Пока я жива - Дженни Даунхэм

Кэл ухмыляется: -Ага. Иногда утром у меня нет сил открыть глаза.

Зои открывает мне дверь. На ней та же одежда, что в нашу последнюю встречу; волосы разлохмачены. -Поехали на море? -Я бренчу у нее перед носом ключами.

Она бросает взгляд на папину машину за моей спиной: -Ты приехала одна? -Конечно. -Но ты не умеешь водить! -Теперь умею. Пункт пятый из списка.

Зои хмурится: -Ты когда-нибудь училась водить? -В каком-то смысле. Можно войти?

Она распахивает дверь: -Вытри ноги или сними туфли.

В доме ее родителей всегда невероятно чисто, как на картинке из каталога. Они так много работают, что наверно, им некогда устраивать беспорядок. Я прохожу за Зои в гостиную и устраиваюсь на диване. Она присаживается на край кресла напротив меня и, скрестив руки на груди, спрашивает: -Значит, папа дал тебе свою машину? Хотя ты не застрахована и это противопоказано? -Вообще-то он не знает, что я взяла машину, но я отлично вожу! Вот увидишь. Я бы сдала экзамен, но возраст не подошел.

Зои качает головой, словно не может поверить в то, что я такая дура. А ведь она должна бы мной гордиться. Я улизнула так, что папа даже не заметил. Я отрегулировала зеркала, прежде чем завести мотор, потом выжала сцепление, включила первую скорость, отпустила сцепление и нажала на газ. Я три раза объехала вокруг квартала и всего два раза заглохла; для меня это рекорд. Я благополучно миновала кольцевую развязку, а на шоссе, ведущему к дому Зои, даже перешла на третью скорость. А она уставилась на меня, словно все это ужасная ошибка. -Знаешь что, -заявляю я, поднимаясь и застегивая куртку, -я полагала, что если доберусь до твоего дома без происшествий, то самое трудное будет проехать по автомагистрали. Я и подумать не могла, что ты окажешься такой занудой.

Зои шаркает ногами, как будто стирает что-то с пола. -Извини. Просто я немного занята. -Чем?

Она пожимает плечами: -Если у тебя нет никаких дел, это не значит, что и у других их нет.

Я смотрю на Зои с нарастающим раздражением и вдруг понимаю, что терпеть ее не могу. -Знаешь что, -бросаю я. -Забудь. Я сама справлюсь со списком.

Она поднимается, встряхивает своими дурацкими волосами и напускает на себя обиженный вид. С парнями это срабатывает, но со мной такой номер не пройдет. -Я же не отказываюсь ехать!

Но я ясно вижу, что надоела ей. Зои мечтает, чтобы я поскорее умерла и дала ей жить спокойно. -Нет-нет, оставайся дома, -говорю я. -Вечно ты все испортишь!

Она выходит за мной в прихожую: -Неправда!

Я поворачиваюсь к ней: -Я хотела сказать, для меня. Ты разве не замечала, что если случается какая-то гадость, то непременно со мной, а не с тобой?

Она хмурится: -Когда? Когда такое было? -Все время. Иногда мне кажется, ты со мной дружишь только затем, чтобы всегда выходить сухой из воды. -О боже! -восклицает она. -Ты можешь хоть на минуту забыть о себе? -Заткнись!- обрываю я. И это так приятно, что я повторяю еще раз. -Сама заткнись, -еле слышно отвечает Зои. Странно. Она отходит на шаг, останавливается, как будто хочет что-то сказать, а потом, передумав, взбегает по лестнице.

Я не иду за ней. Какое-то время жду в прихожей, утопая ногами в густом ворсе ковра. Слушаю, как тикают часы. Досчитав до шестидесяти, иду в гостиную и включаю телевизор. Семь минут смотрю передачу для садоводов-любителей. Оказывается, на солнечном участке, расположенном с южной стороны, можно выращивать абрикосы-даже в Англии. Интересно, знает ли об этом Адам? Но потом мне надоедает слушать, как идиот ведущий бубнит про тлю и красных паутинных клещей; я выключаю телевизор и пишу Зои эсэмэску: ИЗВИНИ.

Я смотрю в окно, на месте ли машина. На месте. Пасмурное небо затянуто низкими тучами сернистого цвета. Я никогда не водила в дождь и немного волнуюсь. Вот бы сейчас был октябрь. Тогда было тепло, словно природа забыла, что настала осень. Помню, как я смотрела на листья в окно больницы.

Зои отвечает: И ТЫ МЕНЯ.

Она спускается в гостиную. На ней короткой бирюзовое платье; руку обхватывает множество браслетов. Они позвякивают, когда Зои подходит и обнимает меня. От нее приятно пахнет. Я кладу голову ей на плечо, и она целует меня в макушку.

Я завожу машину, и двигатель моментально глохнет; Зои смеется. Я пытаюсь снова, мы рывками выезжаем на шоссе, и я признаюсь ей, что папа пять раз учил меня водить, но у меня ничего не выходило. Нога не слушалась- не получалось носком плавно выжать сцепление, а потом надавить на педаль газа. -Вот-вот! -кричал папа. -Чувствуешь, как пошло?

Но я ничего не чувствовала, даже если смотрела на ноги.

Мы оба выбивались из сил. Каждый следующий урок был короче предыдущего, а потом они и вовсе прекратились, и больше мы об этом не упоминали. -Вряд ли он до обеда хватится машины, -замечаю я. -А если и хватится, то что он сделает? Ты же сама говорила: общие правила ко мне неприменимы. -Ты настоящая героиня, -восхищается Зои. -Просто молодец!

И мы хохочем, как раньше. Я и забыла, до чего люблю смеяться с Зои. Она не критикует, как я вожу, -не то что папа. Она не пугается, когда я с трудом перехожу на третью скорость или, выруливая с ее подъездной дорожки, забываю включить левый поворотник. Под присмотром Зои у меня получается гораздо лучше. -А ты неплохо водишь. Твой старик тебя все-таки кое-чему научил. -Мне так нравится водить, -признаюсь я ей. -Было бы здорово отправиться на машине по Европе. Ты могла бы пропустить один год в колледже и поехать со мной. -Не хочу, -отвечает Зои, берет карту и умолкает. -Нам не нужна карта. -Почему? -Представь, что это приключение. -Чушь собачья, -отрезает Зои и показывает пальцем в окно.

Впереди дорогу перегородила группа подростков на велосипедах. На головах у всех капюшоны; парни курят, пряча сигареты в ладони. Небо какого-то странного цвета; на улице, кроме нас, ни души. Я сбрасываю скорость. -Что делать? -Дай задний ход, -советует Зои. -Они с места не сдвинутся.

Я опускаю стекло. -Эй! -кричу я. -С дороги!

Парни медленно, лениво съезжают на обочину и ухмыляются, когда я посылаю им воздушные поцелуи.

Зои бросает на меня ошеломленный взгляд: -Какая муха тебя укусила? -Никакая. Просто я еще не научилась давать задний ход.

На шоссе мы встаем в пробку. Я урывками наблюдаю в окно за жизнью других людей. На сиденье плачет малыш, мужчина барабанит пальцами по рулю. Женщина ковыряет в носу.Ребенок машет рукой. -Интересно, правда? -замечаю я. -Что? -Есть мы с тобой, а есть они. Мы все такие разные и одинаково ничтожны. -Говори за себя. -Но это правда. Разве тебе никогда не приходит это в голову, когда ты смотришь в зеркало? Неужели ты никогда не представляла себе свой череп? -Вообще-то нет. -Я не помню таблицу умножения на семь и восемь, терпеть не могу свеклу и сельдерей. Тебе не нравятся твои прыщи или ноги, но в конечном счете все это неважно. -Заткнись, Тесса! Хватит молоть чепуху.

Я замолкаю, но думаю о том, что у меня изо рта пахнет мятной зубной пастой, а у Зои-куревом. Я неизлечимо больна. Ее родители не разошлись. Когда я утром встала с постели, простыни были влажными от пота. Сейчас я сижу за рулем. В зеркале отражается мое лицо, моя улыбка. А мои кости закопают или сожгут. Умру я, не Зои. И это впервые меня не пугает.