Гарольд Храбрый - Борис Финкельштейн

— Не знаю, мой лорд. — Рагнар пожал плечами. — Он просит немедленной аудиенции.

— Раз просит, я его приму, — встал граф.

— Он просит разговора с глазу на глаз, — уточнил оруженосец.

— Я пойду распоряжусь об ужине, — поспешила удалиться Эдита.

— Иди, дорогая... — кивнул Гарольд и, хмуро взглянув на Рагнара, сказал: — Зови архиепископа.

Рагнар и Эдита покинули покой. Спустя мгновение в дверях появился архиепископ. Гарольд шагнул ему навстречу.

— Рад тебя видеть, святой отец.

— Прости, сын мой, что потревожил твой покой, — начал оправдываться старик. — Но дела не ждут. Король вряд ли доживёт до завтрашнего вечера.

— Ведь ты приехал не за тем, чтоб сообщить мне это? — спросил граф, проницательно глядя на прелата.

— Не за тем, сын мой... — развёл руками отец Альдред. — Увы — не за тем... Меня прислали северные таны... Как только душа короля отправится к Господу, нам надо будет собрать Высший Совет.

— Соберём, когда я вернусь. — Гарольд пожал плечами.

Он отошёл к креслу, жестом указал архиепископу на другое. Прелат сел и стал нервно перебирать чётки. Гарольд хмуро взглянул на него:

— Не тяни, святой отец. Говори прямо. Зачем тебя послали англы?

— Они готовы поддержать тебя на выборах...

— Вот как? — криво усмехнулся граф.

— Да, сын мой. И тогда ты станешь полноправным королём. Но северные таны ставят одно условие... — замявшись, уточнил прелат.

— Условие? Какое? — Гарольд напрягся.

Старик глубоко вздохнул, покусал губу и, решившись, ответил:

— Ты должен жениться на сестре графов Моркера и Эдвина...

— Что?! — вскричал Гарольд. — Да как они посмели!!

Он сжал кулаки, с яростью глядя на архиепископа. Тот с явным сочувствием молчал.

— Этому не бывать! — взмахнул рукой Гарольд. — Так и передай этим псам! Они забыли, как молили меня о пощаде. И я пощадил их! В ущерб брату!.. А теперь они смеют ставить мне условия! Какая наглость!!

Он отвернулся, давая понять, что разговор окончен.

— В Нортумбрии ты поступил в высшей степени великодушно, сын мой, — начал архиепископ. — Но теперь всё изменилось. Если северные графы тебя не поддержат, тебе не быть королём!

— Значит, не буду! — махнул рукой Гарольд. — Мне достаточно Уэссекса.

— А если они призовут Вильгельма? — В голосе старика зазвучала неподдельная тревога. — Он, а не ты — кровный родственник Эдуарда! И именно ему ты обещал корону!

— Но ведь ты освободил меня от этого обета? — тихо спросил граф.

— Освободил, — согласился прелат, — ибо он был вырван подлостью и коварством. Но что это меняет?

Гарольд нахмурился и до боли сжал пальцы.

— Саксы не признают Вильгельма, — прерывающимся голосом продолжил отец Альдред. — Они будут стоять за тебя насмерть. И что станет с Англией? Подумай, Гарольд. Её судьба в твоих руках!

Гарольд молчал.

— Я понимаю, как тебе трудно и больно, — с горечью сказал архиепископ. — Но другого выхода нет. Поверь, сын мой.

— Отдайте корону Этелингу[15]!

— Он ещё ребёнок, — возразил старик.

— Выберите другого короля.

— Другого нет. Только ты можешь спасти Англию!

— Я устал её спасать... — глухо произнёс Гарольд, глядя на старика переполненными тоской глазами. — Я хочу жить! Понимаешь ты — просто жить! Разве я не имею на это права?

— Не имеешь, сын мой, — покачал головой старик. — Ты уже не принадлежишь себе, — продолжил он и, собравшись с духом, добавил: — И разве судьба народа не стоит счастья одного человека?

Гарольд закрыл глаза. Потом встал, подошёл к окну и замер.

— Так что мне передать графам? — прозвучало за его спиной. — Ты принимаешь их условие?

— Нет! — отчеканил граф. — Я готов короноваться. Но без всяких условий!

В этот момент открылась дверь и в покой вошла Эдита.

— Простите, что прерываю вашу беседу, — негромко произнесла она. — Святой отец, вы отужинаете с нами?

— Сейчас не до ужина, дорогая, — бросил Гарольд. — Ступай. Я скоро к тебе приду.

Эдита взглянула на него, перевела взгляд на священника и испуганно спросила:

— Что-то случилось, святой отец?

Архиепископ опустил голову и схватился за чётки.

— Не томите меня, святой отец, — взмолилась женщина. — Откройте правду, какой бы суровой она ни была.

Отец Альдред растерянно поднял взор.

— Видишь ли, дочь моя... — сдавленно начал прелат. — Случилась беда... Король умирает.

— Мне это известно.

— Будут выборы... — продолжил несчастный старик. — Северяне готовы поддержать Гарольда... Но при одном условии.

— Каком? — сжалась Эдита.

— Он должен жениться на сестре северных графов.

— Что?!

— Прости старика, дочь моя... — чуть не плача, взмолился священник. — Гарольд наотрез отказался... Бели я не смогу его убедить — начнётся смута. Этим сразу воспользуется Вильгельм. И мир, который граф с таким трудом завоевал, рухнет...

Эдита покачнулась, стон рвался из её груди. Она с трудом сдерживалась.

— Это единственная возможность избежать крови? — тихо спросила она.

— Да! — подтвердил отец Альдред.

— Гарольд, ты должен принять условие! — прошептала Эдита.

— Должен?! — изумлённо оглянулся граф.

— Так надо, любовь моя, — бросилась к нему Эдита. — Так надо!

Гарольд попытался отстраниться, но она всем телом прижалась к нему.

— О чём ты?! Кому надо?!

— Людям, мой родной. Нельзя чтоб из-за нас страдали тысячи ни в чём не повинных людей.

— Ты думаешь, они будут счастливы, если нам будет так больно? — дрогнувшим голосом спросил Гарольд. — Если я начну своё царствование с предательства?!

— Не знаю... — не выдержав, заплакала Эдита. — Но другого выхода у нас нет...

Холод и тьма правили миром. Повинуясь их воле, лютые морозы обрушились на английскую землю. Они были настолько сильны, что деревья трещали от напряжения, а снега выпало так много, что крыши крестьянских домов прогибались под его тяжестью. Саксы, более привычные к туманной сырости, нежели к холоду, кряхтели и кутались в одежду.