Принц-пират - Гэлен Фоули

Подойдя к комоду, он вытащил мягкую сорочку, вернулся к постели и надел ее на Аллегру. Лазар хотел бы уйти, но не мог.

Он лег рядом с девушкой и тесно прижался к ней.

У нее вырвался удовлетворенный вздох, и она устроилась поудобнее. Едва заметная улыбка тронула его губы. Однако она погасла, когда Лазар признался себе, что не имеет права на эту девушку.

Отважная, благородная сеньорита Монтеверди дала клятву сгоряча, чтобы спасти своих родственников, но, по правде говоря, спасла его. Он не вправе заставить Аллегру сдержать клятву, данную в момент отчаяния.

Сомкнув вокруг девушки руки так, словно она была его якорем спасения, Лазар поклялся небесам, что никогда никому не отдаст ее.

Без этой девушки жизнь будет для него сущим адом.

Она теперь принадлежит ему. Он взял ее в свое изгнание, чтобы Аллегра разделила его страдания, хотя вовсе не собирался жениться на ней.

Лазар зарылся лицом в ее волосы. Сейчас они пахли дымом и порохом, но аромат цветов все еще сохранился. Откинув локон, щекотавший ему нос, он спросил себя: так ли необходимо одержать верх над этой беззащитной девушкой? Он, конечно, силен, а она очень испугана. Следует ли ему сломить эту девушку, помешавшую совершить то, от чего у него и самого стыла кровь?

Лазар долго размышлял над этим вопросом, прислушиваясь к дыханию Аллегры и нежно поглаживая ее бедро.

Последние пятнадцать лет он не знал ничего, кроме ненависти и смерти, не имея никакой иной цели, кроме мести. Но что это дало ему?

Ничего!

Если бы Лазар уничтожил весь клан Монтеверди, он ощущал бы такую же пустоту, как и раньше. А сейчас, лежа рядом с Аллегрой, Лазар не ощущал пустоты.

Осознание этого не испугало его. Лазару казалось, что он избавился от ярма, долгие годы висевшего у него на шее.

В нем совершалось что-то очень важное. Жизнь предлагала ему новый загадочный путь. Лазару следовало лишь ступить на этот путь. Впрочем, он не знал, есть ли у него выбор, настолько неотвратимой была эта перемена.

Все, ради чего жил Лазар, только что закончилось. Аллегра в одно мгновение перечеркнула все, но он не думал, что это конец.

Прижимая к себе девушку, Лазар решил, что вступил на новый путь.

Облокотившись о поручни, Аллегра неотрывно смотрела на море. День был знойным, но пасмурным; вокруг бурлили серовато-зеленые волны, и весь ее мир был так же неустойчив, как вздымавшаяся под ногами палуба. Девушку не оставляла страшная мысль о том, что жизнь кончена.

Теперь она действительно осталась одна.

Как мог папа так поступить с ней? Ведь он, конечно, понимал, что после того как девять лет назад мама лишила себя жизни, еще одного самоубийства Аллегре просто не вынести. Сначала она словно оцепенела от горя, но сейчас острое, невыносимое чувство утраты сменилось гневом. По крайней мере в гневе теплилась искорка жизни.

До сегодняшнего утра потрясенная Аллегра не могла ни оценить ситуацию, ни подумать о будущем, но теперь силы • постепенно возвращались к девушке, а ей, пленнице этого пирата, силы, видит Бог, понадобятся.

Все устремления Аллегры, все ее принципы и высокие идеалы привели лишь к тому, что она стала игрушкой в руках мужчины. Человека, воплощавшего в себе все то, что Аллегра презирала — месть и насилие, преступление.и обман.

Возможно, она и поверила бы, что Лазар действительно принц, если бы он не сел на корабль и не уплыл с острова Вознесения.

Нет, он пират, а она его пленница.

Аллегра поморщилась.

Ветерок донес до нее аромат одеколона Лазара за мгновение до того, как он появился. Она уже узнавала этот аромат, эту теплоту и его размеренное дыхание, когда он спал.

Лазар молча положил руки на поручни и тоже уставился на море. Оба не взглянули друг на друга.

Вот уже два утра подряд Аллегра просыпалась в его объятиях, но, бодрствуя, Лазар держался на почтительном расстоянии от нее. Когда она ночами плакала по отцу, Лазар гладил ее по голове, не говоря ни слова и просто даря ей нежное утешение.

Его доброта пугала Аллегру. Она не доверяла ему.

— Море огромное, и в нем одиноко, — задумчиво сказал Лазар.

— Странные слова для пирата, — ядовито заметила девушка.

— Аллегра, не суди обо мне, ведь ты ничего не знаешь.

— Я много знаю, — холодно возразила она.

— Я не причиню тебе боли.

Аллегра посмотрела на него так, словно видела впервые.

Боже, да он выглядит как вполне цивилизованный человек! Когда это Лазар успел надеть галстук и жилет? Его одежда была безупречной даже по парижским меркам. Голова была непокрыта, а темные глаза сияли под длинными ресницами.

Он робко взглянул на Аллегру. Его чудесные теплые глаза выражали тревогу.

— Я беспокоюсь за тебя, Аллегра. Не хочу, чтобы ты страдала от горя.

— Ну тогда, я буду веселой, чтобы развлечь тебя.

— Я не это имел в виду, — мягко возразил Лазар.

Аллегра не решалась взглянуть на него. Мужественная красота Лазара возбуждала в ней греховные фантазии. Так было после настойки опия, когда Аллегре чудилось, будто он раздевал ее и проникал в нее своими длинными пальцами. Но более всего пугало девушку безграничное терпение Лазара, его неизменная мягкость.

Если бы он изнасиловал ее, Аллегра возненавидела бы его. Девушка не понимала, почему этого до сих пор не случилось. Лазар украл все, что она имела, сжег ее дом, оторвал от семьи, лишил будущего. Он уничтожил Аллегру и после этого осмеливается утверждать, что он ее Прекрасный Принц.

Она не знала, кто же он.

Этот человек разрушил ее жизнь без видимой причины, в силу собственного эгоизма и безудержного желания уничтожать все на своем пути. Вскоре он воспользуется и ее телом. Сердце, разум и душа — вот то, что еще осталось у Аллегры, и она поклялась не отдавать ему этого никогда.

Лазар действовал тонко, пытаясь соблазнить девушку нежными словами, мягкими, успокаивающими прикосновениями, но она противилась каждой его попытке. Аллегра не доверяла этому вору и мошеннику, но*не доверяла и себе, когда он был рядом.

Лазар снова вздохнул:

— Вскоре мы пройдем Гибралтар. Там нам, возможно, предстоит бой. А на то, чтобы пересечь Атлантический океан, уйдет примерно месяц, в зависимости от ветров.

— И куда же мы направляемся?

— В Ост-Индию. Домой.

Аллегра подавила желание возразить, что для нее это вовсе не дом.

— А что, если я не хочу в Ост-Индию?

— А куда ты хочешь?

— На остров Вознесения. Лазар терпеливо улыбнулся: