По ту сторону Псоу - Сергей Юрьевич Катканов

молитвами и слезами, ежечасно уповая на то, что Господь пошлёт очередного благодетеля, который пожертвует необходимую сумму, чтобы расплатиться со строителями, закупить материалы и так далее.

Архимандрит Иерон (в миру – Иван Васильев) – строитель монастыря, был человеком замечательным. Он считал, что русские монахи должны заботиться не только о себе, но и о местном населении. В1876 году, когда ещё и к строительству монастыря не приступили, русские монахи открыли школу для абхазских мальчиков, куда приняли 40 человек, из которых 20 были круглыми сиротами и поступили на полное содержание обители. И многие годы на строительстве монастыря кормились около двухсот абхазских рабочих.

До того, как сюда пришли наши иноки, здесь вообще не было населённого пункта. Новый Афон создан русскими монахами фактически с нуля. Они были здесь настоящими цивилизаторами, каковыми и должны быть слуги Христовы, понимающие, что вера без дел мертва.

Потребовалась бы целая книга для того, чтобы перечислить всё, что сделали русские монахи на Новом Афоне. Можно ли, к примеру сегодня представить этот город без кипарисов? А все они до единого высажены русскими монахами. Самым же главным, что они сделали, было строительство плотины. Отец Иерон с самого начала был озабочен мыслью об оздоровлении мест, прилегающих к обители. Вода, застаиваясь, порождала здесь болота, вызывавшие лихорадку и прочие болезни. Малярийный климат. Когда отец Иерон решил ставить плотину, специалисты заломили ему такую цену, что столько денег он и во сне не надеялся увидеть. И тогда наш отважный настоятель решил лично взяться за возведение плотины, справившись с этой задачей блестяще. Лихорадка оставила эти места, а плотина и по сей день стоит.

Монастырь начали строить в 1884 году. 24 сентября1888 года император Александр III, прибывший сюда, лично совершил закладку собора св. Пателеимона. Братия перешла в монастырь 1 марта 1896 года, а все работы по его строительству были завершены в 1911 году. К 1917 году число братии достигало 730 человек.

Когда русские пришли сюда, абхазского монашества не существовало, да и само абхазское православие, мягко говоря, нуждалось в обновлении и возрождении. И это возрождение состоялось, и его принесли сюда русские. Это здорово, что сегодня здесь есть свои абхазские монахи, но если бы не русские, так и не существовало бы по сей день никакого абхазского монашества, не говоря уже о том, что никто бы не построил здесь такого грандиозного монастыря.

И вот сегодня, когда некоторые абхазы говорят: «Русские хотят отнять у нас монастырь», просто слеза набегает. Впрочем, нам не надо обижаться. Проблема в том, что люди, которые сегодня тянут сюда из Москвы свои загребущие руки, нисколько не похожи на архимандрита Иерона. И как же быть, если сегодня от лица России здесь говорят московские барыги, которых мы и сами-то русскими не считаем? Отец Дорофей в 2009 году сам предлагал русским взять монастырь. Напомним, что он говорил: «Этот монастырь построили русские, и он будет русским». Но о.Дорофей предлагал этот монастырь Русской Церкви, а не московскому ворью.

И что же теперь? Неужели абхазские монахи от обиды отдадут наш монастырь грекам? Тем самым грекам, от высокомерной наглости которых и бежали сюда русские монахи? Но вот тогда уже мы очень сильно обидимся. Обидится не ворьё, которому бизнес поломали, а простые русские православные люди, которые воспримут это, как плевок в душу. Да не будет! Не расхаживать лукавым грекам хозяевами по нашему монастырю13.

Как же нам, русским и абхазам, выбраться из этого тупика? А вот я бы предложил новоафонским монахам за каждой литургией в монастыре поминать архимандрита Иерона, который так много сделал для Церкви, для Абхазии, для нашей дружбы. Глядишь, и надоумит батюшка Иерон, как поступить.

***

– Если в Абхазии не будет единой Церкви – нам хана, а если Церковь будет единой, то и с государством всё будет нормально. Церковь не имеет права разделяться, да ведь в среде простых верующих и нет никакого разделения. Абхазам вообще не свойственно разделятся, у нас даже политических партий нет. Я не приемлю никакого разделения внутри Абхазии, – говорит мне Нодар Цвижба.

Не могу понять Нодара. То ли раскола нет и быть не может, то ли он всё-таки может быть, но его надо избежать, то ли он уже есть, но привнесён извне и не имеет внутренних причин.

– Раскол это выдуманная вещь, – улыбается Нодар.

Начинаю жёстко выкручивать из него конкретику.

– Вы всё-таки хотите получить однозначные ответы… – Нодар разводит руками.

– Да, хочу, – нахально соглашаюсь я.

Мы молчим. Пьём кофе, который принесла жена Нодара. Кофе – замечательный. Такого мне в России не доводилось пробовать. И я вовремя вспоминаю, что я не в России.

Абхазы – удивительные миротворцы, причём они любят «творить мир» попросту игнорируя ту часть реальности, которая порождает конфликт. Я заметил это ещё в 2002 году, когда разговаривал с абхазами после нападения чеченских банд Гелаева на Абхазию. Того самого Гелаева, который в 1993 году воевал вместе с абхазами против грузин.

– Чечены- наши братья по оружию, – говорят абхазы.

– Но они на вас напали, – отвечаю я.

– Да, напали.

– Были бои, было немало убитых.

– Да, это так.

– Значит, теперь они для вас уже не братья по оружию?

– Нет, они наши братья.

Очень ошибётесь, если усмотрите здесь проявление кавказской солидарности, к России они относятся так же.

– Вы говорите, что любите Россию, но ведь именно Россия душила вас блокадой в 1993-99 годах, – говорят абхазам.

– Да, Россия душила нас блокадой, но мы любим Россию, – отвечают наши друзья.

Типичный европеец мыслит линейно, логично, последовательно и очень этим гордится. В миротворческих рассуждений абхазов логики мало, но не кажется ли вам, господа, что в этой жизни есть вещи куда поважнее логики? Удивительное умение игнорировать корень конфликта, то есть видеть его, констатировать, но игнорировать, объявляя «яко же не бывшим» – это удивительный нравственный талант. Христианский талант?

Вот столкнулись лбами два абхазских священника, да так крепко столкнулись, что искры долетели и до России, и до Греции. По нашей логике абхазы должны теперь разделиться на сторонников первого и второго, и атаковать друг друга стенка на стенку. Но здесь всё по-другому. Все абхазы в один голос говорят, что оба эти священника – уважаемые люди с большими заслугами, оба хотят только хорошего, просто идут к этому хорошему разными путями. А Нодар рассказал о том, как эти два священника уважают друг друга. Вывод отсюда следует простой: конфликт есть, но конфликта нет. Я понятно излагаю?

Но никуда не денешься от столкновения интересов Абхазии и некоторых не самых достойных представителей России. Тут-то как быть? У Нодара на всё есть свой миротворческий вариант:

– Абхазия – часть русского мира, мы находимся внутри русской цивилизации. Абхазы