Смерть навылет - Анастасия Монастырская

— Ну? — я пока не улавливала связи между вызовом пожарной команды и сахара, обваленного в табачном пепле. — Нормальный детский опыт. Я сама такой проводила в младших классах.

Родичи синхронно вздохнули. Фима тоскливо посмотрел на кастрюлю:

— Только они не ограничились сахаром. Нашли где-то учебник по химии и решили устроить свой собственный опыт. Результаты ты видишь.

— А где они взяли химические вещества?

Дядька хмыкнул:

— Будто ты близнецов не знаешь, если им будет надо, то они и Луну притащат домой. Что уж говорить про солярку с натрием. Надо было — достали.

М-м, способность наших деток быть на шаг впереди прогресса, меня всегда впечатляла. К любому вопросу близнята подходили вдумчиво и с "огоньком", причем как в прямом, так и переносном смысле. Однако до столь деструктивного эксперимента дело еще не доходило. Впрочем, какие их годы?!

— Эфа, проведешь с ними беседу? — жалобно спросила Ольга, наблюдая за сыновьями. — Тебя они послушают.

Ну, вот, добилась авторитета в собственной семье! И почему не слышу аплодисментов?!

Родичи поплелись к дому отмывать загаженную кухню, я поманила к себе подрастающее поколение.

— У тебя торт есть? — деловито спросил Сидоров-1.

— А ремня хорошего не дать? — в свою очередь поинтересовалась я.

От ремня близнецы гордо отказались, но в дом, хоть и опасливо, но все же прошли. Сняли курточки и боты, сели на диванчике — ручки на коленочках — и одновременно зарыдали.

— Эфа, мы не хотели!

— Эфа, мы не знали, что так получится!

— Отставить рыдания!

Плач тут же стих.

— Начнем по порядку, — во мне проснулись педагогические таланты. — Сколько двоек в школе?

— Одна, — хрюкнул Сидоров-1.

— Две, — поправил брата Сидоров-2 и уточнил: — По поведению. Плохо вели себя на перемене. Только маме не говори. У нее душа больная.

— Чего? Что, пардон, больная?

— Ну, она всегда так приговаривает: душа у меня за вас болит, дети! — на лбу Сидорова-2 залегли недетские складки. — Она несет за нас груз ответственности. Зачем мы ее будем огорчать?

Действительно, зачем? Вызов пожарных на дом, черные от копоти стены кухни и вонь на ближайшие три квартала — не счет. Это так, для радости. А вот двойка по поведению — это трагедия на все времена. Да, детская логика иногда бывает намного сильнее женской. Господи, дай мне силы!

— Тройки есть?

— Не-а.

— Четверки?

— Не-а.

— Пятерки?

Сопение.

— Пятерки? — повторила я свой вопрос, повысив голос.

— Единица есть, — сказал, наконец, Сидоров-2. — На двоих.

— То есть? — разум отказывался принимать столь экзотическую оценку. — Вы получили по 0,5 на брата?

Близнецы оживились:

— Понимаешь, Эфа, нас все время путают. Одному поставили единицу. Записали в дневник. Потом, выяснилось, что поставили не тому — записали в другой дневник. Вот так и получилось, что единица на двоих.

— А за что поставили? — с интересом спросила я.

— А мы на литературном чтении урок сорвали, — безмятежно сообщили близнецы. При этом мордахи у них были совершенно счастливые!

Я потребовала подробностей. Оказалось, что по программе дети должны были читать адаптированную версию "Колобка" (!), но Сидоровы забраковали весь материал и начали рассказывать о том, как мумифицировали мумии фараонов в Древнем Египте. Да так, что первоклассники начали конспектировать услышанное в своих тонких тетрадочках в узкую линейку. Особенно малышам понравилось то, как мастерски древние патологоанатомы вынимали мозг из черепа, заполняя оставшуюся нишу забальзамированными тряпочками. Беда в том, что импровизированная лекция не пришлась к учительскому двору. Растерявшись от обилия несанкционированной информации, Марь Иванна вкатила близнятам по 0,5 в дневник и припечатала суровым замечанием: "Доколе!".

— Подпишешь? — с надеждой спросил Сидоров-1. — А то у нашей мамы…

— Знаю, знаю, душа болит у вашей мамы! — "И мозги тоже", — про себя добавила я. — Подпишу, куда деваться. С фараонами вы, конечно, переборщили, но и с колобком Марь Иванна не права. Теперь переходим ко второй части нашей увлекательной беседы: что вы варили в моей любимой кастрюле и зачем?

— Эликсир молодости, — рты юных химиков подозрительно скривились. — Для бабы Клары, она из-за морщин переживает. Да и тете Соне бы пригодилось, наверняка. Только мы не знали, что так рванет! В книжке об этом нечего не говорилось.

— Стоп! Друзья мои дорогие, а по какой книжке вы это зелье варили?

— Каталог ведьмы в современной редакции, — и мне на колени шлепнулся фиолетовый талмуд с размытыми каббалистическими знаками. — Взять полбанки сушеных лягушек, соли, перца, растолченной ртути…

— Ртути?

— Не боись, Эфа! Ртути мы не нашли.

— Сушеных лягушек тоже. Хотели Жабика сварить, но потом стало жалко. В общем, положили в кастрюлю мамину помаду, крем и тоник, дедушкины глазные капли, нашатыря добавили и керосинчика. Кто же знал, что так получится? В книжке об этом не говорилось.

— А книжку где взяли?

— В школьной библиотеке!

Уф! "И они немного посидели, а потом еще посидели, пока у Винни-Пуха и Пятачка не появилась первая седина". В школьной библиотеке — я сейчас расплачусь от умиления. Последний раз меня посетили такие эмоции, когда близнятам на даче вместо лимонада продали двухлитровую бутылку розового джина с тоником. Они немного тяпнули по дороге, подивились горькому вкусу и пришли домой чуть навеселе, горланя любимую песенку мамонтенка, потерявшего маму. Больше всего меня тогда удивила реакция Ольги: она пригубила пойло, причмокнула и произнесла: "Неслабый коктейльчик!". После чего мы ее долго не видели, да и бутылка куда-то затерялась. И вот теперь на тебе, детишки читают бесовскую литературу вместо "Колобка" и "Курочки Рябы". Куда катится этот мир?

Профилактическая беседа сама собой сошла на нет. Близнята перебрались на кухню и потребовали ужин.

— Фрикадельки будете? — спросила я, обозрев пустоты холодильника. Странно, еще утром он был набит продуктами. Родичи что ли позаимствовали?

Услышав про фрикадельки, близнецы радостно закивали, похлопывая себя по тощим брюшкам, урчавшим от голода. И куда только их мать смотрит?! Взять бы ее, да и потрясти за чуткую и ранимую душу, чтобы впредь за детьми лучше смотрела! Так ведь не могу: Ольга и сдачи может дать, невзирая на свои душевные терзания.

Когда первый голод был утолен, детки потребовали чаю. Что примечательно, в данном вопросе они все в папочку — заварки не признают, только пакетики, причем самые дешевые и, на мой взгляд, абсолютно непригодные. Но им почему-то нравится, если, конечно, там есть сахар. Три чайные ложки с горкой на маленькую чашку. Вспомнив о химическом опыте, я спросила: