Теория ракушек - Лана Вейден

– У нас физра, но у меня освобождение, – объяснила я ей.

– И что теперь? Сядь и сиди где-нибудь, – заявила она и снова повернулась к Марку, – я освободилась, пойдемте.

Он кивнул, после чего они начали спускаться на первый этаж. Как я поняла, Барби пригласила Марка к себе в кабинет. Но вот зачем?

Мне стало любопытно. Выждав какое-то время, я тоже спустилась, подкралась к кабинету Барби – к счастью, дверь была приоткрыта  – и заглянула внутрь.

Вебер сидел на стуле – уже без пиджака, рукава рубашки закатаны до локтя, – и рассматривал какие-то бумаги. Над ним склонилась Барби – тоже без пиджака, в почти прозрачной блузке, верх которой был расстегнут. Всё происходящее вовсе не напоминало стандартный рабочий процесс.

В глазах опять потемнело – на этот раз от злости. Я отошла от кабинета, достала телефон и без раздумий набрала сообщение ВВ:

«Я хочу встретиться. Послезавтра. Или не пиши мне больше никогда».

Всё, хватит с меня игр. Пусть или наберётся смелости сказать в лицо, что ему надо, или идет лесом.

Пока я ждала ответа, успела выпить две чашки кофе.

Наконец, сообщение пришло:

«Хорошо. Где?».

Нужно ли говорить, что я тут же испугалась и обо всём пожалела?

Только отступать было поздно. Дрожащими пальцами я набрала адрес траттории, в которой видела Марка со снежной принцессой. Честно говоря, с того времени мне очень хотелось там побывать.

Интересно, что ВВ на это скажет? Смутится? Предложит другое место?

Нет, он совершенно не смутился – ответил, что будет ждать в семь часов вечера.

…Кое-как отсидев уроки, я пришла домой, переоделась и сразу отправилась по магазинам – раз напросилась на свидание, надо приодеться.

Через два часа блужданий по торговому центру голова раскалывалась. Я уже была готова дать слабину и позвонить Дашке, с которой не общалась после злополучного вечера. С Дашкой выбор платья прошел бы куда быстрее, но я взяла себя в руки и продолжила поиски в одиночестве.

В конце концов взяла темно-синее платье с кружевной вставкой – приличное, хотя и короткое. И едва удержалась от покупки сапог на каблуках. Конечно, сапоги были красивые, очень мне подходили, но куда я потом в них буду ходить? При этом зачем-то купила красную помаду, хотя Дашка говорила, что такой цвет мне совсем не идёт.

Всю пятницу и субботу я была как на иголках. Хорошо хоть в субботу мама работала и не застала мои сборы: я вовсе не собиралась рассказывать о свидании и планировала к ее приходу вернуться.

В пять вечера я уже полностью собралась, даже волосы завила, но всё тянула время – специально хотелось опоздать. В семь вызвала такси и приехала на место в двадцать минут восьмого. Траттория по-прежнему выглядела очень уютной и запахи из нее доносились такие же аппетитные, как в прошлый раз. Тем не менее, когда я, стуча зубами от волнения, зашла внутрь, Марка там не оказалось.

Он что, издевается надо мной?

За столиками сидели три парочки и какой-то полный мужчина средних лет. Я покрутила головой, раздумывая, уйти мне сразу или подождать еще. Решила уйти, и вдруг мужчина меня окликнул:

– Анжелика!

Я ошарашено уставилась на него, не понимая, что это может означать. Он махнул мне рукой, подзывая к себе. Машинально я подошла ближе. На вид мужчине было около пятидесяти, и я всё еще никак не могла понять, зачем он меня зовет.

– Анжелика, – повторил он, – привет! Это я – ВВ.

– Что? – не раздеваясь, я плюхнулась на стул. – Вы? ВВ? Но вам же… Сколько вам лет? Писали, что двадцать шесть, а на самом деле? В два раза больше? – от пережитого шока я даже не смогла быть вежливой.

– Погоди, я все объясню. Ну да, я немного старше, мне тридцать шесть, и я…

– Не врите, как не стыдно! Вы даже старше моего отца! – перебила я и снова вскочила на ноги.

– Анжелика, подожди! Не делай поспешных выводов, я сейчас всё объясню… – он попытался меня удержать, но я вырвалась.

– Не трогайте, иначе такой скандал устрою, мало не покажется! – выкрикнула я.

На нас стали коситься, он тут же убрал руку, и я выбежала на улицу.

Второй раз я бежала от этой траттории сама не своя. Меня душили гнев, отвращение, досада и ужасное, необъяснимое разочарование. Было так неприятно, что хотелось плеваться. Есть выражение – «горечь разочарования», моё же на вкус было кислое, как незрелое яблоко.

Какая же я дура, просто кошмар! С чего взяла, что со мной переписывается Вебер? Только потому, что какой-то извращенец выбрал себе «оригинальный» ник BAD BOY и возраст придумал похожий? Ну точно, дура!

Заскочив в маршрутку, я вернулась в свой район, но домой идти не хотелось. Я  бесцельно бродила по переулкам, пока окончательно не замерзла. Когда перестала чувствовать пальцы рук и ног, вспомнила, что с утра ничего не ела, и направилась в Макдональдс.

Людей там в это время было мало, так что Марка я увидела еще с улицы: он сидел один около панорамного окна в конце зала. На столе перед ним стоял поднос с кофе, куриными крылышками и картошкой фри.

Запах еды, снежинки на окнах, синий свитер крупной вязки, который был на Марке и мигающие огоньки вокруг его столика создавали иллюзию почти домашнего уюта, но при этом еще больше усиливали тягостные чувства.

Только теперь я окончательно осознала: неопределенность закончилась, а облегчение не пришло. Напротив, нахлынуло  беспросветное одиночество – как тогда, на дискотеке в гимназии.

С трудом переставляя окоченевшие ноги, я подошла ближе и прислонилась лбом к стеклу рядом с его столиком. Скорее всего, он и так думает, что я больная на всю голову, так что терять мне уже нечего.

Лицо Марка при вечернем освещении казалось немного бледным и уставшим, но при этом завораживающе красивым. Таким далеким и таким близким.

Он сразу повернулся и посмотрел в мою сторону. Не выразил удивления, не улыбнулся, однако поднял руку в знак приветствия.

Я кивнула в ответ, а потом зашла внутрь и села рядом. Сняла шапку, достала антибактериальные салфетки, вытерла руки, а затем молча взяла куриное крылышко и стала его есть.

Марк так же молча подвинул поднос ко мне. Доев курицу, я взяла бумажный стаканчик и отхлебнула кофе – по телу сразу разлилось приятное тепло.

Мы пили кофе из одного стаканчика, по очереди, я чувствовала, как одиночество отступает, но, конечно, идиллия не могла продолжаться долго.

Как только мы всё съели и я открыла рот, чтоб сказать спасибо и объяснить своё появление, Марк меня опередил:

– А теперь, пожалуйста, объясни, что у тебя в голове, – голос ледяным осколком прорезал наметившуюся теплоту.

Да, я определенно дура. Как могла хоть на миг предположить, что такой человек может присылать мне романтические цитаты?