Амбиции - Сергей Мальчушкин

– Хорошо. Согласен. Могу ли я предупредить дирекцию до вашего официального извещения?

– Да, конечно. Это ни на что не повлияет. С кем из директоров ты хочешь переговорить?

– До уровня директора я никогда не поднимался. Попробую поговорить с Энне Лаас.

– Отлично. Я хотел предложить тебе то же самое, – согласился с ним Юрген. – Энне не похожа на большинство бюрократов из управления. Она сразу поймет всю ситуацию. Энне из тех людей, кто предпочитает худой мир, чем добрую войну. Прошу тебя, держи меня в курсе.

– Спасибо за новость. Я обязательно с тобой свяжусь после разговора с ней. – Глеб прервал связь. Посмотрел на часы и дал команду ИскИну соединить его с Энне Лаас.

Спустя несколько секунд Энне ответила. Звонок застал ее в одном из коридоров административного модуля станции.

– Здравствуйте, Глеб. Прошу прощения, но я спешу на совещание. У вас что-то срочное? – Женщина попеременно то смотрела в экран связи, то здоровалась с какими-то людьми.

– Полагаю, моя новость стоит опоздания на пару минут. У меня сейчас был разговор с одним из руководителей профсоюза. Менее чем через час они объявят о начале бессрочной забастовки в связи с планируемыми сокращениями персонала. Вы уже в курсе?

Энне остановилась и огляделась вокруг себя, затем вновь обратилась к Глебу:

– Я слышу эту новость впервые. Информация верная? Кто источник?

– Мне сообщил Юрген из конструкторского бюро малых судов, позвонивший сразу после их собрания. Он не стал бы говорить по пустякам.

– Да, я с ним знакома. Чего они хотят? Он выдвигал требования?

– Я не знаю. Юрген хочет неформально общаться с дирекцией, через меня. Он не видит перспективы в конфронтации. Я предложил ему в первую очередь переговорить с вами. Мой интерес в этом деле прост. Чем дольше длится забастовка, тем больше убытков я несу. Полагаю, что вы лично тоже не заинтересованы в длительной борьбе.

Энне вновь отвлек кто-то за кадром, и на мгновение она отвернулась от экрана.

– Предлагаю поговорить после совещания. Я перезвоню вам через пару часов. – Она прервала связь.

После окончания вызова Глеб написал Юргену короткое сообщение о состоявшемся разговоре. Конструктор мгновенно прислал подтверждение прочтения, будто ждал его, не отрываясь от монитора ни на минуту.

Глеб вздохнул и отправился в свой офис. Следовало продумать примерную стратегию своего поведения в предстоящих беспрецедентных для его карьеры переговорах. А для этого ему нужна была тишина.

Для размышлений Глеб выбрал не свой кабинет, а демонстрационный зал. Он завис в самой середине помещения, а вокруг него свободно парили множество экранов. В его руках был планшет и стило. Во время размышлений он предпочитал писать или рисовать схемы от руки. Такой метод анализа давно вышел из моды, однако по многим вопросам Глеб имел весьма консервативное мнение. В особенности это касалось его личного пространства и способа ведения дел.

На экранах были отображены крупные фотографии двух десятков людей. Для простоты восприятия каждая фотография была окружена цветовой рамкой, обозначающей отношение запечатленного человека к профсоюзам или к дирекции верфи. Таким образом, люди условно делились на синих и белых, как еще в двадцатом веке было принято называть рабочих «синими воротничками» по наиболее распространенному цвету рабочей робы, а директоров или офисных работников называли «белые воротнички» по модным среди них в то время белым рубашкам. Заселение космического пространства полностью стерло все профессиональные различия в одежде, но архаизм оказался живучим. На космических станциях и в пустотных городах одевались, прежде всего, в наиболее удобную универсальную одежду, как для использования в невесомости внутренних отсеков, так и совместимых с большинством типов скафандров. Богатые или высокопоставленные граждане стремились выделяться из своего окружения качеством и формой устройств, встроенных в их повседневный костюм.

На экране планшета Глеб делал пометки о том или ином участнике будущих переговоров. Ему были доступны самые общие сведения о должностных лицах, однако для первичной подготовки их было вполне достаточно. Верфь практиковала процедуры открытости. Для любого сотрудника создавалось краткое резюме с указанием текущего социального рейтинга, доступное потенциальным заказчикам. Таким образом дирекция старалась подчеркнуть атмосферу открытости, а с другой стороны – дать понять своим клиентам о высоком профессионализме своих сотрудников. Сейчас такая политика позитивно сказывалась на возможностях Глеба подготовиться.

Как уже отмечалось, фотографий было около двух десятков. Однако большинство портретов принадлежало к белой стороне конфликта, тогда как синих фоторамок было только шесть. Это обусловливалось, в первую очередь, структурой производства самой верфи. Каждый цех выбирал одного лидера, а цехов было как раз шесть. Белых фотографий было не в пример больше. Директорат состоял из пяти человек, еще шесть руководителей различных дивизионов и несколько финансовых консультантов. Запомнить всех разом было сложной задачей, поэтому Глеб сосредоточился в первую очередь на наиболее вероятных участниках переговоров.

Профсоюзных лидеров он изучил каждого, так как в их структуре не было формального лидера. Юрген был неформальным голосом, выдвигаемым традиционно как самый опытный, спокойный участник профсоюзного движения. Однако любой из лидеров цехов мог перехватить инициативу разговора, и к этому нужно было быть готовым.

Среди руководства верфи особое место занимал исполнительный директор. В его обязанностях была работа с персоналом. Не требовалось быть гением, чтобы понять, кто формально возглавит переговоры со стороны управленцев. Фактическое ведение переговоров всегда делегировалось на уровень ниже, исполнительный директор предпочитал брать на себя роль независимого арбитра. Профсоюзные боссы давно привыкли к такому ходу переговоров и сильно не протестовали. Для них главным было получить уступки от руководства верфи, чем пререкаться по популистским соображениям.

В качестве голоса директората традиционно выдвигались руководители дивизионов, не связанные непосредственно с производством. Так обходили стороной мелкие дрязги между цехами и их непосредственным начальством.

Глеб жестом убрал в сторону большинство фотографий с белой рамкой и оставил в поле своего зрения только четыре снимка. Первый принадлежал мужчине приблизительно пятидесяти лет, чуть рыхлой комплекции, с уставшим взглядом. Это и был исполнительный директор верфи. Подпись рядом со снимком гласила – Юсупов Павел Александрович. Тут же была цифра социального рейтинга. Глеб сильно удивился, глядя на данные рейтинга. Юсупов обладал высшими правами из доступных гражданину Континентального союза. При желании он мог выдвигаться на пост руководителя любого уровня, вплоть до Верховного Совета страны. Заслужить такой уровень рейтинга было чрезвычайно сложно.

Опубликованная краткая биография гласила о долгом опыте в судостроительной области. Как и большинство руководителей больших корпораций Континентального союза, он не был рожден в пространстве, а иммигрировал с поверхности Земли после получения образования. Карьера началась еще в лунном промышленном секторе с должности инженера служб материально-технического обеспечения, где и проявились его организаторские таланты, вследствие чего его рост по должностной лестнице был стремительным. До прихода на верфь Павел Александрович успел побывать генеральным директором судоремонтного завода военного флота в течение пяти лет. Глеб еще раз внимательно всмотрелся в снимок. Скорее всего, пост исполнительного директора был своего рода предпенсионным назначением когда-то энергичного руководителя. В сущности, исполнительный директор на верфи отвечал за непрерывный производственный процесс, а это является скорее рутинной работой, чем рискованной. Достаточно все успевать вовремя, и результат твоего труда будет полностью предсказуемым. Главной потребностью такого руководителя вполне может стать избегание любых проблем или изменений сложившегося порядка. Разумеется, только практический разговор даст достоверные данные для анализа, но уже сейчас Глеб с высокой долей уверенности предположил стратегию своих действий по отношению к исполнительному директору. Снимок Юсупова был перемещен на почетное место выше всех отобранных для анализа фотографий.