Приговор - Ричард Бейкер

— Беспорядки. Опасность. Безверие.

— И наверно, перспективы?

Громф мгновение поколебался.

— Да, конечно.

— Вы заколебались. Вы не согласны со мной?

— Нет, дело не в этом.

Архимаг нахмурился и стал осторожно подбирать слова. Он не хотел оскорбить могущественного призрака. Дирр казался довольно разумным, но рассудок не всегда хорошо переносит века бессмертия. Громф должен допускать, что лич способен на все.

— Лорд Дирр, — начал он, — вы, конечно же, заметили, что хитрость Паучьей Королевы бесконечна. Единственная несомненная реальность нашего существования состоит в том, что Ллос — это капризное и требовательное божество, которое наслаждается, преподавая нам воистину жестокие уроки. Что, если ее молчание — лишь уловка, чтобы испытать нашу веру? Разве не возможно, более того, вероятно, что Ллос отказывает своим жрицам в благосклонности, чтобы посмотреть, как они на это отреагируют? Или — что еще хуже — посмотреть, не наберутся ли враги ее жриц смелости выползти из укрытий и напрямую напасть на ее любимиц? Если так, что станет тогда со всяким, кто окажется настолько глуп, чтобы бросить вызов Паучьей Королеве, когда той надоест устраивать это испытание и она вернет жрицам свое благорасположение, столь же внезапно, как лишила их его? Я не хотел бы попасться на эту удочку. Отнюдь не хотел бы.

— Ваши рассуждения логичны и звучат достаточно убедительно, хотя я думаю, что вы, похоже, позволили привычке к осторожности сковать ваши мысли, — отозвался Дирр. — Я мог бы почти во всем согласиться с вами, дорогой мальчик, кроме одного. За те более чем две тысячи лет, что я пребываю в этом мире, я ни разу не видел ничего подобного. О, я могу вспомнить несколько случаев, когда Ллос ненадолго отказывала своим жрицам в заклинаниях, и множество примеров, когда она без всяких оснований решала лишить своей благосклонности тех или иных жриц того или иного Дома, отдавая их в руки врагов, но никогда она не покидала весь наш народ на месяцы и месяцы. — Лич задумчиво глянул в даль. — Пожалуй, не стоит так обращаться со своими почитателями. Стань я когда-нибудь богом, думаю, я попробовал бы придумать что-нибудь получше.

— Что именно вы в таком случае предлагаете, лорд Дирр?

— Пока я ничего не предлагаю, но я размышляю, молодой Бэнр, долго ли еще бессильным жрицам будет доверено править этим городом. Вы и я, мы повелеваем великими и ужасными силами, не так ли? Мистические таинства нашего Искусства не покинули нас, и едва ли это произойдет в будущем. Возможно, настало время позаботиться о безопасности нашей цивилизации, о защите нашего города, взяв в свои руки бразды правления, которые не в силах больше удержать правящие матери. Угроза нашему городу возрастает с каждым часом. За пределами Темных Владений у нас есть враги, в конце концов, другие народы и государства, угрожающие нам.

— И именно поэтому я не решаюсь обратить магов-дроу против жриц-дроу, — ответил Громф. — Любое увеличение внутренней нестабильности может стать началом гражданской войны. Чтобы избежать участи Чед Насада, мы должны поддерживать существующий порядок, пока не минует кризис.

— И какой благодарности вы, по вашему мнению, удостоитесь от жриц или от самой Паучьей Королевы за эту слепую преданность? — Дирр вновь повернулся к Громфу и ткнул костлявым пальцем в грудь Архимага. Громф не смог сдержать дрожи. — Вам дается возможность, молодой Громф. Вы небесталанны, и вы видите за Домом Бэнр весь Мензоберранзан. Воспользуйтесь этими качествами и в течение нескольких дней как следует обдумайте, какой путь избрать. Надвигаются события, которые дадут вам шанс достичь величия или потерпеть крах. Не ошибитесь в выборе.

Громф осторожно отступил на шаг, в сторону бездонной бездны, и завис в воздухе.

— Боюсь, мне пора заняться Нарбонделью, лорд Дирр. Я сейчас уйду… и самым тщательным образом обдумаю ваши слова. Возможно, вы оцениваете положение более верно, чем я.

Горящий зеленый взгляд лич-дроу преследовал Громфа сквозь мрак, пока Архимаг мягко опускался к лежащему внизу городу. Ему действительно придется долго и серьезно размышлять над словами лича. Возможно, один раз ему и удалось обмануть Дирра своей любезностью и осторожностью, но он не сможет проделывать это бесконечно. Громф не сомневался, что во время следующей встречи лич будет ожидать от него иного ответа.

Темное озеро оказалось местом странным и ужасным. Мрак, более густой, чем Халисстре доводилось когда-либо видеть, окутал ее и ее спутников, пространство было столь безграничным, что мысль о невидимых берегах терзала разум. Огромные пещеры дроу часто тянулись на целые мили, в этих гигантских пустотах размещались многотысячные города, но — если Угольщик не преувеличивал — Темное озеро занимало пещеру протяженностью гораздо больше сотни миль от края до края и высотой в тысячи футов. Огромные каменные острова — колонны величиной с горы — поддерживали величественный свод, образуя во тьме архипелаги, похожие на ряды клыков. Воды озера, по сути, заполнили все бескрайнее пространство. Пока они плыли по водной глади, свод зачастую нависал над ними так низко, что можно было достать копьем, а под ногами у них были многие сотни или даже тысячи футов таинственной черноты. Это ощущение выбивало из колеи.

Лодка Угольщика своим видом не способствовала успокоению. Это было асимметричное суденышко, сделанное по преимуществу из досок, напиленных из одревесневших ножек особого вида гигантских грибов Подземья и покрытых лаком для прочности и жесткости. Из досок был сколочен широкий помост, державшийся на плаву за счет множества мягких мешков с воздухом, позаимствованных у какой-то водяной разновидности гигантских грибов. Все это удерживалось вместе металлическими скобами великолепной работы серых дворфов.

Четыре здоровенных скелета — при жизни бывшие, наверно, ограми, а может, троллями — ютились в похожей на колодец клети в центре помоста, беспрерывно вращая две большие рукояти, приводящие в движение пару водяных колес из грибного дерева. Безмозглые неумершие никогда не уставали, не жаловались, даже не замедляли движений, пока Угольщик не прикажет, беззвучно продвигая лодку вперед, если не считать тихого плеска воды под колесами и еле слышного пощелкивания и скрежета их трущихся костей. Серый дворф стоял на корме, на небольшом приподнятом мостике, достаточно высоком, чтобы смотреть поверх водяных колес. Он вглядывался вперед, во тьму, скрестив руки на широкой груди, думая о чем-то своем.

Пассажиры сидели, скорчившись, на холодном неудобном настиле или расхаживали взад и вперед, держась подальше от ничем не огороженного края помоста. Путь из Мантол-Дерифа затянулся, поскольку судно не отличалось быстроходностью, а Угольщику приходилось осторожно огибать места, где свод пещеры нависал так низко, что для суденышка уже не оставалось места.

Вейлас проводил большую часть времени на помосте рядом с дворфом, внимательно следя за курсом, которым они шли. Фарон сидел, скрестив ноги и глубоко погрузившись в Дремление, в то время как Рилд и Джеггред вели пристальное наблюдение с левого и правого бортов соответственно, чтобы никто из обитателей озера не смог подкрасться незамеченным. Жрицы держались отдельно, тоже уйдя в Дремление или в глубокой задумчивости уставившись в беспросветные воды.