Транспорт до Везелвула - Андрей Ливадный

Похоже, что карлик вел их к какому-то поселению, изолированному в отравленных и насквозь радиоактивных болотах. Ваби был прямодушен и, судя по всему, ожидал от них какого-то чуда…

Откровенно говоря, Николай побаивался того момента, когда они достигнут конечной цели своего тридцатикилометрового марш-броска. Он не был богом и не умел творить чудеса.

Черч, уткнувшийся в колени, перестал дрожать и засопел.

Николай отшвырнул окурок, потрепал собаку по заледеневшей холке и встал.

— Пошли, — коротко бросил он карлику, прежде чем закрыть забрало шлема.

Небольшой отряд тронулся в путь.

Они шли по заснеженной целине, пробираясь по занесенным сугробами пригоркам, покрытым редкой порослью кустов и деревьев, чьи кривые, прихотливо изогнутые ветви действительно казались стеклянными и ломались с нежным мелодичным звоном при каждом неосторожном прикосновении.

Во многих местах, в ложбинах меж пригорков попадались насквозь проржавевшие остовы различных машин. В одном месте им встретилось заброшенное поселение, состоявшее из единственной улицы, по обе стороны которой выстроились временные купола для проживания. Все они находились в плачевном состоянии — по светопоглощающему покрытию змеились трещины, кое-где секции фотоэлементов попросту осыпались, обнажив рыжие пятна ржавчины. Один купол оказался полностью ободранным и издалека походил на скелет какого-то ископаемого животного со стальными ребрами.

Все это убожество вызывало у Николая вполне оправданное любопытство. Он смотрел галактические новости и видел несколько красочных репортажей о Везелвуле — планете, которая усилиями корпорации «Генезис» из радиоактивной свалки превращается в рай…

Что-то не больно похоже, подумал Николай, озираясь по сторонам. Они шли по заброшенному поселку, но он видел, что тот пустует уже очень давно, и если бы не космический холод, сковавший планету своими ледяными объятиями, то тут, на этой самой улице, наверняка плескалась бы зловонная отравленная топь, о чем неоспоримо свидетельствовал наполовину вросший в грязно-бурый лед ржавый корпус почвоукладчика, сквозь выбитое стекло которого была видна разоренная кабина.

— Док, — негромко позвал фон Риттер, понимая, что к Ваби, целеустремленно шагающему впереди отряда, обращаться с вопросами бесполезно — односложные ответы карлика могли довести до белого каления любого филолога, — док, нам надо поговорить.

— Да? — с готовностью отозвался Фрамер, на которого окружающие ландшафты действовали совершенно убийственно.

— Понимаете, док, я не совсем представляю, куда я попал. — Николай чуть умерил шаг, чтобы поравняться с Гентри. — В криогенном зале тюрьмы никто не проводил ознакомительных экскурсий… — усмехнулся он. — В смысле, я знаю, что это тот самый Везелвул, о котором изредка трезвонят на канале галактических новостей, но не более…

— Простите, Николай, а вы…

— Действительно ли я преступник? — разрешил мучительные колебания доктора фон Риттер. — Это смотря с какой стороны подойти к данному вопросу. — Он помолчал, а потом пояснил: — Я военнопленный. Солдат.

— Да? — в голосе Фрамера прозвучало явное облегчение. — И где вы воевали, Николай?

— Я попал в плен на Омнабиусе, — ответил фон Риттер, искоса наблюдая за доком. Он заметил, как тот стал еще бледнее, чем прежде. — Да, Гентри, именно там, и не надо на меня коситься. Я наемник, который воевал против корпорации «Генезис».

— Но ведь Омнабиус был…

— Рассадником заразы?

— Ну, по крайней мере, так передавали в прессе, и вообще, там ведь производился этот проклятый наркотик, которым отравлена буквально вся Окраина…

— Доктор, ради всех дьяволов Элио, не будьте так наивны, — с усмешкой попросил его Николай. — Если верить галактическим новостям, то Везелвул — это рай, сотворенный руками человека. — Он огляделся по сторонам. — Что-то не очень похоже, да?

При этих словах Гентри замедлил шаг.

— Не пытайтесь меня убедить в том, что это ложь… — не очень уверенно попросил он.

— А я и не пытаюсь, док. Просто хочу сказать, что бойня на Омнабиусе была самой обыкновенной корпоративной резней. Более сильный пожрал более слабого, только и всего, а я оказался не по ту сторону баррикад…

— А разве у нас нет закона о военнопленных?

— Естественно, есть, — фыркнул Николай. — Тем более что я наемник. Меня должны были депортировать в Центральные миры, в частности на Ганио, откуда я родом…

— Но вы тут…

— Да, я тут. Потенциальный раб, предназначенный для медленного гниения в этих самых болотах. Приговор суда.

Гентри покачал головой.

— Я чувствую, что совсем запутался, — признался он спустя некоторое время.

— Вы блуждаете в трех соснах, док, — заверил его Николай. — Стоит разуть глаза и взглянуть на мир без розовых очков. Вокруг нас — махровый беспредел, рожденный неограниченной властью денег. Корпоративная Окраина — это страшный анклав, в котором человеческие жизни отмеряются тысячами, просто на вес.

— Но почему?! Почему так происходит, Николай?!

— Потому что наши предки совершили большую глупость. Они уничтожили Конфедерацию солнц, развалили Совет Безопасности миров, и вот теперь просто некому поставить на место зарвавшихся боссов Окраины. Нет силы, которой они бы боялись, ясно?

— А Сфера Дайсона? — нерешительно напомнил Гентри.

— А что Сфера? — пожал плечами Николай. — Она далеко, и, честно говоря, я не совсем понимаю политики населяющих ее людей. Создается такое ощущение, что они возомнили себя Ноевым Ковчегом сорокового столетия. А окружающий потоп их, похоже, просто не интересует, — жестко заключил фон Риттер.

— И что теперь делать? — Вопрос Фрамера повис в воздухе.

— Выжить… — с досадным безразличием ответил ему Николай, — как задача минимум, док. А дальше посмотрим. Может быть, в этой мутной воде нескольким рыбкам вроде нас удастся ускользнуть из Эдема, — криво усмехнулся он. — Но для этого я должен знать, что такое Везелвул на самом деле, потому что пропагандистские ролики и рекламные проспекты, мягко говоря, лгут.

Гентри еще больше сбавил шаг, и Ваби, двигавшийся впереди отряда, обернулся. Николай поразился тому звериному чутью, что демонстрировал карлик на протяжении всего нелегкого перехода. Рядом с Ваби семенил Черч, не забывая при этом поминутно оглядываться на фон Риттера. Казалось, собака и мутант готовы подружиться. И это тоже говорило о многом. Между ними как будто возник незримый контакт — они общались, используя интуицию и взгляды, но, как показалось Николаю после нескольких минут наблюдения, понимали друг друга абсолютно.

— Что я могу вам рассказать, Николай… — упавший голос Фрамера вырвал фон Риттера из задумчивости. Док задыхался, несмотря на то, что отряд теперь едва полз, подстраиваясь под его заплетающийся от усталости шаг.