Наш князь и хан - Михаил Веллер

Итого – после Куликовской битвы митрополитом был Киприан.

Эти сложнейшие церковно-княжеские и политико-экономические интриги, многоходовые комбинации и неожиданные перевороты – невозможно изложить кратко. Для нас главное следующее:

Пимен, игумен монастыря в Переяславле-Залесском, которого церковная депутация самовольно вписала в грамоту после смерти Митяя близ Константинополя – этот Пимен, рукоположенный Патриархом Константинопольским в митрополиты Киевские и Всея Руси – Пимен был по возвращении в 1381 году отправлен Дмитрием в Чухлому, село в глухих лесах за Галичем, в заточение. И весь сказ.

Здесь необходимо сделать паузу. Чтобы лучше осознать. Совершенное Дмитрием было – неслыханно! Рукоположенного Патриархом легитимного митрополита Всея Руси – князь посадил в тюрьму! Это означает надругаться над неприкосновенностью православной церкви, над законом, запрещающим светской власти вмешиваться в вопросы внутрицерковной иерархии. Легитимный митрополит – особа священная, у него высшая власть благословения просит.

Политический и идеологический переворот!!! Реформировано сознание и устройство государства.

Принципиальную важность этого поступка невозможно переоценить.

Вот именно с этого момента – с заточения легитимного митрополита, ничем не погрешившего против законов и интересов государства – и начинается история самодержавия на Руси. А вот потому что государь – Великий князь – так захотел. Своей единоличною волей приказал.

…Ну – у Дмитрия наверняка были свои резоны. Он Пимена не выдвигал. Архимандриты его сами представили Патриарху на утверждение. Но независимо от этого – уж утвердили так утвердили, поздно жаловаться. Ан нет. Великий князь не признал легитимности митрополита, кандидатуру которого он заранее не указал и не одобрил.

Да – князь откровенно гнет церковь под себя. Хватит, достаточно его Алексий гнул – теперь черед Дмитрия гнуть церковников, чтоб знали, кто в доме хозяин.

И, посадив Пимена, Дмитрий велит ехать в Москву Киприану. Его назначали митрополитом? Вот и пусть исполняет свои обязанности! И нечего злопамятствовать, что ограбили, побили, опозорили, в темницу ночевать сунули и прогнали взашей вон.

(Путаница и вражда в это время, 1380–1385, трех законных митрополитов одновременно вполне подобны троепапству в Ватикане – возникшему почти тогда же, вот что поразительно.)

Судьбу Киприана также трудно назвать безмятежной. Еще при живом Алексии он был рукоположен патриархом Константинопольским как митрополит Киевский, Литовский и Русский – при том, что патриарший совет постановил: после смерти Алексия Киприан становится митрополитом Всея Руси.

(О, здесь много юридических и терминологических тонкостей! Всея Руси – это Всея. А Литовский и Русский – это в Великом княжестве Литовском и Русском, где русских больше, чем в Московии. А Киевский – это тоже Всея Руси. Но общим решением можно сделать, что Киевский как бы отдельно, а Всея как бы отдельно. Что? Да, чистая казуистика; не обращайте внимания.)

Короче. Киприан был абсолютно легитимный митрополит. И на зов Дмитрия тут же приехал. И номинально был главой православной церкви как Московии, так и Литвы. И все его признавали.

Но. Он отлично помнил недавнее прошлое. Сменит князь планы – и вышвырнут его вон голого и босого. В чем Вы, Ваше святейшество, зная Его Сиятельство не первый год по совместной работе на фронте, не можете сомневаться, вплоть до высшей меры, какового и шлепну гада собственной рукой. Простите – это уже цитата из другой эпохи, но тоже буйной и тоже нашей.

О тысяцких мы уже упоминали, говоря о начале карьеры Боброка. К слову, московские тысяцкие ведали также торговым судом, распределением повинностей и судебными расправами над всем «неаристократическим» населением (третьим сословием, как сказали бы позднее французы).

Эти вторые лица в государстве имели огромный круг связей. Масса народа находилась в личной зависимости от них. Через них шло все, грубо говоря, внутреннее делопроизводство. Тысяцкий был главой административно-чиновничьей пирамиды.

И этот альфа-чиновник располагал огромной личной властью. Границы которой ревниво оберегал. И расставаться с которой не хотел ни за что. Еще бы иначе.

Эту власть из выборной или назначаемой тысяцкие стремились сделать наследственной, родовой.

В XIV веке московские тысяцкие были из знатных боярских родов Хвостовых и Вельяминовых. О знатности их говорит уже тот факт, что сестра тысяцкого Василия Вельяминова вышла замуж за князя Ивана II Красного, стала княгиней и – что для нас важнее – матерью Великого князя Дмитрия Донского.

То есть. Тысяцкий Василий Вельяминов приходился Дмитрию дядей, а Дмитрий ему, соответственно, племянником. Но мало того.

В Москву бежавших Вельяминовых вернул Иван II, когда затихли волнения, вызванные в 1357 г. убийством тысяцкого Алексея Хвоста. Иван вернул Вельяминовым должность тысяцкого и покровительствовал их вхождению в силу.

Когда Иван умер, его сыну Дмитрию было девять лет. И его дядя, брат матери, тысяцкий, располагавший всей полнотой внутренней власти в Москве и, в общем, в княжестве, фактически был его опекуном, регентом, «вместо отца» и все, что хотите. Мальчик, отрок, юноша, молодой мужчина находился под его влиянием, власть тысяцкого ограничивала княжью власть. Тысяцкий был на поколение старше, опытен, богат, поставил в зависимость от себя множество серьезных людей, ему лично обязанных. Его воля и его интересы определяли положение в Москве куда больше, чем пожелания титулованого Великого князя.

В 1374 году Василий Вельяминов умер. И двадцатичетырехлетний Дмитрий объявляет решение: больше у него не будет тысяцких!

Сам, то есть, рулить будет. Хватит нам наставников, не будут больше свою волю навязывать, на свой интерес деньгами управлять и вообще не давать реально править.

Народишко подзабалдел: крут молодой наш батюшка-князь-то. Это же он порядок вещей ломает. А с купцами и ремесленным людом кто все переговоры и оплаты вести теперь будет – тоже он сам? И ополчением тоже будут ведать те, кого он назначит, и исполнять только его приказы?..

Ошарашенность могучего рода Вельяминовых, бояр сказочно богатых и влиятельных, была несказанной. Это – как?! За что такая немилость?! Несправедливость, неслыханное нарушение всех обычаев?..

Старший сын умершего Василия, Иван, не смог смириться с такой несправедливостью и решительно вознамерился занять причитающуюся ему должность тысяцкого.

И заварил страшную кашу.

С ним вместе учинял последующие потрясения Некомат, богатый сурожский купец, крымчанин, окопавшийся в Москве. Представитель бизнес-элиты, так сказать. Среди купцов московских также зрела смута: чиновное начальство сменилось. Теперь полагалось заносить людям Дмитрия, а не Вельяминова. А новые чиновники – бедные, жадные, голодные. Они должность рассматривают как средство быстрого обогащения. Больше прежних берут.