Морфо - Амелия Грэмм
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Почему вы обо всем этом говорите с улыбкой? – мрачно спросил Флинн.
– За улыбкой проще всего скрыть боль, – ответила Аннабет. – Когда сердце кровоточит, то ничего другого не остается. – Она немного отодвинула шелковую ткань платья, обнажив рану на груди. – Видишь? Теперь что бы я ни надела, все становится красным. – Аннабет вытянула руки, демонстрируя браслеты. – Раньше это были бриллианты, но, напившись моей крови, они поменяли цвет. – Она прикоснулась к алым камням. – Красный мне к лицу, не так ли?
Флинн по-новому взглянул на женщину: она и правда была вся в красном. Про себя он прозвал ее Алой Аннабет.
– Да, вам идет, – чуть слышно согласился Флинн.
– Видел бы ты, как эта скотина рыдала на моих похоронах! Человеческое лицемерие иногда поражает. Будто бы существует какой-то тайный клуб, где люди соревнуются в двуличии. И победитель получит весь мир, – засмеялась Аннабет.
– А на моих похоронах никто не плакал! – пожаловался Хавьер, вернувшись с напитками. – Разве только небо! Дождь лил как из ведра, поэтому единственными, кто пришел, были самые близкие родственники: дядюшка Эстебан и тетушка Пасифика. А они такие сухари, что слез от них дождаться – как снега летом.
– Мой милый Хави, не хочу тебя расстраивать, – начала Аннабет, принимая бокал, – но причина не в плохой погоде. Все куда проще, дружочек: всем было на тебя плевать.
– Смею не согласиться! У меня было очень много друзей! – оскорбился Хавьер, отдавая высокие стаканы с болотной жижей Кейти и Твидл.
Он поставил перед Флинном стакан с темно-фиолетовой жидкостью и сел на место, держа в руках свой напиток – нечто мутно-коричневое и дымящееся.
– Дорогуша, у алкоголиков нет друзей, – с видом знатока произнесла Аннабет и отпила из бокала. – Вам дорого только чертово пойло, ни о чем другом вы думать не способны. Оно заменяет вам все: любовь, страсть, дружбу, семью; поэтому на твои похороны никто и не пришел. Твоих знакомых пьяниц сложно назвать друзьями. Хоть вы и плыли в одной лодке, но если бы она пошла ко дну, то каждый бы спасал лишь собственную шкуру. Для них единственным другом всегда была исключительно бутылка, а ты на нее, согласись, не очень-то похож. Хотя нет, постой, что-то общее с бутылкой у тебя все-таки было – содержимое, – она задорно хихикнула.
– Аннабет, милая, где твое сострадание? – угрюмо осведомился Хавьер.
– Потеряла в прошлый вторник, – съязвила Аннабет.
– Сдается мне, что это произошло много раньше, моя прелестная бессердечная леди. – Хавьер сделал глоток мутно-коричневого напитка, скривился и выпустил изо рта струю дыма. – И все же в «Унылом слизне» самый лучший «Дымный Грог» во всем Чистилище. Как вам идея перекинуться в картишки? – предложил он.
– Тебе при жизни было мало азартных игр? – Аннабет наморщила лоб.
– От земных привычек сложно отказаться, каждый имеет право на свою маленькую слабость, – надулся Хавьер.
– Вы о чем? – Флинн потерял нить разговора.
Хавьер открыл рот, но и звука не успел издать – Аннабет его перебила:
– О том, что наш милый Хави в свои девятнадцать лет умудрился пропить и промотать в карты целое состояние, завещанное родителями. Когда же у него не осталось и ломаного гроша, наш дружочек поставил на кон самое ценное, что у него было на тот момент. К несчастью, госпожа Фортуна в тот вечер отвернула от Хавьера свой лучезарный лик и он проиграл в карты собственную жизнь.
– Я и предположить не мог, что они действительно меня застрелят! – пытался оправдаться Хавьер. – Думал, что мы вместе посмеемся над этой нелепой ставкой и разойдемся по домам.
– Но вышло так, что твоя «маленькая слабость» вырыла тебе могилу, – кольнула Аннабет. – Так что даже не думай брать карты в руки.
– Ну теперь-то меня не смогут застрелить, – парировал Хавьер.
– Не смогут, – подтвердила Аннабет. – Только и ты не сможешь выбраться из Чистилища, если не одумаешься. Сколько лет ты тут торчишь? Сто пятьдесят?
– Сто двадцать семь, – поправил ее Хавьер и оскалился. – Катарина, спаси меня от этой безжалостной Аннабет! Она режет меня без ножа.
– Пожалуй, в этом вопросе я солидарна с ней, – скромно отозвалась Кейти.
– Согласна, – поддержала ее Твидл.
– Все девушки сегодня против меня! – запричитал Хавьер, делая очередной глоток.
Флинн все глазел на свой стакан, сомневаясь – пить или нет. Казалось, что ему налили чернил. Он украдкой посмотрел на Кейти, которая с удовольствием потягивала «Слизня-Млизня» через трубочку, хотя выглядел коктейль не очень-то аппетитно.
– Парень, почему ты не пробуешь? – спросил Хавьер, всем своим видом выражая недовольство. – Это самый лучший коктейль, который только умеет делать Скользкий Сэтт. Поверь, Кейти плохого не посоветует. Ну же, выпей! Только сначала взболтай.
Флинну не хотелось обижать Кейти, поэтому он повертел стакан в руке, хорошенько взбалтывая напиток. Из глубины темно-фиолетовой жидкости появились сияющие искры, вальяжно выплывающие одна за другой. Флинн зажмурился и залпом осушил стакан. По вкусу коктейль напоминал чернику, слегка горьковатую, со свежими нотками можжевельника.
Открыв глаза, он увидел перед собой ночное небо, такое же необычное, как и во всем Потусторонье. Оно будто заглянуло в бар, чтобы поздороваться со старыми друзьями и пропустить пару-тройку коктейлей.
Туманности клубились разноцветными кляксами, то раздуваясь, то вновь сжимаясь, а галактики величественно исполняли древний танец, широко раскинув рукава из звезд. Черные дыры жадно вбирали в себя все, что попадалось на их пути. Пульсары вертелись юлой, ослепляя яркими лучами. Рядом с лицом Флинна пролетела комета с длинным зеленым хвостом. Она замедлила ход, точно пыталась вспомнить, где же раньше видела его, но, видимо, так и не припомнив, отправилась дальше.
– Ничего себе! – с трудом выдохнул Флинн: эмоции били через край. Он будто в планетарий попал.
– У меня было такое же лицо, когда я впервые попробовала этот коктейль, – шепнула ему на ухо Кейти. – Здорово, правда?
– Удивительно, – сказал Флинн.
Небо сияло над ним еще несколько минут, а затем начало тускнеть и таять.
– А как умерла Твидл? – вполголоса спросил Флинн.
– Этого никто не знает, она не рассказывает, – тихо ответила Кейти. – Но живет она в квартале Затворников. Ты бы видел ее раньше! Слова из нее приходилось клещами вытягивать.
– А сейчас она прям душа компании. Болтает без умолку, – усмехнулся Флинн и получил от Кейти толчок в ребра.
– Не смейся! Раньше было еще хуже. Она постоянно молчала и боялась находиться среди людей. Это Аннабет взяла над ней шефство и помогла привыкнуть к этому миру.
– У нее разве нет психофора? – прохрипел Флинн, хватаясь за ребра: рука у Кейти тяжелая.