Last secret - Алекс Джиллиан

Уверен, что Реджине это не понравится, и когда я смотрю на нее, то вижу, что она едва сдерживается, чтобы не сбежать отсюда. Черт, я не думал, что к нам пристанут журналисты. Но ей нужно постепенно привыкать. Никогда не спрятаться от публичности, если я выиграю выборы. А я, как и этот смазливый блондин Хемптон, уверен, что выиграю.

– Конечно, – пожимаю плечами. Натянутая улыбка застывает на бледном лице Реджины, когда она смотрит на этого пижона, который несомненно пользуется успехом у женщин.

– Не думаю, что я нуждаюсь в комплиментах, – холодно отвечает она. Парень невозмутимо кивает.

– Слово леди для меня закон, – произносит он. – Прошу прощения.

И, взяв под руку Стефанию, уводит спутницу к столику Анны Коллинз. Секретарь поднимает на меня взгляд, когда журналисты присаживаются за стол, и я едва заметно качаю головой.

– Что еще за Огайо Пресс? Ты когда-нибудь видела такую газету? – ухмыляюсь я. – А он наглец, этот Итан Хемптон. Но не стоит грубить папарацци, милая. Это их работа.

– Я понимаю, – сквозь зубы произносит Реджина. – Он мне не понравился. И все.

– Ничего страшного, – я накрываю ее пальцы своей ладонью и чувствую, какие они ледяные. Удивленно смотрю в непроницаемые глаза, в которых невозможно что-либо прочитать. – Ты выглядишь очень уставшей и бледной. Прости, но мне еще нужно немного времени.

– Конечно, я понимаю, – кивает она. – Я могу выйти на балкон. Мне нужно на воздух.

– Да, конечно, – соглашаюсь я с облегчением. – Как я сам не догадался предложить тебе это? Тут где-то должна быть моя кузина Мишель. Вы, вроде, ладили. Можете поболтать немного. И ты расслабишься, если отвлечешься.

– Спасибо, за заботу. Отличная идея, – уголки ее губ расплываются в улыбке, и, наклоняясь, она целует меня в щеку. Потом медленно встает и грациозной походкой уверенной в себе женщины, идет через зал.

Я не могу оторвать от нее взгляда, пока она не скрывается из поля моего зрения. Мне чертовски, сказочно повезло. Моя жена божественно прекрасна и порочно сексуальна, но при этом держится с достоинством английской королевы. И с тех пор, как мы вместе, я могу с уверенностью сказать, что мой взгляд ни разу не останавливался на другой больше, чем это было необходимо.

Итан

Было невыносимо смотреть на нее, и не перейти грань дозволенного, не выдать себя слишком настойчивым разглядыванием. И это было самое сложное испытание за последний год. Она изменилась. Бл*дь, я едва узнал ее. Но, конечно, синие бездонные глаза сложно спутать с какими-то другими. Я помнил ее отчаявшейся девушкой, соблазнительной, как грех, горячей как пески Сахары, и запутавшейся, как я сам. Вся наша горькая история пролетела перед моими глазами за то время, что я из-за спин других людей наблюдал за ней.

Моя девочка выросла.

Невозможно передать словами, насколько сильное впечатление произвели на меня произошедшие в ней изменения, коснувшиеся не только внешности. Благодаря своему опыту работы в Розариуме, я вижу гораздо глубже, чем другие. В ней появилась уверенность, внутренний стрежень и в неуловимая мягкость, которой раньше не было. Возможно, причиной преображения стало материнство, а не миллионы ее мужа. У меня в голове вертятся сотни вопросов. И первый не тот, который я должен задать, но волнует меня больше других. Любит ли она его? Этого своего Нейтона Бэлла. Хотя, судя по тому, как они прикасаются друг к другу, как расположены их тела, между ними несомненно имеется крепкая эмоциональная связь. Я не умею распознавать любовь, но мне кажется, что это что-то очень близкое. Мне бы хотелось быть до конца искренним и справедливым, и пожелать ей счастья, поверить в случайное совпадение, что Лиса стала супругой сына человека, которого Перриш всю жизнь ненавидит. И сделала это по собственной воле. Но это невозможно. Я знаю, уверен, что на самом деле все иначе. Перриш никогда бы не отпустил, не позволил своей Кальмии выйти замуж за своего врага не ради его собственных интересов. Вопрос в том, что знает сама Лиса. Догадывается ли она, что происходит на самом деле, что она по-прежнему в игре Перриша.

Я поэтому здесь. Мне нужно выяснить, как много ей известно. И я использовал это мероприятие, чтобы добраться до нее лично. Перриш несомненно узнает. Я уже видел среди участников конференции марионеток Розариума, но мне совершенно безразлична реакция Рэнделла. Я вернулся не ради него. Точнее, у меня свои мотивы поступать так, как я поступаю. Мой выбор и моя воля. Чтобы проникнуть на закрытое мероприятие, пришлось использовать Стефанию, с которой я уже работал раньше над поглощением «Стейн Банкинг», в настоящее время являющейся одной из ветвей «Перриш Трейд». Я здесь сам по себе, а не по указке Рэнделла.

Я хочу выяснить правду. Другого способа приблизиться к миссис Бэлл у меня могло не появиться еще долго. Я навел справки – она старательно избегает публичных мест, никогда не дает интервью, сопровождает мужа на светских мероприятиях в исключительных случаях. Реджина Бэлл занимается исключительно воспитанием дочери и играет роль идеальной жены. Но я прекрасно понимаю, почему Лиса так бегает от репортеров и камер папарацци. И мне необходимо объяснение, как она сама, по своей воле смогла связать свою жизнь с человеком, влиятельным и публичным, играющим в жизни города не последнюю роль. Она не могла не понимать, что рано или поздно за ней придут. Что это? Глупость или любовь? Или она выбрала того, кто заведомо сильнее Перриша. Инстинкт самосохранения? Вероятнее всего.

Когда я подошел, то Лиса с трудом сдерживала свои эмоции. Конечно, Перриш многому ее научил, но я ощущал, как она боится, как проигрывает липкому ужасу, который охватывает ее с головы до ног. Раньше она не испытывала страх, когда смотрела на меня, а сейчас он читался в каждом движении ее тела. Самым ужасным воспоминанием для меня является тот момент, когда я нашел ее в ванной. Я был ослеплен яростью, убит. Возможно, я совершил ошибку, не оставшись тогда, не вернувшись утром. Во мне взыграло уязвленное самолюбие, гордость, ревность. Я почему-то был уверен, что она сильнее, что она справится со всеми испытаниями Перриша, что она устоит. Но чуда не случилось. Только беда в том, что я любил ее не потому что она особенная для меня, а просто любил. И это чувство никуда не делось. Оно живет, бьется, мучает меня. Мне бы хотелось сказать ей правду, всю правду, но я не могу. Сделаю только хуже. Однажды она сама узнает.

А ее муж просто еще один высокомерный самодовольный индюк. После общения с ним, у меня даже настроение подскочило с нулевой отметки до почти максимальной. Моя Лиса никогда бы не влюбилась в чванливого сноба. Черт, мы с ней с детства презирали таких, как он. Хозяин мира. Этот парень не знает, что такое голод, он не видел, как умирают близкие люди. Как район, в котором ты живешь, постепенно превращается в место, где криминал и наркодиллеры решают кому жить, а кому умирать. Он понятия не имеет как пахнет нищета и отчаяние, не чувствовал смрад улиц с гниющими переполненными свалками, не воровал, чтобы выжить, чтобы накормить брата и пьяную, отчаявшуюся мать.

Нет, этот парень никогда не сможет полюбить Лису. Но не потому что он чем-то лучше. Просто он никогда ее не поймет. Они разные. Такие как он, виноваты в том, что такие как мы каждый день боремся за свое существование. Пока они жируют в своих дворцах, мы умираем от голода на улицах. А сейчас он видит в ней идеальную картинку. Ту Лису, которую она придумала для него. Но невозможно всю жизнь играть роль, даже если знаешь ее наизусть. Однажды она оступится, ошибется. И Нейтон Бэлл не похож на того, кто поможет ей подняться. Я знаю такой типаж людей. Насмотрелся вдоволь.