Малыш - Игорь Сергеевич Градов

очень здорово Юродивому угодил, — продолжил Глаз, — доставил нас с тобой прямо в его логово, что называется, тепленькими. Для него это оказался даже больший подарок, чем наше золото. Ну, ничего, он еще свое получит, я с Ломом поквитаюсь! За все ответит…

Глаз зло сплюнул на землю — видно, у него имелись свои счеты с братом, причем очень давние.

— И вот еще что, — продолжил напарник, — ты свое золото подальше убери и никому не показывай. Оно тебе может пригодиться. Жизнь — штука сложная, в ней всякое случается, в том числе и не слишком приятное. А золото есть золото, оно всегда выручит.

В этом Глаз, был прав — не стоит светить добычу. Спрячу-ка я свое золотишко подальше, потом решу, как с ним поступить. Может, продам и накуплю книг, а может, пущу на что-то иное… Жаль, что я маленький, не могу жениться, а то бы точно приобрел хорошее приданое для Ирмы. Длинное белое платье, шелковое белье, обручальные кольца… И много красивых вещей. Ирма любит наряжаться, обрадовалась бы…

За этими размышлениями я и не заметил, как показались наши дома. Глаз остановился и произнес:

— Думаю, здесь мы расстанемся. Пойдем поодиночке, так спокойней. Нам лишнее внимание ни к чему.

Я кивнул — в его словах был резон. У нас народ любопытный, увидит меня с Глазом и станет допытываться — где были да что добыли. Пристанут, как репьи, не отвяжутся! Чисть потом мозги каждому, чтобы забыли о нашей встрече…

— Ты куда сейчас? — спросил я у Глаза.

— А так, в одно место, — неопределенно ответил он.

Я понял, что он хочет по-тихому спрятать золото. Правильно — подальше зароешь, поближе возьмешь.

— А ты? — поинтересовался в свою очередь Глаз.

— Зайду к Ирме, покажу журнал, — ответил я. — Надо же похвастаться добычей! И рассказать, что видел в Старом городе. Ей будет интересно.

— Ладно, расскажи, — кивнул напарник, — только лишнего не болтай.

— Что ты, Глаз, — заверил я его, — рот на замок! Как мы и договорились. А если кто допытываться будет — почищу мозги, и порядок.

Глаза кивнул — мой ответ, видимо, его успокоил. Потом крепко пожал мне руку и исчез в кустах. А я не спеша направился к таверне. Мне очень хотелось увидеть Ирму, поболтать с ней, поделиться новыми впечатлениями. А заодно и поесть — за два дня, по сути, я так ни разу толком и не пообедал. Все больше перекусывал всухомятку. А старый Тим готовит отличную похлебку, ложку проглотишь. Да и тушеные овощи у него очень ничего, аппетитные.

Я поправил рюкзак и бодро зашагал к знакомому дому. Вот навещу Ирму, поговорю с ней, пообедаю, а потом домой. Проверю, как там наши. А то я по ним уже соскучился.

* * *

Ирму я нашел на ее обычном месте — в саду. Она сидела на лавочке и перебирал зелень — готовила приправу для мяса. Я в очередной раз удивился, какая она красивая — тонкое, одухотворенное лицо, длинные белокурые волосы, стройная фигура. Вот только почти не ходит… А то от женихов отбоя бы не было. В свои двенадцать лет Ирма выглядела почти как взрослая девушка, по крайней мере, на мой взгляд, она уже была готова для того, чтобы выбрать себе спутника жизни. Но ее болезнь делала замужество почти невозможным — кто возьмет калеку? Жена нужна здоровая, чтобы работала — и в огороде, и в поле, и по дому, и вообще по хозяйству. Чтобы рожала детей и ухаживала за скотиной. Таковы реалии нашего мира, и ничего с этим не поделаешь.

— Привет, Ирма! — поздоровался я.

Она мне обрадовалась: улыбнулась и подвинулась на скамейке — садись рядышком.

— К обеду готовишь? — кивнул я на зелень.

— Да, отец велел отобрать, что посвежее. Сегодня у нас будет много гостей, вот он и хочет побольше всего наготовить — чтобы всем хватило. С запасом…

— А что случилось-то? — удивился я. — В честь чего праздник?

— Ты разве не знаешь? — хитро посмотрела на меня Ирма. — Пауль женится! На вашей Даре!

Я кивнул — хорошая новость! Теперь мы сможем видеться с Ирмой еще чаще. Раз ее старший брат женится на моей сестре, значит, мы с ней становимся как бы родственниками. И никто не сможет запретить нам общаться. Мы же будем шурином со свояченицей… Или как там это правильно называется? Надо будет выяснить.

Ирма вздохнула и опустила голову.

— Ты чего? — удивился я. — Разве не рада? Ведь мы сможем видеться каждый день!

— Знаешь, — тихо ответила Ирма, — Дара такая красивая в подвенечном платье… Я вчера видела, как она мерила перед зеркалом. У меня такого никогда не будет. Да и свадьбы, наверное, тоже…

Из глаз Ирмы потекли слезы, и я осторожно взял ее за руку.

— Никогда не говори никогда, — вспомнил я любимую поговорку Глаза, — я жизни все может случиться, даже невозможное.

— Что может случиться? — в отчаянье вскрикнула Ирма. — Мои ноги вдруг оживут? И я смогу ходить, как все?

— Нет, наверное, — вздохнул я, — не оживут. Но ты все равно можешь выйти замуж. Почему нет? Ты красивая, а все остальное у тебя наверняка в порядке…

— Да кто меня возьмет? — заломила руки Ирма. — Калеку!

— Ну, если у тебя будет хорошее приданое, например, дом, это поможет найти мужа…

— На какие деньги? — всхлипнула Ирма. — У меня же ничего нет! Харчевня достанется Паулю, он старший сын, а средний, Редрик, будет ему помогать — закупать продукты, обслуживать посетителей. Неплохое занятие, по крайней мере, без куска хлеба не останется. И для его будущей жены тоже дело найдется — еду готовить, посуду мыть. А зачем нужна я, калека? После смерти отца мне придется жить, как приживалке, из братской милости. Если, конечно, их жены меня на улицу не выгонят…

Ирма горько зарыдала, уронив голову на руки. Я тихо погладил ее по волосам, потом достал из рюкзака коробочку с золотом.

— Посмотри, что я нашел в городе, — открыл я крышку.

Ирма недоуменно уставилась на слиток.

— Что это?

— Золото, настоящее. Немного, конечно, но все же. Бери, это тебе. Подарок от меня. Ты сможешь купить небольшой домик и участок земли. Разобьешь огород, будешь выращивать зелень. Это у тебя хорошо получается, — кивнул я на пучки в ее руках, — к тому же ходить много не надо. Потихоньку, полегоньку… А я стану продавать зелень на рынке. Поверь — это я отлично умею делать! Гарантирую — от покупателей отбоя не будет!

Ирма недоверчиво повертела в руках слиток.

— Малыш, ты меня, наверное, разыгрываешь?