Ржавое поле - Максим Владимирович Анкудович

готовы, но, жара раскаленной сковороды должно было хватить, чтобы они дошли и, при этом, не подгорели.

С большой кружкой чая в одной руке, и тарелкой с яйцами, и куском хлеба с маслом, в другой, Мирон прошел в комнату с телевизором. Поставив свой ужин на журнальный столик, Мирон устроился на диване и огляделся в поисках пульта. За годы, прожитые со скоростным интернетом в квартире, он успел отвыкнуть от эфирного ТВ. Пощелкав каналами, Мирон удивился знакомым лицам, на которые смотрел еще тогда, когда не умел завязывать шнурков. Он отложил пульт и принялся за свой нехитрый ужин. Поедая яичницу, под звуки автоматных очередей, на экране тучный мужчина с длинными волосами, собранными в хвост, сотнями уничтожал террористов, Мирон задумался о прошедшем дне.

«Соня права», – думал он. – «Никого они не найдут. Но и я тоже прав. Влезать в чужой дом, в расчете на то, что магия ее старухи сработает – глупость. Завтра, когда участковый ничего не найдет, они снова насядут на меня с этой глупой идеей. Надеюсь, Олег будет на моей стороне».

Мирон не заметил, как уснул. Усталость и стресс от пережитого сегодня сжали его с обеих сторон и заставили провалиться в сон. Мирон проспал около двух часов, пока его не разбудил телефонный звонок.

– Алло? – сказал он в трубку пересохшим ртом.

– Мирон, звонил мне?

– Привет, пап. Да, звонил.

– Случилось что?

– Дед в больницу попал.

– Что случилось?! С ним все в порядке?!

– Уже все нормально. Пошел на рыбалку, поскользнулся и ударился головой. Бабушка сейчас с ним.

– А с тобой кто?

– Никого. Я один.

– …

– Все хорошо. Бабушка должна приехать завтра. Я сыт, здоров, не переживай.

– Хорошо. Позвони как будут новости о деде.

– Хорошо.

– Мирон?

– Что?

– Больше ничего не случилось?

–…

– Мирон?

– Нет. Больше ничего не случилось. Пока. Спокойной ночи.

Мирон убеждал себя, что не сказал отцу про свои приключения, потому что не хотел, чтобы тот приехал и забрал его обратно в город. Но глубоко внутри понимал, что ничего не сказал, потому что боялся, что он за ним не приедет.

Пора было ложиться спать, но прежде, нужно было сходить в туалет. Со стоном, встав с дивана, Мирон вышел на веранду. Лампочка на веранде перегорела, и он потратил кучу времени, пока нашел в темноте дедушкины галоши. На улице было холодно, пар шел изо рта. Вернувшись из туалета, Мирон задержала на крыльце, и, задрав голову смотрел на звезды. Он почувствовал, что кто-то смотрит на него из темноты, и по его спине пробежали мурашки. Мирон всматривался в темноту улицы и ему показалось, что напротив, через дорогу, он видит темную высокую человеческую фигуру.

«Сергей?», – подумал Мирон. – «Владимир?». Руки его предательски задрожали. Мирон быстро огляделся в поисках топора, лопаты, или хотя бы палки какой-нибудь, подошло бы что угодно, чем он смог бы себя защитить, но ничего не попадалось ему на глаза. Решив, что лучше всего его защитит дверь, Мирон забежал на веранду и закрылся изнутри. Присев у окна, он с напряжением смотрел на ту сторону улицы, но темная фигура просто исчезла.

Глава 8

На крыльце дома культуры Олега ждала Соня, со своей верной собакой у ног.

– Ты чего здесь? – удивился Олег.

– Хочу, чтобы она пошла с тобой. – сказала Соня, указав на собаку. – Так мне будет спокойнее.

– Врать не буду – мне тоже. – сказал Олег. Он присел перед собакой и почесал ее за ухом. – Привет, лохматая! Пойдешь со мной гулять?

– Твой отец с вами не пойдет? – спросила Соня.

– Не. Он сказал, что Сланцев и Олег Михалыч без него справятся. Мне кажется, он вообще не верит, что мы кого-нибудь сможем найти.

– Мы тоже не верим, если честно. – сказала Соня. – Но мне ночью такие сны, нехорошие, снились… В общем, еще одна пара глаз вам не помешает.

– Определенно! Пара глаз, два десятка когтей и три десятка зубов нам пригодятся! – улыбнулся Олег. – Спасибо!

Соня наклонилась над собакой и, посмотрев ей в глаза, строго сказала:

– Слушайся Олега, и никуда от него не отходи. – она выпрямилась и спустилась с крыльца, собака осталась на своем месте, грустным взглядом провожая хозяйку. – Я побежала. Хочу вернуться домой, пока бабушка не проснулась. Удачи.

До назначенного участковым времени оставалось еще двадцать минут, и Олег, от нечего делать, начал ходить по крыльцу из стороны в сторону, пиная резиновыми сапогами, с толстой рифленой подошвой, мелкие камешки в сторону дороги.

Утро было холодным и пасмурным, и плохо подходило для прогулок по лесу. Но Олега это не беспокоило. Он основательно подготовился к сегодняшнему походу. Помимо высоких резиновых сапог, надетых на шерстяной носок, на нем были теплые, армейские штаны цвета хаки с карманами на коленках, и плотная армейская куртка с капюшоном, светло-коричневого цвета. За спиной у него висел рюкзак, с фонарем, термосом со сладким кофе и парой бутербродов с сыром. Олег, засунул руку в карман куртки и сжал в ладони небольшой раскладной нож. Прикосновение к теплой, пластиковой рукоятке ножа, придавало ему уверенности.

– Не пропадем! – бодро сказал он зевающей собаке. – Это совершенно не справедливо, что у тебя нет настоящего имени. После вчерашнего, ты заслужила настоящее имя, собака. И я тебе его дам, только Соне не рассказывай, хорошо?

Олег задумался. «Имя должно быть героическое. Чтобы внушало страх и уважение», – рассуждал он. Как назло, ничего героического в голову ему не приходило. Но он уже обещал собаке имя, и отказываться от своих слов был не намерен.

– Гроза! Как тебе? Не-не-не. Вьюга! Нет. Рокси! Нравится? Знаешь, была бы ты кобелем, назвали бы тебя Рексом и всего делов. Чего ты не кобель?

Дверь в дом культуры открылась, и на крыльцо вышел сержант Сланцев, зевая и лениво потягиваясь. Его полицейская форма была сильно помята, а фуражка съехала на затылок. Сланцев, зажмурившись, почесал свое левое бедро и поздоровался с Олегом.

– Это чё? – спросил он, показав на собаку.

– С нами пойдет. – ответил Олег.

– Как звать?

– Рокси, – неуверенно ответил Олег.

– Это ж она Хромова покусала? Молодец, зверюга. След брать умеет? – спросил участковый.

– Не знаю. Это Сонина собака. – честно ответил Олег.

– Она тебе в охранники дала, что ли? Переживает, – сказал сержант. – Красивая она девчонка, длинноногая.

«Какого, ты на ее ноги смотришь, старый?» – подумал Олег, но ничего не сказал. Он любил Веронику, но, как и все остальные подростки, очень ревностно относился ко всем девушкам своего возраста, особенно, когда к ним проявляли интерес взрослые мужчины.

– Здорово