Три желания для золотой рыбки - Елена Усачева

Гараева, наконец, закрыла за собой дверь и тяжело опустилась на пол. По комнате были разбросаны вымокшие учебники и тетради, виновник всего этого – свитер, полинявший от воды, – комком лежал под столом. Вывернутый рюкзак красовался разноцветными разводами. И среди всего этого безобразия стояла банка с золотой рыбкой. Рыбка тыкалась мордочкой в стекло, привлекая к себе внимание. Видимо, пережитые стрессы вызвали у нее повышенный аппетит.

Через силу Лера заставила себя подняться – после долгой прогулки по морозу ее разморило и здорово тянуло ко сну. Но боязнь потерять последнюю рыбку была сильнее.

Она слабо представляла, что может быть приятно для такого рода существа, как выживший после стольких потрясений, сильно видоизмененный карп. На всякий случай, Лера вымыла аквариум, прокалила камешки, разложила их живописными горками, посадила растения, налила воды из бутылки, добавила кипятка из чайника, чтобы хотя бы поначалу рыбка не мерзла. Вспомнив старый анекдот, она прыснула от удовольствия: «Посолил, добавил картошку и поставил аквариум на огонь». А что? Здесь все есть. И даже приправа.

Пересаженная рыбка придирчиво изучила каждый уголок аквариума, попробовала на зуб растение, покопалась в камешках и осталась довольной. У Гараевой появилась слабая надежда, что хотя бы до утра это несчастное существо доживет.

А утро началось с сюрпризов.

Лера проспала. Видимо, ее замученное вчерашними переживаниями сознание отказалось услышать звон будильника. Поднял ее с постели голос мамы, она звала дочь завтракать.

Но было уже не до еды. Надежда проскочить в кабинет биологии раньше всех и, желательно, незаметно, стремительно улетучивалась. Радовало одно – рыбка была жива, и новое место, судя по всему, ей нравилось.

Аквариум был запакован в два пакета, сверху его закрыл специальный упаковочный полиэтилен с воздушными подушечками, которыми так приятно щелкать. Все это было увязано в плед. Объемный кулек поместился в большой спортивной сумке.

Хоть что-то из ее спортивного прошлого пригодилось!

На улице было холодно и промозгло, словно вчерашний день все не кончался. Как ей сейчас не хватало Павла, его спокойной уверенности, его твердого стояния на ногах.

Не успела она об этом подумать, как руке ее вдруг стало невероятно легко нести сумку. Лера даже вскрикнула от неожиданности.

За ее спиной стоял Быковский.

Он с улыбкой кивнул и, стараясь больше на Леру не смотреть, широкими шагами заспешил вперед. Она была настолько рада его появлению, что не сразу сообразила рассказать печальную новость о гибели двух рыбок.

Около школы их ждала очередная неожиданность.

Перед началом занятий во дворе царила обычная суета. Правда, мороз кое-кого все-таки загнал внутрь. На улице остались самые отъявленные курильщики или любители поболтать, те, для кого несколько шагов к зданию смерти подобно – до того интересно узнать все новости прямо сейчас.

– Давай, ты иди к себе, а я к Нинель. – Как и вчера, руководство «кампанией» Павел взял в свои руки. Они уже прошли через калитку и встали около кустов, отгораживавших их от остальных. – Если что – я сам все объясню.

И снова Лере невероятно приятно было слушаться. Никому бы, ни матери, ни отцу, она не разрешила бы так с собой обращаться. А Павлу можно было все.

Гараева кивнула и выбралась на площадку. На всякий случай оглянулась, как это вчера делал Павел, когда он выходил из кабинета биологии.

Все было спокойно, как всегда. Кроме приближающегося к ней милиционера.

Высокий, в зимнем тулупе и шапке, он шел по аллее от больших ворот. Лере почему-то особенно бросился в глаза криво пришитый к передней части его шапки знак с двуглавым орлом. И этот знак, и эта шапка совершенно не шли к худому, вытянутому, заспанному лицу стража порядка.

В первую секунду Лера решила, что милиционер пришел за ней.

Конечно, за ней! Биологичка заметила пропажу аквариума и позвонила «02». Следователи обшарили место преступления, нашли ее отпечатки, и вот теперь идут ее арестовывать.

Гараева беспомощно оглянулась. Павел тоже с удивлением смотрел в сторону подъездной дорожки.

Перед милиционером, опережая его на пару шагов, топал Генка Сидоров, тот самый парень, написавший заявление о своем нежелании переводиться в другой класс. Тот самый парень, из-за которого состоялось целое собрание в актовом зале неделю тому назад, в тот день, когда Лера получила от Павла записку.

Собрание! Значит, завуч привела свою угрозу в исполнение – Генку вели на занятия под конвоем. Правда, это не было похоже на насильственный привод. Сидоров шел спокойно, никто его не подгонял. Наоборот, Генка как будто показывал несчастному заблудившемуся милиционеру дорогу к школе.

Перед ступеньками странная пара остановилась. Сидоров деловито поздоровался с несколькими знакомыми ребятами, всем своим видом показывая, что ничего не происходит, что его окружают добрые старые приятели. А появление милиционера… Что ж, бывает… Кого-то вон и на машине в школу привозят. Тоже экзотика еще та…

Сквозь толпу пробился Червяков.

– Какое безобразие! – недовольно буркнул он, проходя мимо. – Не школа, а цирк!

Милиционер побледнел и глубже надвинул шапку на лоб.

– Что дальше? – насмешливо посмотрел Сидоров на своего бледного спутника. Вид школьного здания на человека с погонами произвел странное впечатление – он стал заметно нервничать. Высказывание Юрия Леонидовича окончательно расстроило его.

– Ты, эта… Позови кого-нибудь, – хрипло произнес милиционер, с трудом подбирая слова. – Пусть, эта… распишутся у меня. – И он неуверенно постучал по планшету, висевшему на его поясе.

– Ну что вы! – Сидоров сделал широкий приглашающий жест. – Заходите! Вам, наверное, нужна Алевтина Петровна? Так она на третьем этаже.

Милиционер замялся. Ему явно не хотелось переступать порог школы. В глазах его вспыхнула злоба, отчего и без того худое лицо стало еще тоньше и острее.

– Слушай, пацан, – повернулся он к Генке. – Я все понял. И ты понял. Так что веди кого-нибудь. А то в следующий раз прогулка до школы не будет такой приятной.

– Хорошо, – легко согласился Сидоров и исчез за дверью. На крыльцо он вернулся с охранником, бодрым боевым старичком, в большей степени выполняющим роль заинтересованного зрителя школьных событий, чем строгого надзирателя за порядком.

– Расписывайтесь! – Милиционер сунул старичку в руки папку с бумагой, ослепившей всех своей белизной среди грязного дня. – И звание отметьте.

Старик с опаской посмотрел на сурово сдвинувшего брови мента и бросил ручку на планшет. Упоминание о звании отбило у него охоту подписывать что бы то ни было. Милиционер схватил Генку за руку. Назревал крупный скандал.

– Идем отсюда! – Быковский потянул Леру за собой. – Это надолго. Пока Алевтина не спустится, спектакль не закончится.