Тени прошлого - Оксана Головина

— Думать…

Затем той же рукой Лейтон едва коснулся груди Ванды, где взволнованно билось сердце.

— Чувствовать?.. — повторила она, будто озвучивая всё то, что не мог сказать её молчаливый собеседник.

Напоследок Лейтон взял её за свободную руку, сжимая ладонь девушки в кулак.

— Действовать?

Они оба повернулись к окнам, так и стоя почти в полной темноте на последней ступени лестницы. Только бледное сияние умая было для неё единственным светом в этот час.

Думай, чувствуй, действуй… Эти слова, почему проговаривая их про себя, она словно слышала чей-то голос? Она готова была поклясться, что когда-то уже слышала их. И отчего так отзывалось тоской сердце?

— Спасибо, Лейтон.

Кристиан устало прошёлся по кабинету, затем проведя ладонью по небритому лицу. Он тут же тихо пробормотал проклятия, когда ещё незажившая кожа рук коснулась колючей щетины. В кабинете уже успели прибраться и даже заменить подгоревший гобелен. Сейчас вместо него на стене красовалась картина, явно подобранная Селмой. Слишком пёстрая по его скромному мнению, изображавшая плескание в Валмидоре речных драконов… Хотел и он быть таким беззаботным, как эти рептилии. Но сейчас данное желание было несбыточным. Именно об этом ему уже некоторое время докладывал прибывший ищейка.

Мужчина не скинул глубокого капюшона, практически полностью скрывавшего его лицо. Вир, один из верных людей Кристиана, остался стоять неподалёку от двери. Хозяин велел ему подойти ближе, и сам остановился у своего рабочего стола.

— По последним данным, в Валмире, у достопочтенной каэли Эйлиш Мюрн, появился состоятельный любовник, — торопливо продолжил говорить пришедший мужчина.

— И в чём причина того, что я в три часа ночи слушаю о любовниках этой Мюрн? — нахмурился Кристиан, сложа руки на груди.

К его некоторому замешательству, один из рукавов рубашки при этих действиях треснул по шву, напоминая о недавней схватке, что не утаилось и от тонкого слуха ночного посетителя.

— Мой господин?..

— Без комментариев, Вир… Просто продолжай, и надеюсь, что в твоих словах есть какой-то смысл, — велел Рэйван.

— Да, — склонил голову мужчина, — так вот, никто не видел этого человека в лицо, но ходят слухи, что на подарки он щедр.

— И что с того? — потянул нетерпеливо Рэйван, прислонясь боком к подоконнику.

Ночная прохлада отлично освежала.

— По словам одного из слуг каэли Мюрн, которого удалось немного разговорить за щедрое вознаграждение, подарки доставляли его госпоже достаточно часто. И особенно она дорожит одним из них, да так гордится, что носит его на своей груди.

— Что это, проклятье?!

— Рубиновый бант, мой господин, — договорил Вир.

— Бант, говоришь? — сощурился Кристиан, не обращая внимания на тот факт, что оторванный рукав повис тряпкой на его плече, открывая оцарапанную кожу.

— Всё верно, — снова кивнул мужчина.

Рэйван заскрипел зубами, сдерживая себя. Как же он хотел в этот час повыдёргивать из одной бороды все оставшиеся банты, проклятье! В Валмире, значит? Нарочно его дразнил? Кровь закипала в нём.

— Мой господин, — осторожно заговорил Вир, прекрасно видя настрой хозяина, — каэли Мюрн в последнее время редко выходит в свет и не принимает гостей…

— Я должен видеть его! — Кристиан впечатал кулак в подоконник, и тот печально скрипнул, пойдя трещинами.

— Вам не удастся попасть в этот дом по приглашению. За последний месяц хозяйка дома только раз покидала его и то по причине собственного негодования.

— Что же его вызвало? — сухо поинтересовался Кристиан.

— Один из проезжавших стражей ударил плетью мальчишку из прислуги. Крепко зацепил гад, и даже не остановился. Вот каэли и возмутилась, велела оказать помощь и дать пареньку золотой, — пояснил Вир, — страж тот тоже своё получил, как рассказывают местные. Жалостливая она, это факт.

— Гостей, говоришь, не принимает, но жалостливая и от скуки под окнами вздыхает, разглядывая прохожих? — Рэйван потёр свой подбородок тыльной стороной ладони.

— Что вы задумали, господин? — насторожился Вир.

— Так или иначе, я должен увидеть это украшение, а ещё лучше, любовничка достопочтенной Мюрн. И клянусь, он ещё пожалеет, что дразнил меня!

— Вы не можете вмешиваться, господин. В городе его величество. Это привлечёт лишнее внимание, — напомнил ищейка.

— Если в этот раз ошибки нет, то вы не удержите его, мой друг. Он до сих пор достаточно силен! В этот раз будем действовать деликатно…

— У вас есть идея?

— Она у меня есть, — ухмыльнулся Рэйван, припоминая ту, что сейчас наверняка безмятежно сопела в подушку в комнате ардовского общежития.

Зря она надеялась на долгожданное уединение. К тому же увиденное в комнате при входе, и совсем развеяло сонливость. Ванда замерла, держась свободной рукой за приоткрытую дверь. Безмятежно что-то напевая, её соседка устроилась на подоконнике. Свет луны так выгодно освещал силуэт Ивон, делая почти прозрачной, и безусловно красивой. Наверное, такую красоту и воспевают поэты: тонкую, изящную, искрящуюся оттенками волшебного лунного серебра.

Но вовсе не распрекрасная Лейвр так ошеломила Ванду. Соседка решила причесать свои длинные волосы, при этом любуясь в круглое зеркальце на длинной ручке. Вот только расчёску держала вовсе не рука девушки, а одна из серебристых прядей, деловито приводя в порядок все остальные. Ещё одна «помощница», держала перед Ивон зеркало, чтобы той удобнее было следить за процессом. Ванда нервно улыбнулась, едва не упуская ящик, когда подруга обернулась к ней.

— Ах! — застигнутая врасплох, Лейвр соскочила с подоконника, расправляя длинную ночную сорочку.

При этом волосы её и вовсе ожили, совершенно не помогая хозяйке скрыть данный факт. Одна прядь расправила кружева на лифе сорочки, другая подхватила едва не упавшее зеркальце.

— Когда… когда ты вернулась?.. — пробормотала испуганно Ивон, будто её застали за чем-то непристойным.

— Давно, — стараясь сейчас ничем не выдать своего удивления, и поддержать соседку, Ванда прошла к своей кровати, — я просто выходила ненадолго. Если бы знала, что и ты вернёшься ночевать…

— И ты не спросишь? — что-то тихонько коснулось плеча Ванды, будто кто хотел окликнуть.

Она обернулась, уже опустив принесённые вещи на свою постель. Серебристой змейкой сверкнула прядь волос, возвращаясь к своей хозяйке.

— У всех нас есть то, что не нужно спрашивать, — серьёзно отозвалась Синхелм и, припоминая сегодняшнее происшествие, только вздохнула.

— Ты совершенно нелюбопытна, — так же вздохнула Ивон.