Подарок золотой рыбки - Барбара Фритти

— Автор статьи отсылает нас к временам династии Чжоу, — продолжала Пейдж. — На этот период указывал и мой отец. Но самое интересное в этой истории то, что в ней идет речь о двух драконах, составляющих единый комплект со специальной шкатулкой.

— Это совсем не похоже на то, что у нас есть.

— Может быть, нет. Но… — Она умолкла.

— Но что? — нетерпеливо спросил Райли.

— Это увлекательная история. Хотите послушать? — Пейдж повернулась к нему, и он увидел нетерпеливый свет в карих глазах. То, что она нашла, захватило ее воображение.

— Давайте.

— Речь идет о маленькой девочке, дочери императора Китая. Император страдал сильными головными болями, вся империя пришла в отчаяние, но никто не мог найти способ облегчить его боль. Говорят, он входил в раж во время приступов, громил все и уничтожал довольно ценные вещи. Даже не щадил своих подданных.

Однажды дочь императора гуляла в лесу и нашла длинный кусок бамбука, она подула в него и услышала дивную мелодию. Девочка принесла бамбуковую флейту во дворец, и в ту ночь, когда ее отец страдал от головной боли, она заиграла для него. Музыка оказалась волшебной. Она мгновенно сняла его боль. Император объявил, что флейта — подарок богов, и эта девочка, его дочь, сумела унять его боль, хотя никто не мог…

— Какое отношение это имеет к драконам? — прервал ее Райли, чувствуя, что Пейдж собралась рассказывать еще долго. Она явно была очарована легендой.

— Потерпите, я подхожу к этому. Император решил, что флейту следует беречь как бесценное сокровище. Флейту поместили в специальную шкатулку, а охранять ее должны были два специальных бронзовых дракона. Они по-особому соединялись между собой. И если один дракон был поврежден или потерян, шкатулка с флейтой не открывалась. А с девочкой, первой дочерью второй жены, обращались как с принцессой.

— А дальше?

Пейдж посмотрела на него исподлобья.

— Флейта и драконы представляли большую ценность. Многие в царстве завидовали новому положению девочки. Можно себе представить, что произошло дальше.

— Кто-то украл флейту.

— Украли все: драконов, шкатулку, флейту. Что еще хуже, император в приступе гнева убил свою дочь. Потом он велел принеси много бамбука во дворец, но никто не смог сделать вторую такую флейту. Волшебства больше не было, только отчетливый плач раздавался по всей безутешной империи.

— Где же счастливый конец? — поинтересовался Райли.

— Никакого счастливого конца. Император поклялся отомстить всем тем, кто хотя бы дотронется до любой части этого набора — шкатулки, драконов или флейты. И проклял первых дочерей этих людей.

— Так что же случилось дальше?

— Не знаю.

— Что значит — не знаете? — Райли прокрутил текст на мониторе до конца, чтобы найти окончание истории. — И это все?

— В этой истории есть мораль.

— Я понял. Воровство — это плохо. Но я хочу знать, кто взял шкатулку и флейту, и драконов, и что случилось с ними потом?

Пейдж улыбнулась.

— В вас говорит профессионал. Вы должны раскрыть преступление, в противном случае в мире нарушится равновесие. Один плюс один всегда равно двум. Пропавшие вещи должны быть найдены. Каждое начало должно иметь конец.

— Это естественный порядок вещей, — пожал плечами Райли. — Я только не понимаю, каким образом эта история имеет отношение к дракону моей бабушки.

— Может быть, никакого. Но, возможно, стоит пристальней изучить ее. Вы не заметили на вашем драконе следов от соединения с другим?

Райли покачал головой.

— Я его особо не рассматривал. Держу пари, это сделал ваш отец. А как насчет другого парня из его лаборатории? Он ведь работал в тот день.

— Раймонд Ли? — Ее глаза расширились. — Боже мой, только что вспомнила. Я не говорила с ним. Он вчера заболел. Я знаю это, потому что, когда искала отца, пошла в лабораторию, подумала, что они там вместе, но помощник мистера Ли сказал мне, что его нет.

Райли почувствовал, как сердце забилось быстрее. Он посмотрел на часы. Было почти девять вечера.

— У вас есть его домашний номер?

— Он есть в его личном деле, но у меня с собой — нет.

— Вы можете найти его, верно? — настаивал Райли.

— Завтра, когда откроется магазин.

— Как насчет того, чтобы найти сегодня вечером?

— У меня нет доступа к этим файлам на моем компьютере, — пояснила Пейдж.

— Не волнуйтесь об этом. Поехали в магазин. Я открою вам эти файлы.

— Это нарушение правил, — сказала Пейдж, впуская Райли в темный офис. Магазин закрывался в шесть часов по будням и в пять по выходным. Хатуэй никогда не продлевали время работы. Ее дед всегда говорил, что, если люди хотят что-то купить, они найдут время для этого в течение дня.

Она включила свет, но по-прежнему испытывала усталость и ломоту во всем теле. Пейдж приходила в магазин после его закрытия и раньше, но еще никогда с такой целью — заглянуть в файлы, не относящиеся к ее работе.

— Вы владелица магазина, Пейдж, — напомнил ей Райли. — Расслабьтесь! Вы имеете право на доступ к любой информации, имеющей отношение к бизнесу.

— Моя мать ни за что не согласится с вами. — Пейдж обошла вокруг стола, чтобы включить компьютер. — Она важный босс.

— Важнее вашего отца? Разве это не семейный бизнес?

— Да, но моя мать думает иначе. Она, наверное, в большей степени больше Хатуэй, чем отец. Выйдя замуж за него, она избавилась от своей семьи. Я даже не знакома с бабушкой по материнской линии и мамиными сестрами.

— Правда? — удивился Райли. — Значит, у вашей матери есть свои скелеты в шкафу. Интересно.

— Моя мама выросла в бедности и бесится из-за этого. Теперь она богата и злится на другое, например, почему мой дед не видит в ней генерального директора. Она по крови не Хатуэй, а значит, не может занять такое положение. Мой отец тоже не может, потому что он мало времени проводит в магазине. Но ему это неважно.

— Остаетесь вы, — подвел итог Райли.

— Именно так. Если я проявлю себя достойным образом, когда-нибудь все это станет моим, но, конечно, не в ближайшее время.

— Похоже, ваш дед по-прежнему в деле, — прокомментировал Райли.

— Он очень волевой человек, сильный телом, умом, и у него на все собственная точка зрения. — Пейдж включила компьютер и посторонилась, пропуская Райли на свое рабочее место. Сама она устроилась на краю стола, наблюдая, как он работает.

— Пароли? — бросил он, не отрываясь от экрана.

Она назвала те, что были известны ей, и следила за его пальцами, летающими по клавиатуре. Казалось, эта территория ему абсолютно подвластна. Она не могла не спросить его: