Почти Ушла - Блейк Пирс

- Со мной? – Кэсси нахмурила брови. – Ты не знаешь, зачем я ему понадобилась?

Её основной версией было, что кто-то из присутствующих на карнавале узнал детей и звонил, чтобы сделать ей замечания за то, что она их публично выругала.

- Он сказал, что он твой парень, Зейн, - Марни вручила ей листок бумаги.

- Зейн? – спросила Кэсси высоким голосом, будучи не в состоянии поверить в это. – Это мой бывший парень. И я ему не давала номер – я даже сама его не знаю. В агентстве ведь не сообщили бы его никому, не так ли? Я не могу представить себе, как он узнал, что я здесь.

Марни сочувственно пожала плечами.

- Я рада, что к телефону подошла именно я, - сказала она. – Пьер не любит, когда его сотрудникам по личным вопросам звонят на стационарный телефон. Я сказала Зейну, что ты перезвонишь ему, когда будешь в городе. Будет лучше, если ты попросишь его больше не звонить сюда. Вот его номер, и сообщение, которое он для тебя оставил.

- Какое ещё сообщение?

Она уставилась на листок бумаги. Там опрятным, наклонным почерком Марни было написано: «Кэсси, пожалуйста, возвращайся домой».

* * *

В этот вечер Кэсси не могла перестать думать о послании Зейна. Как же он узнал, что она была именно здесь? Ей срочно нужно было перезвонить ему. Теперь, когда он знал номер, по которому мог дозвониться до неё, он непременно снова попробует это сделать, а следующий раз ей может и не повезти так.

Пьер и Марго не спустились на ужин. И он проходил довольно тихо: Марк пребывал в своём собственном мире, Элла по-прежнему с ней не разговаривала, Антуанетта читала за столом книгу; а Кэсси изо всех сил пыталась казаться весёлой.

- Не правда ли, суп очень вкусный? – спросила она у молчаливой троицы. Похвалить эту еду не составляло особого труда, она была непревзойдённой – говядина и овощной суп были питательными и обладали насыщенным вкусом. Только отсутствие аппетита мешало ей наслаждаться едой в полной мере.

Неудивительно, что она не хотела есть, когда чувствовала сильный стресс. Кэсси казалось, что каждое сознательно принятое ею здесь решение оборачивалось катастрофой, а теперь и решения других людей, над которыми она была невластной, привели к такому же результату.

Зная, что Антуанетта будет наготове воспользоваться любыми признаками её уязвимости, Кэсси заставила себя съесть тарелку супа и кусочек багета. Она подала детям щедрую порцию еды, но, хоть Антуанетта с Марком и опустошили свои тарелки, Элла до своей почти не дотронулась.

- Ты что приболела, Элла? – ласково спросила Антуанетта, искоса бросив взгляд на Кэсси, красноречиво оповещающий, что она прекрасно знает причину, по которой Элла не хочет есть.

Элла молча покачала головой.

- День был очень долгим, - сказала Кэсси. – Я уверена, что она будет чувствовать себя лучше после того, как хорошенько отоспится. По утрам всё кажется гораздо лучше, - она улыбнулась Антуанетте, чувствуя, как её лицо до боли напряглось от приложенного усилия.

- О, а я не совсем уверена в этом, - парировала Антуанетта. – Иногда утром дела обстоят намного хуже.

Кэсси пришлось использовать всё своё самообладание, чтобы злостно не сорваться на темноволосую девочку. Антуанетта отлично знала, как вывести её из себя. Вместо этого, с огромным усилием, ей удалось удержать на лице маску улыбки.

- Если все закончили ужин, давайте подниматься наверх, - спокойно сказала она. – Время ложиться в постель – и, Элла, ты ещё не принимала ванную.

Антуанетта выглядела разочарованной, что Кэсси не повелась на её провокацию и та, в свою очередь, теперь чувствовала, что светится от удовлетворения.

Кэсси набрала для Эллы ванну с пеной, пытаясь развеселить её, но девочка даже не взглянула на девушку, пока та помогала ей купаться. Она разглядывала множество пузырьков в воде и Кэсси могла только строить догадки о том, в каком смятении пребывали сейчас мысли девочки.

- Мне так жаль, Элла, - мягко сказала она. – Мои слова очень расстроили тебя и это меня огорчает. Это был ужасный способ узнать, что случилось с твоей мамой. Тебе, должно быть, очень грустно. Хочешь, я почитаю тебе сказку на ночь, чтобы развеселить тебя?

Элла уверенно покачала головой.

Кэсси уложила её в постель, выключила свет и закрыла дверь, жалея, что больше ничего не может сделать для этой маленькой девочки. Этот бедный невинный ребёнок уже пострадал от токсичного влияния своей семьи, а сейчас ещё и Кэсси внесла свою лепту. Она была уверена, что Элла больше никогда не сможет ей доверять. А с чего бы ей это делать? Она думала, что Кэсси была её другом, и что она на её стороне, но та предала её самым жестоким из всех возможных способов.

Вернувшись в свою комнату, Кэсси с тревогой заметила, что не убрала свои таблетки. Она оставила их на тумбочке, где их мог заметить кто угодно.

Когда она посмотрела на пузырёк, то внезапно почувствовала прилив страха.

Он был неполным. По меньшей мере четырёх таблеток не хватало. А это означало, что она пропустила четыре дня – а она ведь только начала новую банку незадолго до того, как уехала из Штатов. Должно быть, она всё-таки выпила таблетку вчера, и напрочь забыла об этом. Если это так, то почему она подумала, что пропустила приём таблеток? Были ли её симптомы вызваны безумным стрессом, который она перенесла?

Раздумывая об этом, Кэсси обнаружила, что искренне не помнит, принимала ли она таблетку прошлой ночью или нет, и попытки это вспомнить запутывают её ещё больше. Пробел в собственной памяти напугал Кэсси, но она объяснила это пагубным воздействием стресса.

Она спрятала свои лекарства назад в ящик и легла в постель.

Казалось, что она так и не сможет уснуть. В её голове лихорадочно крутились мысли. Она беспокоилась о том, что именно предпримет Зейн, как скоро он снова позвонит, и как же ей удастся попасть в город, чтобы своевременно взять ситуацию под контроль.

Также ей стоило беспокоиться и по поводу Пьера. У неё не было возможности установить систему предупреждения о том, что кто-то входит в её комнату. И если ей всё-таки, наконец, удастся уснуть, вымотавшись от явного истощения, она не будет знать, когда он снова войдёт в её спальню.

Кэсси села в своей кровати, она быстро дышала, пытаясь взять под контроль свою панику.

Всё это было слишком для неё. Она приехала на работу в неблагополучную семью, внутри которой были огромные конфликты. Этим детям необходима была профессиональная помощь и женщина, способная выступить для них в качестве опытной материнской фигуры. Вместо этого, всё, что у них было – это Кэсси. А она несла своё собственное бремя. Ей удалось пережить своё токсичное детство с помощью старшей сестры, и это не прошло мимо без последствий. Она не была достаточно сильной или способной, чтобы справиться с этой ситуацией.

Ей нужно уволиться.

Как только её посетила эта мысль, Кэсси испытала огромное облегчение.