатурального: ни наращенных ресниц, ни боевого раскраса охотницы, даже грудь не удосужилась увеличить.

Дежурное платье, которое он всегда покупал у знакомого стилиста для разовых сопровождающих на такие приемы, подошло ей как нельзя хорошо. А ее аккуратными стопами с высоким подъемом, маленькими тонкими пальчиками в открытых босоножках, которые и обувью-то трудно было назвать, Кирилл даже залюбовался.

«Так она еще и без чулок? Совсем голая под платьем?!»

Кирилл на секунду представил, как рвутся тонкие бретельки платья на плечах и как то скользит по коже и падает на пол, оставляя женщину абсолютно обнаженной на высоких шпильках.

«Было бы забавно на это посмотреть, — подумал он и внезапно ощутил прилив тепла в паху, когда Исаева оглянулась и демонстративно улыбнулась ему. Он даже замер на мгновение, чувствуя тяжелую пульсацию в члене. — Я тебя умоляю, Бархан, даже не думай! Привяжется — хлопот не оберешься…»

***

В очередной раз вынужденно улыбнувшись Барховскому, Ульяна отвернулась. У нее не было никакого желания наблюдать за ним, за кем-то еще. Ее одолевала скука. Все, что можно, она уже рассмотрела, все закуски попробовала. Лысый мужчина, приставший к ней на втором обходе выставки, начал раздражать своим занудством и масленым взглядом. Но вино и любимые конфеты «Вишня в коньяке» сглаживали нетерпение.

Извинившись перед мужчиной и перейдя в другой конец зала, Ульяна достала телефон и стала переписываться с Машей.