Летальный исход - Джон Локк

Прежде всего, я не совершал никаких неправильных поступков. Я расследовал преступление, которое совершил кто-то другой, преступление, в результате которого была изуродована милая маленькая девочка и была зверски жестоко убита вся ее семья – преступление, которое привело к потере ее дома и наследства, которое, несомненно, окажет в будущем воздействие на ее нервную систему и душевное равновесие. Я ведь уже упоминал, что Кэтлин очень привязалась к этой маленькой девочке, правда? И еще говорил, что проделывал все это, подвергая опасности собственную жизнь, не так ли? И отмечал, что все это делаю совершенно бесплатно, верно?

Черт побери, это она должна передо мной извиняться!

Далее, во-вторых. Из-за того, что я взял на себя заботы о том, чтобы помочь Эдди, трое профессиональных киллеров чуть не испортили мне превосходный обед и нанесли жуткую моральную травму отличному повару и всему тамошнему штату официантов, пытаясь меня укокошить.

В-третьих, начать с того, что жизнь Кэтлин подвергалась не такой уж жуткой опасности. Я обдумал этот момент и решил, что мне следует снова проанализировать проблему взаимоотношений с женщиной, которая столь круто реагирует на столь мелкие происшествия. Вот если бы кто-то напал на нее на улице во время нашей с нею прогулки, разве я отказался бы от новых свиданий с нею?!

Конечно, нет!

И еще, даже если все у нас сложится – даже если я покончу с этим бизнесом, – всегда ведь будут возникать какие-нибудь делишки, связанные с попытками убийства, которыми мне придется заниматься. В конце-то концов, на свете полно мужей, жен, родителей, братьев, сестер, сыновей, дочерей, партнеров по бизнесу и друзей, кому я попортил жизнь, угрохав кого-то из их близких. Большинство этих людей готовы заплатить, чтобы увидеть меня трупом. Будут они охотиться за мной сами или же заплатят кому-то, чтоб он этим занялся, с моей стороны будет полной глупостью считать, что они не станут пытаться этого добиться.

В-четвертых, столкновения и перестрелки за обедом можно было бы вполне избежать, если бы Кэтлин не притащилась к сгоревшему дому, без всякого приглашения, просто чтобы поинтересоваться, какие это мотивы сподвигли меня на эти действия.

Виски в стакане уже кончался, и я добавил туда еще на пару дюймов, а потом набрал номер, указанный на карточке, которую тетя Хейзл дала мне несколько часов назад. Я понемногу отпивал из стакана, пока Гаррет Ангер, адвокат Грега и Мелани, объяснял мне, почему он отказывается обсуждать подробности финансовых дел Грега с человеком, не являющимся его родственником.

– Даже если бы вы были его родственником, я не стал бы обсуждать подобные деликатные дела по телефону.

– Я дальний родственник, – сказал я. – Сестра Мелани просила меня выяснить подробности относительно этого их договора ренты.

– Тогда вам следует договориться о встрече по соответствующим каналам, – заявил Ангер. – А на это потребуется некоторое время. И вам нужно будет представить также соответствующие документы.

– И что это должны быть за документы? – спросил я.

– Думаю, вы в состоянии понять, что это не мое дело – объяснять вам суть законов. Если вы не знаете, какие следует соблюдать процедуры, предлагаю вам обзавестись собственным адвокатом.

– Вы, как мне кажется, не слишком рьяно выступаете в защиту интересов этой семьи, – заметил я.

– Ужасная трагедия, – сказал Ангер. – Но никто не в силах ничего поделать в отношении этого договора ренты. Поверьте мне, я очень хотел бы помочь, но текст договора абсолютно четкий и недвусмысленный, и он прошел испытание временем.

– Тетя Хейзл сообщила мне, что Грег успел получить только одну выплату до того, как погиб.

– Неверно, – сказал он. – Семья получила три выплаты. – Потом вдруг добавил: – Погодите, вы же только что сами это придумали, не так ли?

Я признался, что так. Потом сказал:

– Давайте посмотрим, не могу ли я избавить вас от дальнейшего беспокойства, отказавшись от визита к вам. У меня имеется некая теория.

– Готов выслушать ваши гипотезы, – сказал Ангер, – при условии, что это будет достаточно коротко.

– Предположим, я выиграл десять миллионов в штатовскую лотерею.

– Так. Дальше.

– Я получаю эту сумму целиком, все десять миллионов, и пускаю один миллион на оплату всех своих долгов и погашение кредитов. И выбираю, куда можно инвестировать остальное. Мой адвокат сообщает мне о возможности вложить деньги в трастовый фонд для получения ренты, которую он обнаружил, услуги которого предлагает создавшая этот фонд группа частных инвесторов из Калифорнии.

Ангер все повторял «угу, угу», подгоняя меня дальше, но когда я произнес слово «Калифорния», он внезапно замолчал. А я продолжал:

– Адвокат говорит, что выплаты из этого фонда просто астрономические, в три раза больше, чем я получу где угодно еще. И не только это, а еще и то, что я буду получать эти огромные суммы ежемесячно до самого конца моей жизни! А если я умру до получения платежа за первый месяц, моя жена будет получать эту ренту до конца своей жизни. Но где-то внизу мелким шрифтом в этом договоре записано, что если моя жена и я сам умрем после получения хотя бы одной выплаты, вся сумма переходит в собственность этой компании. Все верно, не так ли?

Мы оба некоторое время молчали, пока я не спросил:

– Сколько они вам заплатили?

– Простите? – промямлил Ангер, явно пытаясь придать своему голосу видимость жуткого возмущения.

– Джо Де Мео, – сказал я. – Какие комиссионные он выплатил вам за то, что вы организовали этот договор, а потом продали своего клиента?

– Не желаю слышать ничего подобного!

– Вы сами подписали себе смертный приговор, – сказал я.

– Я сейчас трубку повешу! – заявил Ангер.

– Прежде чем повесите, я прошу вас передать Де Мео сообщение от меня.

– Не знаю я никакого Де Мео!

– Конечно, не знаете. – Я заставил Ангера записать мой номер сотового телефона и добавил: – Если вы как-нибудь случайно пересечетесь с Де Мео, попросите его позвонить мне сегодня же, до шести вечера. Если он мне не позвонит, я свяжусь с ФБР, и тогда посмотрим, что они там думают по поводу моих гипотетических теорий.

Я отключил связь и стал дожидаться звонка от Де Мео.

Джозеф Де Мео проживал в Лос-Анджелесе, что навело меня на мысли о Джанин, юной модели и потенциальном двойнике из Санта-Моники, о которой я рассказывал Келли, о той, с которой я уже пару месяцев обменивался письмишками по электронной почте. Нет, вы только послушайте: модель! В лучшем случае, она надеялась стать моделью, а я был чуть ли не в два раза ее старше. И мы оба знали, к чему все это идет. Мы обменялись фото и текстовыми сообщениями, она пригласила меня посетить ее, и я ответил, что постараюсь, когда в следующий раз окажусь в тех краях.