Чучхе - Алексей Евдокимов

За компьютером в интернет-кафе — хмурый и сосредоточенный Тим. Быстрое движение пальцев по клавиатуре. На мониторе компьютера появляются названия «искалок»: Yandex, Апорт!, Rambler… Каждый раз Тим набирает в окошке: «ефим каплевич смерть» или «ефим каплевич убийство». Быстро просматривает столбцы выброшенных поисковой системой ссылок, явно ничего не находя.

Потом берется за англоязычные системы. Заходит в AltaVista… в Yahoo!.. Набирает «ephim kaplevich murder death»… Ничего. Мы видим задумчивое лицо Тима. Он, кажется, ошибся… Потом он набирает имя иначе — «kaplevitch». Поисковая система выдает ссылки… Тим вперивается в одну из них… кликает. Это англоязычная нью-йоркская газета. Раздел криминальной хроники. На экране — англоязычный текст:

«…Вчера в собственной квартире в Гринвич-Вилледж был обнаружен мертвым Ефим Каплевич, 25 лет. Как установила полиция, смерть Каплевича, менеджера компании „ИндиКом“, иммигранта из России, наступила в результате черепно-мозговой травмы. Вероятно, орудием убийства послужил стеклянный графин — его осколки были обнаружены рядом с телом…»

Вечер. Сумерки. Лестничная клетка Тима. Тусклый свет пыльной лампочки. По лестнице поднимается Алиса в альпинистской куртке с надвинутым капюшоном, на плече — давешний штурмовой рюкзак, накрытый непромокаемым чехлом. Видно, что к рюкзаку приторочено нечто продолговатое — но из-за чехла не понять, что именно. Алиса останавливается на лестничной площадке перед дверью квартиры Тима. Звонит в дверь. В квартире явно никого. Алиса оглядывается, прислушивается. Все тихо. Она внимательно осматривает дверь, трогает пальцами замок. Потом сбрасывает рюкзак — и отвязывает продолговатый предмет, оказывающийся ледорубом.

Примерившись, Алиса ловко втыкает острый конец ледоруба между дверью и косяком возле замка — и коротким движением, используя ледоруб как рычаг, взламывает дверь. Даже почти без треска.

Входит в квартиру и прикрывает дверь за собой. Только внутри Алиса сбрасывает капюшон — лицо ее жестко, собранно. Она идет по длинному коридору в Тимовой квартире — по направлению к кухне, туда, куда указывала стрелка на обнаруженном давеча Тимом листке… Заглядывает во все двери. Сбрасывает — посреди коридора, к стенке — рюкзак. Ставит рядом ледоруб. Достает из рюкзака и надевает налобный альпинистский фонарь. Заходит в комнату, включает фонарь и начинает обыск. Выдвигает ящики стола, открывает дверцы шкафа… Действует быстро и решительно. Добирается до картонной коробки на подоконнике, раскрывает.

В коробке — горка пивных пробок и видеокамера. Алиса берет горсть пробок, по одной ссыпает обратно… Пробки от пива разных экзотических нерусских сортов.

Берет в руки камеру. Раскрывает вбок дисплейчик. Отматывает чуть назад. Включает. И видит… себя. У стойки регистрации в аэропорту. Вдруг оператор поднимает камеру — и фиксирует надпись на табло над стойкой. Там значится: НЬЮ-ЙОРК.

…Алиса уже на кухне. Она шарит по столам… распахивает дверцу кухонного шкафчика… открывает холодильник, озаряясь мертвенным светом из его нутра: почти пустые полки, на одной из них — ополовиненная бутылка водки.

…Алиса в санузле. Здесь уже горит свет (снаружи все равно не видно), фонарь у Алисы на лбу выключен. Она роется на полочках. Вдруг замирает. Беззвучно делает шаг в угол. Осторожно, но без промедления извлекает пистолет. Плавно и тихо взводит затвор.

Держа ствол в обеих руках, тихонько придвигается к дверному косяку. Вслушивается в тишину снаружи. Потом, решившись, толкает плечом дверь и, обтекая телом косяк, выкатывается в коридор, пистолет — в напряженных вскинутых руках. Так она застывает.

В противоположном конце коридора, метрах в шести-семи — Тим. В абсолютно такой же позе. Чуть смещенный к противоположной стенке. И тоже — с пистолетом в напряженных руках.

Они смотрят друг на друга. Пистолеты в их руках нацелены визави точно в лоб.

Длится неприятная пауза.

— Хай, — глухо говорит Тим.

— Хай, — еще помедлив, отвечает Алиса.

— Таиланд, говоришь? — очень напряженно (издевательская интонация в основном угадывается) произносит Тим.

— Пошел ты, — без выражения.

— А почему графин?

— Он умер? — хмыкает отстраненно.

— Хороший вопрос.

Очевидно, что диалог ими ведется практически механически. Они, собственно, ничего не хотят сказать друг другу — они просто не знают, что делать.

— Я не знала. Я сразу свалила.

— Ну-ну.

— Все еще смешнее. Это была самооборона.

— Вот так вот?

— Он тоже на нервах был… Нажрался… Полез…

— Чего-то у тебя хреново сегодня с фантазией.

— У тебя не лучше. Про Эмиля — это у тебя совсем байда получилась. Про поссать отошел.

— Ты не поверишь… — хмыкает, — но так все и было.

Руки с пистолетами чуть подрагивают, в полумраке коридора поблескивают бисеринки пота на лицах.

— На хрена ты это — с крышками? — Алиса.

— Это не я. Это Негатив… Когда он понял, к чему дело идет… Что вы щас просто друг друга перемочите… Он пытался хоть как-то вас отвлечь. Сбить с толку.

— Откуда пробки?

— Он… Негатив… Ток-шоу когда-то делал. Про коллекционеров… Какую хрень известные люди собирают… Он тему-то придумал, потому что помнил про Нашего… Он тогда познакомился с козлом одним, который тоже пробки собирал… А сейчас позвонил ему… и купил все это.

— Ну допустим… А у тебя оно откуда?

— Он сказал, что это все у него на работе… Пробки и кассеты… С тобой кассеты. Ну, когда он взорвался… Я к нему на работу поехал — и забрал все это дело.

— Плохо сочиняешь.

— А ты чего сочинишь? Про Таиланд?

— Я хотела поговорить с ним. С Фимой. Я… Тогда я не была уверена, что это не он.

— Знаешь, когда он начал тебя снимать? Негатив? Как он понял, что это ты? Это же ты ему подкинула идею про Голышева — а потом предложила перетереть с Дроном… А потом сама Артему подкинула идею про Горбовского… Они же с Дроном схавали друг друга по твоей подсказке!

— Полное фуфло.

— Ты мне про буквы расскажи.

— Стреманулись?

— Твоя работа?

— Моя.

— На хрена?

— Чтоб вы задергались. Выдали себя. Один из вас.

— Откуда у тебя коды?

— От НЕГО. От Нашего.

— Наш умер. Застрелился. Семь лет назад.

— Ты уверен?

— Ты тоже. Откуда коды?

Руки у обоих дрожат уже явно. Пот течет по лицам струйками. Алиса непроизвольно облизывает губы.