Спецуха - Андрей Загорцев

К вечеру, основательно выспавшись и обговорив с Витьком некоторые моменты, я выпрыгнул на повороте к Леушово и отослал микроавтобус, дабы он заранее не светился местным селянам и полисменам. Налегке шагалось гораздо веселей. Через час я уже пробирался среди деревьев, изредка сверяясь с GPS и на всякий случай высматривая пути отхода. К обозначенному времени выбрался на изгиб тропы и осмотрелся по сторонам.

Где-то на вершине Шемякиной горы, где я присмотрел место для базы и оставил закладку, мне почудились какие-то отблески. Если все идет так, как я рассчитывал, то будущие мои подчиненные уже сидят там и гоняют чаи. Я присел на поваленное дерево, вытащил из пакета термос, налил в крышку кофе, закурил и прикинулся скучающим грибником, немножко заблудившимся в сумерках. Пистолет на всякий случай засунул под толстовку.

Время тянулось мучительно медленно. Через пять минут пройдет обозначенный срок. Это значит, что мне надо будет сваливать отсюда, разворачивать радиостанцию, выходить на узел связи, ждать дополнительных указаний, менять место базирования и прочее.

На тропинку, чертыхаясь, вывалился какой-то тип, увидел меня и сперва впал в ступор. Я тоже слегка ошалел. Это был неподражаемый «штабной крыс», грозный полевой лидер иррегулярных формирований Ваха Черепаев, он же Вова Черепанов. Он меня просто не узнавал из-за капюшона, натянутого на голову.

— Эй, чувачок, а где твоя птичка? — спросил Вова, пытаясь получше разглядеть меня в темноте.

Я молча достал «Грача» и показал ему.

— Чего ты тут пистолетиками вертишь, у меня тоже есть, — Вова вытащил «стечкина» и помахал им.

Я молча покачал головой.

Тут до Черепанова дошло, и он наконец-то с пониманием воскликнул:

— А-а-а, «ярыгин»! Ну да, точно «Грач»!

Я скинул капюшон толстовки.

Вова увидел меня, ничуть не удивился и заорал:

— О, Тана! (великий вождь на языке индейцев из фильма «Горячие головы»), я принес тебе батарейки к плееру!

— А какого хрена ты так долго, — ответил я Вове, и мы обнялись.

Так вот почему он пропал со всех линий связи, в интернете и с телефонов.

— А я чего-то и не удивился, — сказал мне Вова, присев рядом, прикурив сигарету и умыкнув у меня крышку с кофе.

— Когда эта суета началась, я подумал даже, что сиквел смотрю. Все те же рожи, только задачи масштабнее. Вас тогда локально ловили, а сейчас по всем фронтам засаживают. Я вообще-то здесь залетом оказался, по замене, вместо Миши-стриптизера, нашего бывшего замкомбрига, и даже не буду рассказывать, как он ногу сломал.

— Да нормальный мужик, несмотря на то, что в бригаде иногда завихрялся не в нужную сторону. Так он что, теперь твой начальник?

— Наоборот, теперь я его босс, и он мне мстит — то опаздывает, то вот ногу сломал! Кстати, из старого состава никого не прихватил?

Вова картинно выпустил дым и пафосно произнес:

— Здесь все: Леня, Доктор, близнецы, и Олежка-начфиненок, технари тоже в группе, но по своей задаче сейчас работают. Пойдем, — там, на месте, уже все расскажу. А то они в состоянии готовности уже минут тридцать сидят. Я даже начфиненка «до ветру» не отпускаю, у него днище скоро вышибет.

Когда я шагал по тропинке за Вовой, до меня дошло, как радисты Артемьевы оказались в группе. Когда я уходил из бригады, они переводились в разведцентр. Теперь понятно, почему я так тупил на сеансе связи по скорости приема и передачи, — мне с ними никогда не сравняться.

На подходе Вова забурчал в выносную гарнитуру радиостанции, что все могут расслабиться, все прошло на «три пятерки». Он попросил меня чуть подождать и первым шагнул на поляну. Господа офицеры чего-то плеснули в еле тлевший костер, и он разгорелся достаточно ярко. Из-под деревьев встали призрачные фигуры, подтянулись к Вове, окружили его.

— Дорогие россияне, — начал Черепанов, — я устал, я ухожу, представляю вам нового усовершенствованного командира группы. — Он махнул мне рукой.

Я вышел из-за деревьев к свету.

Первыми очнулись близнецы.

— Сука и зараза, ветеран спецназа! — заорали они и кинулись обниматься.

— У тебя пулемет есть? — спросил Леня.

— Привет, командир, я на стрему, — заявил начфиненок, на бегу разматывающий рулон туалетной бумаги.

— Чайку с травками, — предложил Аллилуев и протянул мне парящую кружку.

— Спасибо, Док! Скажи начфиненку, что под тем дубом, куда он наметился для «минирования», лучше не присаживаться, — попросил я, с тревогой глядя на удаляющегося Овчинникова.

— Я слышал, — ответил начфиненок, пробегая мимо дуба.

— На тебе пригляд за деревней и дорогой на горку! — напомнил ему Черепанов.

— Бинокль со мной! — прокричал начфиненок и скрылся из глаз.

Мы пообнимались еще пару минут, потом с помощью Лени Ромашкина я извлек на свет свою «закладку». Особо никто и не удивился. Ну, достал человек ящик с планшетом и другой полезной ерундой, что такого? Обычное для партизан дело.

Возле костра, прикрытого защитным экраном, Вова пошагово и очень подробно рассказал мне о процессе вывода группы в район проведения специальных мероприятий. Партизанам тоже пришлось несладко. Они даже нападение каких-то бандюков отразили.

Афера с заброской в разведываемые нами соединения двух агентов, Пачишина и Пиотровского, меня искренне восхитила. Кто может подумать, что проверяющие из вышестоящего штаба могут быть шпионами? Такая возможность, по-моему, даже самыми светлыми умами контрразведки никогда не рассматривалась. С новыми реалиями и неразберихой, возникшей в ходе реформ, шансы проскочить незамеченными, вызнать что надо и потихоньку свалить значительно возрастали.

Тут Вова очень даже неплохо сыграл на нашем военном менталитете. Если проверка, значит, надо как-нибудь отвести глаза контролеров от недостатков, возникающих всегда и везде, деликатно прогнуться перед ними. Можно свозить их в ресторанчик или в сауну, лишь бы не рылись в бумагах да не шарились по каптеркам, выискивая излишки карамели «несвоевременно выдаваемой личному составу», не проверяли ход расследования по пневмониям, полученным в разгар лета.

На завтрашнем сеансе связи с узлом я должен буду получить подтверждение задачи на организацию агентурной работы и специальных мероприятий.

О еще одной заначке, в виде синего «Фольксквагена» и водителя Витька, я пока рассказывать не стал. Не из-за того, что кому-то не доверяю. Просто мы пока не в курсе, где находятся «разыскники» — мало ли что может случиться до начала фазы активных мероприятий. Сейчас можно просто вести наблюдение и отдыхать, тем более что у Черепанова должен состояться подтверждающий сеанс, на котором мы обязаны доложить об удачной встрече. Только после этого командование группой полностью перейдет ко мне.

Связисты перебрасывались шутками, задавали мне вопросы о моей нынешней службе и без суеты, не торопясь, растягивали антенны. Вова рассказывал мне новости о бригаде, жаловался на постоянные сокращения и изменения штатов. Доктор перебирал таблетки. Леня сидел рядышком, иногда вставлял в наш разговор пару слов и постоянно вызывал на связь начфиненка, так и не вернувшегося с «минирования» и наблюдения.