Серенада для шефа - Наталья Александрова

Надежда поднялась со стула, стала прощаться. Они расцеловались с Люськой как задушевные подруги и обещали друг другу не пропадать, а то время идет, все стареют и не надо забывать школьных друзей.

«Да, – думала Надежда, стоя в набитом вагоне метро, – вот и понятно теперь все про тебя, Андрюшенька. Захотелось сладкой безбедной жизни, чтобы все сразу и самого лучшего качества. Наверно, не трудно было уговорить женщину больную, некрасивую, да уже и не очень молодую, ведь ты вон какой красавец. Однако в постели уж пришлось постараться, чтобы она за тебя замуж захотела. А вот с родителями все не так просто, родители ее тебя насквозь видят. Вот ты и расшибаешься теперь в лепешку, чтобы заслужить милости. Днем перед тещей выслуживаешься, ночью перед женой, да еще пасынок тут, тоже не сахар. И от такой жизни, где ты кругом шестерка, хочется тебе себя почувствовать человеком и с нормальными женщинами пообщаться после твоей-то мымры. Вот и врешь ты на работе девицам, что машина твоя и сам ты весь из себя крутой и богатый и так далее. Однако женщины не все такие дуры, какими ты их считаешь, не все верят, а вот одна, Марина Киселева, поверила даже не от глупости, а от самонадеянности. Девчонка молодая, опыта жизненного никакого, а гонору – ох! Решила, что сама во всем разберется, ей бы поспрашивать у людей, поинтересоваться, бабы бы ей все быстренько рассказали про его амурные похождения, мы же в НИИ живем, как в большой деревне, ничего не скроешь, одна большая дружная семья, если можно так выразиться, все про всех всё знают. Так нет, она решила, что Рубцов – это ее шанс и никак нельзя его упустить. Тут случайно ребенок получился, она и решила этим Рубцова подстегнуть. Что уж она ему наговорила? Девица отчаянная, может, грозила, что сама к его жене пойдет и все расскажет. А для него это было бы полным крахом, понятно, чем бы это все закончилось. И как же это ты так прокололся, Андрюша? Ну, крутил бы романы с замужними женщинами, они сами огласки боятся и никаких претензий к тебе не имеют. Вон, из медпункта была у него какая-то, у конструкторов про новую девицу что-то болтают. Нет, бес его попутал, связался с молоденькой девчонкой, ей-то бояться нечего, вот и нашла коса на камень, и теперь уж ничего не изменишь».

Еще на лестнице, стоя перед дверью с ключом в руках, Надежда услышала телефонные звонки. Забыв закрыть входную дверь, она схватила трубку. Сан Саныч говорил недовольным голосом:

– И где же ты была? Я целый вечер звоню, звоню, уже волноваться начал.

«Вот оно, – подумала Надежда, – вот оно, начинается. Где была, куда ходила, почему задержалась, изволь представить полный отчет по минутам, как Штирлиц Мюллеру. С кем говорила, о чем думала, что читала – ему все надо знать. Скоро начнет проверять, что я ела и наоборот. Домой вернешься на час позже – пиши объяснительную записку. Это называется «семья».

Она задержалась с ответом на какую-то долю секунды, но он все понял. Господи, мысли он ее читает, что ли?

– Послушай, я и вправду волновался. На улицах темно, по телевизору тут всякую жуть показывают, а ты ходишь одна.

Надежда мгновенно оттаяла и заворковала:

– Сашенька, милый, что ты, ничего же не случилось. Встретила подругу школьную, поболтали с ней немного в кафе. Я тебе потом расскажу, много интересного узнала, сама не ожидала, какая полезная получится встреча. А как у тебя, получше внуку?

– Внуку получше, температура спала, но сын звонил и сказал, что только в пятницу утром вернется, а я уже скучаю.

– Завтра мы с тобой увидимся.

– А я по-другому скучаю.

– Ну, не капризничай. В пятницу ты у меня будешь.

– Скажи еще что-нибудь хорошее.

– А про нас с тобой уже на работе все знают, видел кто-то нас вместе, мне Лена Костикова сказала.

– Ты считаешь, это хорошее? А вообще-то, теперь, значит, можно вместе обедать ходить?

– Да ни за что я в нашей столовой обедать не буду, лучше с голоду помру!

– Ну ладно, разберемся. Коту большой привет, поцелуй его от меня.

Надежда повесила трубку, подхватила Бейсика и попыталась его поцеловать. Бейсик не был сторонником поцелуев на голодный желудок, и дело кончилось несколькими царапинами.

В среду Надежда встретила на работе Элку и выслушала подробный рассказ о похоронах Володи Тихонова. По иронии судьбы, хоронили опять на Северном. У одинокого Володи оказалась куча каких-то дальних родственников: двоюродные тетки, дядья, племянники – все те родственники, которые приходят обычно только на свадьбы и похороны, а в обычной жизни человек о них и представления не имеет. Так что, сказала Элка, квартира без хозяина не останется. Элка еще страшно возмущалась, что не только на поминки не позвали, а даже на кладбище не дали помянуть; поскорее затолкали всех в автобус, а сами на двух машинах поехали к Володе домой разбираться с вещами, как будто там, в квартире, кроме книг, есть что брать, тем более, глядя на этих родственников, смело можно было предположить, что единственная книга, которую они уважают, – это сберегательная книжка. От этих рассказов у Надежды опять защемило сердце. Чувство вины не покидало ее до вечера, и она понуро сидела за столом, глядя поверх приборов в окно. Окна их комнаты выходили на Смольный собор, вид из окна не раз выручал Надежду в трудную минуту: стоило ей посмотреть на это голубое великолепие, на душе сразу становилось легче. Ни одно здание в городе не вызывало у нее таких сильных чувств, очевидно, это было что-то личное. Однако в этот раз верное средство не помогало, она продолжала тосковать, не замечая, что дамское общество бурлит и переливается через край по поводу ее отношений с начальником. Когда до Надежды наконец дошло, что за спиной происходит что-то неладное, она несколько пришла в себя и от злости обрела способность мыслить здраво. Выбрав момент, когда Сан Саныча и остальных мужчин не было в комнате, она подошла к Поляковой и спросила, в чем, собственно, дело? Видя перед собой прежнюю Надежду, которая никогда и никому не позволяла себя обижать, Полякова несколько присмирела, не посмела пойти на открытый конфликт, и инцидент был исчерпан.

А Надежда опять принялась размышлять. Элка сказала, что милиция дело закрыла. Никто никого у Володиной двери не видел, свет в окнах не горел, ни верхние, ни нижние соседи ночью не слышали никакого шума, так что посчитали эту смерть несчастным случаем. Парень был тихий, поведения трезвого, личности подозрительные к нему не ходили, ни мужского, ни женского пола, так что жаль, конечно, человека, но будьте осторожны, товарищи, в ванной ночью, а то можно заснуть и не проснуться, и сами будете во всем виноваты. Но Надежда на сто, нет, на двести процентов уверена, что это тщательно спланированное убийство, только доказать ничего нельзя. В милиции подумают, что рехнулась тетка, а когда узнают, что она у Володи вечером была, то вообще могут так прицепиться, что ой-ой-ой!

Еще раз подумаем, вот соседка снизу в пять утра проснулась и обнаружила, что с потолка уже вовсю льет, а не то что три капли капнули. Сколько нужно времени, чтобы так протекло? В ванной все-таки пол довольно прочный, щелей меньше, значит, часа три должно пройти, пока весь потолок пропитается. Пять минус три, получается два часа ночи. Да еще пока вода нальется. Надежда, когда там в ванной руки мыла, заметила, что напор воды небольшой, еле течет. Да еще надо было – о, господи! – человека убить, раздеть, в ванну притащить, потом следы убрать, считай, еще час. Значит, приблизительно в час ночи убийца туда пришел. А добирался он как от своей Тверской до Охты – через мост? Трамваи не ходят уже, такси – боязно, запомнить могут, таксисты народ тертый. Свою, то есть тестя машину брать? Куда там! Небось в специальный гараж ставят, а там охрана, сразу заметят и настучат. Значит, пешком он шел, а это, считай, еще полчаса хорошего хода. Итого, вышел он из дома в полпервого, а вернулся где-нибудь в два или в полтретьего. Вот и думай, Надежда, каким образом женатый мужчина, да еще такой кругом женой и тещей повязанный, как Рубцов, может глубокой ночью на два часа из дома уйти. Какое он придумал объяснение своему отсутствию? Мать заболела? Нет у него здесь матери. С собакой гулять? Нет у них никакой собаки, да и чего с ней ночью гулять, можно и пораньше. Ну, никаких вариантов. Ох и хитер Андрюша, ох и не глуп! Такую бы энергию да в мирных целях использовать!