Моя чужая женщина - Ольга Дашкова

class="p1">– Еще… да-а-а-а-а… еще… а-а-а-а… сильнее… м-м-м-м-м…

Теряюсь в пространстве, в легких вакуум, сжимаю до ломоты в костяшках белье, кажется, еще немного – и я умру. Во рту пересохло, мышцы влагалища начинают сокращаться. Мой оргазм неизбежен, но кажется, я к нему еще не готова, хочется, чтоб не так быстро.

– Тихон… п-п-подожди…

– Нет, прости, девочка… не могу.

Быстрый утренний секс, когда все слишком очевидно, когда нет сил и смысла себя сдерживать. Никогда такого не было, вру, давно, тогда я думала, что люблю.

Несколько минут перед глазами яркие вспышки, я забыла, как дышать, тяжесть тела, укус плеча. Я лишь могу утробно стонать, кончая, выдыхая с остатками воздуха из легких имя Покровского.

Тихон стонет, его сперма вытекает из меня, он что-то бормочет, а мне хочется умереть именно в этот момент, чтоб остаться вечно в нем.

Я чувствую, что пожалею о своей слабости, что моих слез будет еще больше, чем было. Я буду выгрызать зубами воспоминания всего, что было из своей памяти, выковыривать тупым лезвием бессилия и обреченности.

– Арин.

– Молчи.

Мне приятна тяжесть мужского тела, не хочу открывать глаза, мои пальцы в его волосах, запах дыма от костра и соли с моря. С первой нашей встречи я постоянно вижу одну картинку: припорошенная снегом земля, ветер разгоняет туман, высокий крепкий мужчина, лицо скрывают спадающие на него волосы, опущенный меч и густые капли крови, капающие в стылую землю.

Викинг после жестокого боя.

Когда закончится наш мимолетный роман, я сделаю себе татуировку этого меча на спине.

– Арин.

– Тебе нужно купить меч. Скоро будет война.

Сама не знаю, что несу, бред сумасшедшей.

– Каков ее исход? – спрашивает на полном серьезе, переворачивается на бок, выходит из меня, сразу становится еще мокрее, гладит по лицу.

– Ты всех победишь.

– Но нужен меч.

– Обязательно.

– Может, автомат? Так надежней.

Смотрю в его голубые глаза, смеется. Сердце снова болезненно колет в груди. Я бы хотела быть простой девушкой, иметь родителей и случайно встретить такого мужчину.

Я бы влюбилась.

– Что с тобой? Расскажи мне.

Молчу, может, на самом деле стоит это сделать?

– Черт, извини, я должен ответить.

Звонит телефон Тихона, веселая мелодия, он легко поднимается, голым подходит к окну, на ходу отвечает на звонок, взяв телефон с комода.

– Слушаю. Алена, только давай без истерики! Говори быстро и по делу.

Алена? А может, у него жена есть и дети? И я добровольно иду в новый капкан, пытаясь убежать от прошлого, подсознательно иду на такие же отношения?

Широкая спина, у него татуировка на левой лопатке, ястреб или коршун летит, широко расправив крылья.

Нет к черту, ничего мне не нужно и никого.

Глава 23

Покровский

– Далеко мы едем?

– В аэропорт.

– Ты улетаешь?

– Не я.

Легко сжимаю пальцы Арины, она улыбается лишь глазами, волосы не собраны, а мне хочется дотянуться до нее и вдохнуть запах раннего утра конца лета. Тихон Ильич, ты стал романтиком и совсем потерял голову.

Да, потерял, три недели и несколько дней. Именно это время эта загадочная рыжеволосая девушка с веснушками на переносице, безумно вкусными губами и острым язычком со мной. Чуть не сбежала тем утром – после ночи, что я забрал ее в баре, дернулась, кричала что-то о свободе, о независимости, что ей не нужен защитник и покровитель.

А меня чуть не разорвало изнутри, я просто не понимал, с чего началось, ведь нормально все было. Хотя я совсем не знаю, что значит «нормально» в отношениях.

Еле как успокоил, подобрал нужные слова, думая о том, на фига мне это все надо? А оказалось что надо. Она уже у меня под кожей, ее запах, острые шипы роз на татуировках.

Три недели и несколько дней я не хозяин города Тихон Покровский, все валится из рук, Савелий даже звонит редко, я сам появляюсь в офисе через день. Дело с трупами турков так и висит мертвым грузом, а Саид улетел на родину хоронить своих, так и не вернулся еще.

Документы Арине сделали быстро, паспорт девочки, что убили вместе с турками, пригодился, я не сторонник таких махинаций, но пришлось, исправили лишь год рождения.

Она сама не захотела свое имя, так и не назвала фамилию, теперь женщину, которая лишила меня сна во всех смыслах этого слова, зовут Виноградова Есения Артемовна, ей даже новое имя идет.

– Так зачем мы в аэропорт, кого-то встречаем?

– Провожаем.

– А зачем мое присутствие?

– Нужно было сделать это раньше.

– Что именно?

– Познакомить вас.

– Ты говоришь загадками, мне это нравится.

Арина кутается в шарф, это одна из немногих вещей, что она купила за все то время, что со мной, а я предлагал много, я могу себе это позволить. Были еще зимние ботинки, пара футболок, простое белье и разные женские штучки, они не в счет.

И вот этот яркий оранжевый шарф сейчас закрывает половину лица, в глазах блеск и интерес.

– Это женщина или мужчина? Нет, не говори, я сама. Это девушка – та самая, что ты держишь взаперти под охраной, она звонит, а ты нервничаешь, психуешь и уходишь говорить в другое место. Считаешь, что я ничего не слышу и не понимаю.

– Верно. И ты все понимаешь.

– Твоя бывшая? Нет, с бывшими так долго и терпеливо не разговаривают.

– Это моя дочь, Алена, она прилетела сюда по ошибке, говорит, любовь у нее, но немного посидела, подумала, теперь летит обратно в Лондон.

– Сколько ей лет?

– Восемнадцать. Ее мать живет с мужем там же, а Алена учится в частном колледже.

– Значит, время ссылки вышло, птичка летит на свободу?

– Примерно так и есть.

Улыбаюсь, она говорит простые, но очевидные вещи, моя птичка летит на свободу, но крылья она расправит еще не скоро.

– Но это ведь только видимость свободы?

– Верно.

Ответил слишком резко, но я лучше знаю, что нужно моей дочери – что и кто. Арина больше ничего не спрашивала, долго смотрела на меня, потом в окно, на дороге снежно и пробки, совсем скоро Новый год, через каких-то две недели.

В здании аэропорта многолюдно, Вадим сказал, что Алена ждет у зоны регистрации, аккуратно взял Арину за руку, она не сопротивлялась, шла за мной.

– Папа, ну, сколько можно тебя ждать? Я уже вспотела и хочу пить, Вадим, купи мне водички.

– Алена, тебе не идет так себя вести, прекрати кривляться, и Вадим тебе не нянька.

– Разве? Я думала, что вся твоя охрана мне родней тебя, потому