Полная капитуляция - Аманда Мэдисон

Энн закрыла глаза и, прислонившись к дверному косяку, медленно и судорожно вобрала в легкие воздух. Она мечтала, чтобы Рубен был с ней, но так, как прежде, чтобы он любил ее. Возможно ли это после всего, что произошло?

Нет, Рубен никогда не сможет полюбить ее снова. Никогда! Сделав над собой мучительное усилие, Энн загнала возникший страх в дальний уголок сознания. Она не должна поддаваться панике. Тем более что рядом Стив, ему-то мамин психоз совсем ни к чему. Надо смотреть жизни в лицо, улыбается ли ей оно или хмурится. Раньше она могла прятать голову в песок, но не теперь.

К тому времени, когда сын проснулся, Энн уже успела принять душ и одеться. Радость Стивена, увидевшего маму, была безграничной. Мальчик обхватил ее ручонками и прижался так крепко, что она даже шутливо попросила отпустить ее, пока не задушил.

— Мамочка, я так тебя люблю!

— Я тебя тоже люблю, мое золотко. Я так по тебе соскучилась! — Энн покрыла поцелуями щеки и лобик Стивена, потом чмокнула его в кончик носа. — Ну, расскажи, чем ты без меня занимался.

Стивен тут же принялся увлеченно докладывать о том, что делал. Он болтал, не закрывая рта, пока Энн его одевала, и продолжил болтать за завтраком. Тараторя как пулемет, мальчик рассказывал про щенят, игрушечную железную дорогу, про новых друзей-мальчишек, про футбол и карты. Еще ему показали мультики по телевизору и даже покатали на хорошеньком черном пони. А какая вкусная была еда!

— И как ты столько всего успел за два дня? — шутливо поддразнила Энн, радуясь энтузиазму сына и ловя каждое его слово.

Они надолго засиделись за завтраком в прелестном внутреннем дворике, куда выходила дверь гостиной. Стивен с удовольствием отвечал на вопросы матери, частенько покидая свой стульчик, чтобы залезть к ней на колени.

Наконец с завтраком было покончено, и Стивен принялся исследовать дворик. Для начала он занялся весьма экзотической карликовой пальмой, которую обнаружил растущей в керамической кадке, а потом стал по очереди нюхать цветы на всех клумбах.

По каменным плиткам дворика застучали шаги, и Энн обернулась, думая, что это Роса принесла кофе, который здесь пили в любое время дня и ночи. На фоне пальмы действительно четко вырисовывался силуэт женщины, однако то была вовсе не Роса.

Царственная осанка выдавала в ней привычку повелевать, а черты лица были столь красивы, что могли показаться совершенными, не будь они такими застывшими — почти каменными. Темно-карие глаза женщины небрежно скользнули по Энн, затем их взгляд переместился на Стивена. Несколько мгновений женщина пристально рассматривала малыша, и в ее глазах разгорался такой странный блеск, что Энн, и без того приросшая к месту, вся похолодела.

— Каролина! — выдохнула она. — Что ты здесь делаешь?

— Какой любезный прием! — сухо усмехнулась сестра Рубена, подходя ближе. — Не слишком-то вежливо ты встречаешь родственницу после стольких лет разлуки. Впрочем, ничего другого от тебя я и не ожидала.

Каролина небрежно опустилась в кресло, знаком велела поспешно подбежавшей Росе поставить поднос с кофе на стол и удалиться. Горничная бросила на Энн робкий вопросительный взгляд, но Каролина чуть раздраженно повела плечом, и Роса бросилась прочь, опасаясь хозяйского гнева.

Вот так, с горечью подумала Энн. Все возвращается на круги своя. Мимолетным жестом Каролина дала понять, кто является настоящей хозяйкой в этом доме. Так было всегда. Она доминировала повсюду, была вездесущей и ухитрялась манипулировать даже Рубеном, хотя делала это очень тонко и ненавязчиво, чтобы, упаси Бог, не задеть его самолюбия. Женщина с холодным и расчетливым умом и каменным сердцем, прожженная интриганка, Каролина меняла маски и могла ввести в заблуждение кого угодно. На острове на нее только что не молились, в кругу, где вращалось их семейство, она вызывала уважение и восхищение, а Рубен слепо обожал сестру. Знал бы он, какой змеей она была на самом деле! Энн тяжело вздохнула. Пять лет назад ей, доверчивой, неискушенной девочке, и думать нечего было тягаться с властной многоопытной Каролиной. И та в конце концов сумела расставить ей ловушку.

— Тебе нечего здесь делать! — выпалила Энн.

— Вот как? — Каролина усмехнулась. — Вообще-то это мой дом, если ты помнишь.

— Но не эта его часть. Здесь мои комнаты, и я имею право на уединение.

Губы Каролины снова сложились в усмешку.

— Мы сейчас не в доме, а в саду может гулять кто хочет.

Энн наконец нашла в себе силы подняться. Оттолкнув стул, она бросила взгляд в сторону сынишки, увлеченно ползавшего под столом вслед за каким-то изумрудно-зеленым жучком.

— В таком случае, мы идем в дом.

— Меня удивляет такой нелюбезный прием. Ведь когда-то мы были подругами, — заметила Каролина все с той же жесткой усмешкой.

Энн замерла, не сводя глаз со Стивена, пытавшего уговорить жучка взлететь.

— Было время, когда я действительно так считала, — с горечью сказала она. — Но с тех пор много воды утекло. Я поумнела и не позволю тебе еще раз разбить мою жизнь.

Каролина перевела взгляд на Стивена, и ее глаза, затененные пушистыми ресницами, зловеще сузились.

— Красивый мальчик, — холодно заметила она, вставая. — Кого-то он мне явно напоминает.

— На что ты намекаешь? — возмутилась Энн, потрясенная такой наглостью, и тут же вскрикнула: — Не смей к нему приближаться!

Но Каролина уже подошла к Стивену и, взяв его за плечи, поставила на ноги. При виде золовки, прикасающейся своими змеиными пальцами к ее сыну, сердце Энн бешено колотилось. А Каролина бесцеремонно вертела Стивена из стороны в сторону. Тот бросил испуганный взгляд на мать, но не сделал попытки вырваться, хотя весь съежился от страха. Дети ведь инстинктивно чувствуют опасность и безошибочно определяют людей, от которых эта опасность исходит. Посмотрел бы Рубен сейчас на свою драгоценную сестричку, которая в кои-то веки сбросила маску!

— Почему ты не хочешь, чтобы мы познакомились поближе? — насмешливо спросила Каролина. — Ведь он же вроде как мой племянник. Или нет? Ты уверена, что он сын моего брата?

Энн просто задохнулась от ярости.

— Убирайся! — выкрикнула она.

Каролина наконец оставила Стивена в покое и снова опустилась в кресло.

— На твоем месте я бы не стала говорить со мной в таком тоне, — надменно заметила она. Скрестив ноги, она взяла со столика чашку с кофе и, отхлебнув глоток, прищурилась. — Полагаю, Рубен и не догадывается о маленьких вольностях, которые ты себе позволяла, иначе не привез бы тебя сюда. Мужчины в нашей семье — горячие головы и не прощают женских измен. Неверных жен они обычно изгоняют с позором. — При этих словах на губах Каролины заиграла сатанинская усмешка.

— Если я расскажу ему всю правду, то это тебя с позором выставят отсюда.

— Да что ты? А я изложу ему свою версию. Это будет твое слово против моего, и кому из нас, как ты думаешь, Рубен поверит?