Крах под Москвой. Генерал-фельдмаршал фон Бок и группа армий "Центр". 1941-1942 - Альфред Терни

Поворот на север значил подставление правого фланга Гудериана под удар плохо организованных, но упорно сражающихся русских войск в секторе Орел – Курск. Также он значил расширение бреши между правым флангом Гудериана и самыми северными соединениями 6-й армии группы армий «Юг» Рундштедта. Развитие наступления интересовало фон Бока куда больше, чем жалобы Гудериана на нехватку танков. Это обстоятельство долго оставалось предметом жарких споров между ним и Главным командованием сухопутных войск. На протяжении всей Русской кампании фон Бок всегда утверждал – наверное, вполне справедливо, – что для группы армий «Юг» было огромной тактической ошибкой наступать на широкие просторы Советской Украины и Донбасса, оставляя русским войскам возможность сконцентрироваться в районе Орел-Дмитровск-Орловский – Курск – Белгород. Тем самым под удар подставлялись и правый фланг группы армий «Центр», и северный фланг группы армий «Юг». Но протесты фон Бока не были приняты. Так что теперь он считал, что с наступлением ключевой даты альтернатив осталось крайне мало и что подставление правого фланга Гудериана под возможный контудар было просто еще одним риском, на который пришлось идти.

1 октября 24-й моторизованный корпус 2-й танковой группы Гудериана под командованием генерала Гейра фон Швеппенбурга прорвал русскую оборону у Севска и быстро пронесся по шоссе до Орла6. В тот же день 4-я танковая группа Гёппнера, которая была переведена под командование фон Бока из группы армий «Север», форсировала реку Десну в центральном секторе фронта группы армий «Центр» и вышла на оперативный простор в русском тылу. Промежуточной целью Гёппнера был захват Калуги, крупного города в 154 км по шоссе к юго-западу от Москвы, и окружение русских войск, которые, как было известно, были сосредоточены у Вязьмы7.

Дальше к северу 3-я танковая группа Гота и ее испытанные в бою ветераны предыдущих впечатляющих успехов у Минска и Смоленска совершили 2 октября такой же прорыв. Основные силы Гота начали обходить с севера советскую группировку западнее Вязьмы, чтобы в дальнейшем ударить на Калинин8.

Утром 2 октября перешли в наступление и многочисленные пехотные дивизии 2, 4 и 9-й полевых армий. На немецкой пехоте лежала тяжелая задача поддерживать наступление танков. По всему фронту солдаты преодолевали упорное сопротивление советских войск. Бои были интенсивными и жестокими. И пока фон Бок изучал карты и ждал донесений о развитии наступления, далеко на востоке от его штаба происходили тысячи и тысячи кровавых драм. Вот один из примеров.

В лесистой местности в нескольких километрах от Ярцево, в секторе фронта 4-й армии, лейтенант Хайнц Отто Краузе, командир роты 456-го гренадерского полка 256-й пехотной дивизии тихо стоял среди своих людей. Ровно в 5:40 2 октября Краузе взглянул на часы и тихим и четким тоном заговорил:

«Начало атаки через пять минут. Перед нами силы противника в лесу. Двинемся десятью отдельными группами с переносчиками боеприпасов и пулеметчиками посередине. Как только русские откроют огонь, каждый начнет вести огонь на бегу от бедра. В случае если я выйду из строя, командование примет лейтенант Вальтер фон Крюгер. Если погибнет Крюгер, командование примет унтер-офицер Бергманн. Если и Бергманн не сможет командовать, атаку нужно будет остановить, и каждый должен будет вернуться на изначальную позицию, чтобы ожидать новых приказов. Я повторяю прежние указания: строго запрещено оказывать помощь раненым или переносить убитых. Такие попытки будут караться, как и раньше, расстрелом без промедления. А теперь удачи, попытаем счастья с иваном».

В 5:45 люди Краузе, тяжело нагруженные оружием и боеприпасами, начали пересекать лес. Когда они продвинулись примерно на триста метров, затаившиеся русские неожиданно открыли огонь. Казалось, их винтовки и пулеметы стреляли из-за каждого дерева, из-под каждого колючего куста. Осколки рвущихся ручных гранат разлетались между продвигавшимися германцами.

«Fertigmahen zum Sturm!»[66]– завопил Краузе. И каждый побежал вперед на полной скорости, стреляя и крича на бегу. Через несколько минут германские и русские солдаты сошлись в смертельной рукопашной схватке. Пули, приклады винтовок, ручные гранаты, штыки, ножи, даже кулаки были оружием отчаянно сражавшихся людей. Кто-то тихо опускался на землю, будто пораженный какой-то ужасной, невидимой силой. Кто-то шатался и заваливался, хрипя от боли. Один молодой германский солдат привалился к дереву, не желая падать, но и не имея сил стоять. Он потерял каску и оружие, часть его мундира была оборвана. Кровь стекала по его светлым волосам; не веря, он уставился на обрубок, оставшийся от его правой руки.

Русские, так же внезапно, как открыли огонь, прекратили сражаться и начали отступать в направлении Ярцево, немцы с криком наступали им на пятки, стреляя так быстро, как только могли, перезаряжая оружие. В течение четверти часа некоторые из людей Краузе достигли восточного края леса. Они установили тяжелые пулеметы и начали обстреливать поле перед Ярцево, находящегося не больше чем в полутора километрах. Краузе достал сигнальный пистолет и выпустил вверх зеленую ракету.

Крюгер и еще 37 человек из 120 начавших атаку пропали где-то в лесу. Краузе и Бергманн, запыхавшиеся и вымотанные, с запачканными лицами, в изодранных в клочья мундирах, сели под березой и стали смотреть, как пули пробивают деревянные дома в Ярцево, поджигая их, хотя многие дома и так уже горели после бомбардировки пикирующих бомбардировщиков.

Краузе приказал, чтобы его людям раздали по дополнительной порции шнапса. Из кармана он достал фляжку, сделал несколько больших глотков и передал ее Бергманну.

«Ну, Бергманн, – наконец заговорил Краузе, – иван силен, но, если нам будет сопутствовать удача, Адольф скоро будет стоять на кремлевской стене с рукой, поднятой над Красной площадью».

«Да, господин лейтенант, и я смею предположить, что старый Федди фон Бок будет стоять там рядом с ним. По слухам, он мечтает посмотреть на Красную площадь сверху вниз даже больше, чем Адольф!»9

Вполне возможно, что фон Бок никогда не слышал ни об этом, ни о бесчисленных тысячах других подобных высказываний, которые делали о нем его солдаты.

В полдень того же дня в группу армий «Центр» поступил приказ по войскам, подписанный Адольфом Гитлером. «Солдаты Восточного фронта! За последние три с половиной месяца было сделано все возможное, чтобы приготовиться к этому последнему мощному удару, который до наступления зимы сокрушит противника… Сегодня начинается последняя решительная битва этого года!»10

Поздним вечером в своем штабе фельдмаршал фон Бок записал в дневнике: «Наступление проходит согласно плану по всему фронту группы армий. На самом деле мои войска продвигаются так быстро, что мне интересно, попробуют ли русские использовать свои старые трюки или массово отступят»11. Потом фон Бок приказал Кессельрингу усилить воздушную разведку на обширных подступах к Москве. Тем же вечером Гальдер также оставил в своем дневнике запись: «Группа армий «Центр». Главные силы группы армий перешли в наступление («Тайфун») и успешно продвигаются»12.