Конец света - Василий Головачев

Из кабины на сей раз вылезли двое: давешний посетитель ресторана в серой безрукавке и молодой, коротко стриженный парень с косичкой на затылке, одетый в гражданский тёмно-серый костюм и зелёную рубашку. Оба догнали Фенера у двери подъезда, мужчина в безрукавке цапнул депутата за руку, разворачивая к себе, и в этот момент по бокам преследуемого выросли Потапов и Липягин.

Потапов умело снял руку мужчины с запястья руки Фенера, сухую и жёсткую, лейтенант закрыл Фенера своей спиной, держа руку под полой пиджака; он был вооружён.

– В чём дело, граждане? – ледяным тоном спросил Потапов, продолжая сжимать ладонь мужчины в безрукавке таким образом, что тот не мог освободиться. – Какого дьявола вы следите за известным государственным деятелем? Ну-ка, предъявите документы!

Парень с косичкой сунул было руку под пиджак, но Липягин покачал пальцем левой руки, показав жестом, что правой держит пистолет. Парень застыл.

– А вы кто такие?! – вытаращил глаза мужчина в безрукавке.

– Пацаны, имеющие право на ношение оружия, – осклабился Потапов. – Документы, будьте добры. И побыстрее, у меня может внезапно лопнуть терпение.

– Отпусти…

– У тебя другая рука свободна, доставай.

Мужчина залез в боковой карман безрукавки, вытащил красную книжечку с золотым тиснением: «Федеральная служба безопасности РФ».

Потапов с любопытством развернул удостоверение, присвистнул:

– Надо же, коллега: капитан Кандауров Ахмад Ходжиевич, УВБ[4]. Ничего себе, сюрприз! И что же вам надо, капитан Кандауров, от этого гражданина?

– Отпусти… плохо будет!

– Да уж, представляю. – Потапов подумал, отпустил посиневшую от хвата руку мужчины в безрукавке со слипшимися пальцами, вернул удостоверение. – Я задал вопрос.

– Не твоё дело. Не понял насчёт коллеги… документ есть?

– А как же. – Потапов показал краешек своего удостоверения. – Майор Потапов, УСО. Повторить вопрос?

– У меня приказ…

– У меня тоже приказ – охранять этого товарища.

– Я позвоню боссу, – быстро проговорил парень с косичкой, кусая губы.

– Ох, не советую, – качнул головой Потапов. – Я ведь не один здесь, как вы сами понимаете, шевельну пальчиком – и вас живо запакуют в колечки и доставят на базу не совсем здоровых. Захват террористов – дело жёсткое.

– Мы не террористы…

– Так ведь по лицам не разберёшь?

– Уходим, Супрун, – буркнул капитан Кандауров.

– Секундочку. – Потапов покосился на Липягина. – Лейтенант, отведите объект сопровождения домой, проследите, чтобы к нему никто больше не цеплялся.

– Спасибо, – обрёл способность говорить Фенер.

– Не за что, звоните, Олег Илларионович.

Липягин увёл депутата.

Потапов повернулся к нервно озиравшейся паре, сделал вид, что звонит подчинённым:

– Шилов, продолжайте наблюдение. – Посмотрел на бледное заросшее лицо сотрудника УВБ. – Капитан, ты хотя бы побрился, что ли, а то выглядишь как бомж. Передай своему боссу, кто бы он ни был, что депутат Фенер находится под защитой, и я очень ему рекомендую не рисковать служебным положением. О вашем преследовании сегодня же будет положен рапорт на стол моего шефа.

Кандауров молча повернулся и зашагал к «Гелендвагену». Парень с косичкой вприпрыжку последовал за ним.

«Гелендваген» уехал.

Вернулся Липягин.

– Всё чисто. Но ему не помешала бы охрана.

Потапов посмотрел на верхние этажи дома.

– Уж больно высокие кресла заинтересованы в его молчании, если за ним послали аж целого капитана из Управления внутренней безопасности. Его не оставят в покое.

– Но охранять его – не наша забота.

– Доложу полковнику, пусть решает.

Они разошлись по машинам, и Потапов поехал домой, с надеждой помечтав о звонке Дарьи.

Однако она в этот вечер так и не позвонила.

Счастливо избежав договорённостей на выходные со всеми государственными деятелями, в том числе с премьером и президентом, директор ФСБ с утра в субботу поехал на дачу, расположенную в Горках-10, недалеко от МКАД и от резиденции председателя правительства.

Однако отдохнуть полноценно, без жены и детей, редко приезжающих в сосновый бор на шашлыки, не удалось. Позвонил начальник Управления специальных операций генерал Романчук:

– Не рано, Фёдор Селиванович?

– Нормально, что у тебя?

– Мне пожаловался Башкин…

– Кто? – не сразу отвлёкся от своих мыслей Рыбников.

– Валерий Константинович. – Речь шла о начальнике Следственного комитета.

– На что же он пожаловался?

– Оперативники полковника Щербатова продолжают негласное расследование инцидентов с «фотонными людьми» и мешают следствию. Особенно майор Потапов.

Рыбников, собиравшийся на рыбалку, отложил на стол рыбацкие принадлежности.

– Почему он пожаловался тебе, а не мне?

– Мы случайно пересеклись в «Тихом омуте»…

– Не знал, что и ты посещаешь это кафе.

– Все мы одним миром мазаны, – флегматично проговорил Башкин.

– Так вызови Щербатова, прикажи передать дела.

– Он передал… но его люди всё равно копают в этом направлении. Генерал Зимятов был другом полковника. Не знаю, кто и как убрал Зимятова, а главное – за что, но слухи странные расползаются… мистика какая-то.

– Не бери в голову, Илья Бенедиктович, делом Зимятова занимается Коржевский, он и отвечает за результат и связь с СК. Спасибо, что позвонил.

– Моя помощь не понадобится?

Рыбников нетерпеливо бросил взгляд на часы.

– Пока нет. Успокойте Щербатова, пусть остановит своих рысаков. Не послушает – пиши рапорт о его служебном несоответствии, я подпишу.

– Понял, в понедельник вызову Щербатова и разберусь.

Рыбников снова занялся сборами, но мысли о расследовании убийства Зимятова не выходили из головы, деятельность Щербатова всё больше вызывала беспокойство, и Фёдор Селиванович позвонил Коржевскому:

– Доброе утро, генерал. Мне только что звонил Башкин.

– Кто? – отреагировал на фамилию начальника УСО заместитель, как и сам Рыбников минуту назад на имя начальника Следственного комитета.