Ночная гостья - Роальд Даль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Но ведь нельзя же заменить человека, которого безумно любил, — сказала ему Анна, когда он в последний раз заговорил об этом, — Боже милостивый, доктор, да когда в прошлом месяце у миссис Крамлин-Браун умер попугай — слышите, попугай, а не муж, — она была так шокирована этим, что поклялась никогда больше не заводить птиц!
— Миссис Купер, — сказал доктор Джекобс, — с попугаем обыкновенно не вступают в сексуальные отношения.
— Да… но…
— Поэтому его не обязательно заменять. Но когда умирает муж, а вдова еще деятельна и здорова, она обязательно, если это возможно, найдет ему замену. И наоборот.
Секс. Наверное, это единственное, о чем думал этот доктор. У него на уме один только секс.
Когда Анна оделась и спустилась вниз на лифте, было десять минут седьмого. Едва она вошла в бар, как из-за одного из столиков поднялся мужчина. Это был Конрад. Должно быть, он следил за дверью. Он пошел ей навстречу, нервно улыбаясь. Анна тоже улыбалась. В таких случаях всегда улыбаются.
— Так-так, — проговорил он. — Так-так-так.
И она, ожидая приличествующего ситуации поцелуя, подставила ему щеку, продолжая улыбаться. Однако она забыла, каким чопорным был Конрад. Он просто взял ее руку в свою и пожал — один раз.
— Вот уж действительно сюрприз, — сказал он. — Проходи, садись.
Бар ничем не отличался от бара в любой другой гостинице. Он был тускло освещен и заполнен множеством небольших столиков. На каждом столике стояло блюдечко с орешками, а вдоль стен тянулись кожаные кресла-скамьи. На официантах были белые пиджаки и темно-бордовые брюки. Конрад повел ее к столику, стоявшему в углу, и они сели лицом друг к другу. Официант уже стоял рядом.
— Что ты будешь пить? — спросил Конрад.
— Можно мне мартини?
— Разумеется. С водкой?
— Нет, с джином, пожалуйста.
— Один мартини с джином, — сказал он официанту, — Нет, лучше два. Ты, наверное, помнишь, Анна, я не очень-то люблю выпивать, но, думаю, сегодня для этого есть повод.
Официант удалился. Конрад откинулся в кресле и внимательно посмотрел на нее.
— Ты очень хорошо выглядишь, — заметил он.
— И ты очень хорошо выглядишь, Конрад, — сказала она ему.
И это было действительно так. Удивительно, как мало он постарел за двадцать пять лет. Все такой же стройный и красивый, как и тогда, — по правде, даже более красивый. Его черные волосы были по-прежнему черными, взгляд — ясным, и, в общем, он выглядел как мужчина, которому не дашь больше тридцати.
— Ты ведь старше меня, не так ли? — спросил он.
— Это что еще за вопрос? — рассмеялась она. — Да, Конрад, я ровно на год тебя старше. Мне сорок два.
— Я так и подумал.
Он по-прежнему изучал ее с предельным вниманием, взгляд его скользил по ее лицу, шее и плечам. Анна почувствовала, что краснеет.
— У тебя, наверное, просто замечательно идут дела? — спросила она. — Ведь лучше тебя во всем городе нет врача?
Он наклонил голову набок, так что ухо едва не коснулось плеча. Эта его манера Анне всегда нравилась.
— Замечательно? — переспросил он. — В наше время у любого врача в большом городе дела могут идти замечательно — я имею в виду в финансовом отношении. Но вот действительно ли я первоклассный специалист — это другое дело. Мне остается только надеяться и молиться, что это так.
Подали напитки, и Конрад поднял свой бокал и произнес:
— Добро пожаловать в Даллас, Анна. Я так рад, что ты мне позвонила. Приятно снова тебя увидеть.
— И мне приятно тебя увидеть, Конрад, — сказала она, и это была правда.
Он взглянул на ее бокал. Она сразу же сделала большой глоток, и бокал наполовину опустел.
— Ты предпочитаешь джин водке? — спросил он.
— Да, — ответила она.
— Тебе нужно переучиться.
— Почему?
— Джин вреден для женщин.
— Вот как?
— И даже очень.
— Наверняка он вреден и для мужчин, — сказала она.
— По правде говоря, нет. Для мужчин он не так вреден, как для женщин.
— А почему он вреден для женщин?
— Да просто так, — ответил он. — Просто они так устроены. Чем ты занимаешься, Анна? И что привело тебя в Даллас? Расскажи мне о себе.
— Почему джин вреден для женщин? — улыбаясь, спросила она.
Он улыбнулся ей в ответ и покачал головой, но не ответил.
— Говори же, — настаивала она.
— Нет, оставим это.
— Нехорошо недоговаривать, — сказала она. — Это нечестно.
Помолчав, он произнес:
— Что ж, если ты действительно хочешь знать, в джине содержится определенное количество масла, которое выжимают из ягод можжевельника. Это делается для того, чтобы придать напитку особый вкус.
— И что же это масло делает в организме?
— Много чего.
— Например?
— Нечто ужасное.
— Конрад, не смущайся. Я уже взрослый человек.
Это был все тот же Конрад, подумала она, все такой же застенчивый, щепетильный и скромный, как и раньше. Этим он ей и нравился.
— Если этот напиток и правда делает нечто ужасное в моем организме, — сказала она, — с твоей стороны нехорошо не говорить мне, что именно.
Он слегка подергал мочку левого уха большим и указательным пальцами правой руки. Потом сказал:
— Видишь ли, все дело в том, Анна, что можжевеловое масло непосредственно воздействует на матку.
— Ну уж ты скажешь!
— Я не шучу.
— Чепуха, — сказала Анна, — Бабьи сказки.
— Боюсь, что это не так.
— Ты, наверное, имеешь в виду беременных женщин.
— Я имею в виду всех женщин, Анна.
Он перестал улыбаться и говорил вполне серьезно. Похоже, его тревожило ее здоровье.
— В какой области ты специализируешься? — спросила она. — В какой области медицины? Ты мне так и не сказал.
— Гинекология и акушерство.
— Ага!
— И давно ты пьешь джин? — спросил он.
— О, лет двадцать, — ответила Анна.
— Помногу?
— Ради бога, Конрад, перестань беспокоиться о моем здоровье. Пожалуйста, я бы хотела еще один мартини.
— Разумеется.
Он подозвал официанта и сказал:
— Один мартини с водкой.
— Нет, — сказала Анна, — с джином.
Он вздохнул, покачал головой и произнес: