Дамы Амстердама. Жизнь в витрине. Откровенные истории квартала «красных фонарей» - Мартина Фоккенс

О-хо-хо, к нам пожаловал Тронутый Лауте. Я стояла у дверей борделя на Ауде Ньивстраат, и вот он идет.

– Добрый день, мадам.

– Добрый день, Лауте, как поживаешь?

Он сунул большой палец в рот и застыл, пожирая меня взглядом. Разглядывал с ног до головы и слегка раскачивался. Я говорю:

– Осторожно, смотри палец не откуси.

Тогда он разревелся и затопал ногами.

– Не хочу его откусывать, хочу пойти с вами.

– Неужто? Никак денежек накопил?

– Да, да, хочу пойти с вами и сосать ваш палец. Каждый по очереди, хорошо?

Я подумала: «Вот же влипла».

– Хорошо, Лауте, но сначала сходи в магазин и купи для меня кое-что.

– Да, хорошо, а можно я не буду вытаскивать палец изо рта?

– Конечно, Лауте. Вот тебе пакет. А вот кошелек, там столько денег, сколько нужно.

И, насасывая палец, Тронутый Лауте удаляется к магазину на Ньивендейк.

Когда я через час снова вышла на улицу, Лауте слонялся около витрины. Оба больших пальца во рту, на сгибе локтя висит пакет с покупками.

– Можно мне теперь войти к вам? Я все купил. Пожалуйста.

– Спасибо. Садись на пол, Лауте.

Очень довольный, он устраивается на полу напротив кровати. Одна рука у него во рту, другой он теребит член. Он доводит себя до оргазма. Кричит:

– Я Мальчик-с-пальчик, у меня самый вкусный пальчик!

И чуть позже Тронутый Лауте, очень довольный, уходит.

Мартина, 2011

Передо мной стоит ребенок. Ему почти девяносто, но ведет он себя как пятнадцатилетний. Он мнется у дверей, теребит старый пакет.

– Меня послала мама. В магазин.

Стоит на улице, смущенный, и разглядывает девушек вокруг.

Я включаюсь в игру.

– Заходи живо, – строго говорю я.

Но он отступает на шаг. Встаю, хватаю его за шкирку.

– Быстро заходи, будем заниматься плохими вещами!

– Плохие вещи – это хорошо.

Я слегка даю ему под зад и заставляю войти. Внутри он сразу же расплачивается. Игра продолжается.

– Родители сказали, чтобы я был любезен с тетушкой, потому что они заняли у нее денег. Чтобы я делал что вы скажете.

– Да, ты должен меня слушаться. Для начала пошлю тебя в магазин.

Составляю список: масло, сахар, чай, туалетная бумага, мыло, презервативы. Мальчишка послушно выходит. Идет в магазин около площади Дам.

Не успеваю я присесть, как передо мной вырастает здоровый детина. Он показывает на черные сапоги, которые висят в витрине:

– Сколько стоит их надеть?

Называю цену. Он заходит. Я задергиваю занавески и подаю ему сапоги. Они на шпильке, очень высокие, сорок третьего размера. Еще протягиваю ему красное платье. Он переодевается. Ему доставляет немалое удовольствие втиснуть в сапоги свои мускулистые ножищи, и он прохаживается взад-вперед, цокая по плитке. Платье туго натянуто на объемистом пузе. Я твердой рукой прижимаю его к стене. Член у него просто огромный. Говорю:

– Теперь мастурбируй.

Он слушается и почти сразу кончает.

Выпроваживаю его.

Отдергиваю занавеску. Мальчишка снова стоит перед дверью, в руках у него пакет с покупками.

– Сумка ужасно тяжелая, – ворчит он.

– Не ной, сопляк. Входи давай.

Он входит и скрывается на кухне. Он уже готов спрятаться в шкаф, когда я его ловлю.

– Эй, ты чего задумал? Вылезай оттуда.

Снова хватаю его за загривок и тащу к кровати.

– Грязная женщина, я знаю, вы хотите делать со мной плохие вещи!

– О да, – говорит тетушка, – это мама с папой меня попросили.

Он сидит на краю кровати и сосет большой палец.

– Давай шустрей, гадкий мальчишка. Раздевайся! И вытащи палец изо рта.

– Не хочу.

– Да ладно, это не так уж плохо.

– Нет, это отвратительно!

– Встать!

Он поднимается и медленно снимает с себя одежду. Я толкаю его на кровать.

– А теперь слушай хорошенько. Здесь я командую, ясно?

– Да, тетушка.

Мы вытягиваемся на кровати. Он ласкает меня. Внезапно он чувствует вкус к происходящему и страшно возбуждается. Старается изо всех сил, чтобы угодить.

– У меня хорошо получается?

– Ты правда очень способный мальчик. Видишь, как здорово все выходит.

– Тетушка, я думаю, что вы и правда грязная женщина.

Но мальчик утратил способность трахаться.

– У вас еще остался тот приборчик?

– Конечно, малыш.

Тетушка вытаскивает старый массажер «Филипс» со спиральным проводом. Он ревет, как пылесос, зато его вибрации очень приятны. Кладет его на пенис. Детка кончает очень быстро. Мы прощаемся.

– До свидания, тетушка. Я приду еще, когда папа с мамой снова пошлют меня за покупками.

Луиза, 1975

Слышу стук в оконное стекло. Я только что приехала на Ауде Ньивстраат и еще не успела прибрать в комнате. Выхожу посмотреть, кто пришел, и вижу двух бугаев. Впрочем, вид у них мирный. Спрашивают, можно ли им войти.

– Ну конечно, входите!

– Мы видели, как ты идешь по улице, и подумали: эта цыпа такая аппетитная!

– Спасибо. Меня зовут Мария. А вас?

– Я Лу.

– Франк. Мы из Лимбурга.

Даже не уточни он, я все равно успела расслышать мягкое «г», типичное для жителей южных регионов.

– И что же желают господа?

Они переглянулись и ничего не ответили. Стоят как два истукана.

– Давайте говорите. Я же вас не съем.

Тогда Лу произнес:

– Мы хотим сыграть в «орел или решка». Кто выиграет, тот получит вас.