Мемуары Ведьмы. Книга Первая - Кати Беяз

— Да, мне нравится Василий, и я знаю еще одну девочку, которая говорила, что влюблена в него. Когда мы вырастем, он сам выберет кого-то из нас себе в жены, — бодро произнесла я.

Надо отметить, что отыгрывать вероятность поражения, когда ты знаешь точно, что победишь, оказалось намного легче, чем и вправду предположить свой проигрыш. Я прекрасно понимала, чем вызвано моё приподнятое настроение и желание помириться, конечно, мотивацией, которую я получила от спиритического сеанса. Если б этот дух назвал имя подруги вместо моего, на вопрос о будущей жене Василия, я бы тоже была огорчена и лишенная всякой надежды на исполнения своих девичьих грез и мечтаний.

Я до сих пор виню себя за эту ошибку тогда: вместо того, чтоб давать ей ложные надежды, сохраняя всеми путями нашу дружбу, нужно было просто сказать правду. Однозначно я лишилась бы подруги, но я бы сохранила миру доброго человека. Вместо этого я продолжала ошибаться, и, чтоб снова поднять её настроение, даже скорее из-за эгоистических чувств, чтоб она не омрачала мой эмоциональный подъём, я произнесла:

— Если хочешь, мы можем снова погадать и вызвать кого-то другого, а затем сравнить их ответы.

Девушка сразу воодушевилась, в её глазах опять появился тот блеск и задор, который я так любила в ней. Она своей энергией и азартом зажигала меня, и я чувствовала себя в такие моменты рядом с ней полной решимости осуществить самые смелые планы и замыслы. Вдобавок мне, разумеется, хотелось ещё раз подтвердить информацию о том, что в один прекрасный день мы с Василием свяжем себя брачными узами. И было б абсолютно неплохо услышать то же самое уже от кого-то другого, в качестве стопроцентного подтверждения нашей судьбоносной свадьбы.

Раньше я часто думала о том вечере, о своих чувствах, о том юношеском запале в погоне за мечтой. Мне казалось, еслиб я не сказала всего этого, то моя подруга не стала б моим врагом, и возможно не стала бы той, кем сейчас является, что намного важнее любой дружбы. Но слова были произнесены, обещания даны и все пошло своим чередом, только по другой дороге.

— Давай поиграем в игру, называя по очереди достоинства Васьки, — неожиданно предложила она.

Мне показалась эта игра весьма забавной, и мы принялись перечислять его голубые глаза, кучерявый светлый чуб, острый нос, тонкие губы в игривой улыбке. Мы могли продолжать вечно, если б наши родители не вернулись с праздника.

Я шла домой и всерьез думала о том, что подруга мне нисколько не уступала в этой игре, она знала его так же хорошо, как и я. Думаю, она тщетно пыталась указать игрой на самое главное, что Василий ей так же дорог, как и мне. Как жаль, что тогда я не поняла даже этого.

Эти раздумья мучили меня недолго, и я быстро переключилась на детальные фантазии своей будущей свадьбы. Укутавшись в них, словно в свое мягкое одеяло, я быстро уснула. Той ночью мне приснился сон, который я помню, во всех его подробностях, по сей день.

«Проснувшись от стука в дверь, и не понимая, надо ли мне вставать открывать или просто почудилось, я прислушиваюсь к звукам вокруг. Настойчивый стук повторяется, и я встаю с кровати. Подойдя к окну и отодвинув занавеску, я смотрю на улицу, чтоб узнать, кто стучится в такой поздний час. У двери моего дома стоит Василий, он выглядит абсолютно таким же, как мы его описывали накануне, перечисляя все достоинства парня в своей детской игре. Вдруг он оборачивается на меня так словно почуял мой взгляд, и я сразу понимаю, что это не он. Предо мной предстала поистине пугающая картина, будто бы кто-то натянул на себя его маску: на лице застыла зловещая улыбка, глаза блестели безжизненным блеском, словно были позаимствованы у детской игрушки. Само лицо казалось восковым, и, не шевеля ни одним мускулом, он произнёс:

— Впусти меня, я твой будущий муж.

Мне стало по-настоящему жутко. Мой страх нарастал ещё и от того, что это нечто, переодевшись в Василия, забыло про его ноги. Парень был виден только наполовину, лишь его верхняя часть по пояс, ног же не было вовсе. Я прищурила глаза, чтоб понять, что же прячется за этим неумело, а точнее бесчеловечно созданным образом, но не смогла разглядеть».

Я проснулась от стука в дверь, за окном было ещё темно и всё напомнило мне картину из моего сна. Сев на кровати, я прислушалась снова. Отчетливо слышав стук в дверь на границе сна и бодрствования, сейчас я слушала абсолютную тишину, ничто не выдавало чьего-то присутствия с той стороны двери. У меня внезапно появилось непреодолимое желание выглянуть в окно, повторяя свой сон. Набравшись смелости, я встала и направилась к занавескам. Вдруг, дотронувшись до плотной бежевой ткани, мои руки похолодели от ужаса, и я тот час отшатнулась от окна. С другой стороны двери кто-то издавал тихие звуки. Пятясь назад как можно дальше от входа, я с ужасом услышала этот леденящий кровь звук. По другую сторону двери кто-то двигал блюдце, словно водил им по гадальной доске.

Наутро моя подруга зашла за мной очень рано. Она ждала меня во дворе на качелях, которые монотонно поскрипывали. Несмотря на лето, это утро оказалось прохладным, и, выходя к ней, я торопливо одела свитер прямо поверх ночной рубашки. Усевшись рядом, я принялась повторять за ней движения, что б снова раскачать эти тяжелые скрипучие качели. Заспанными глазами рассматривая свои вязаные носки в яркую полоску, поверх которых были одеты сандалеты, я принялась внимательно слушать ее.

— Как только все улеглись, — начала она, — я стала чувствовать, будто бы кто-то смотрит на меня. Мне пришлось включить свет и немного походить по комнате, но как только я ложилась в кровать и пыталась закрыть глаза, у меня появлялось жуткое ощущение, словно человек склонился надо мной и рассматривает моё лицо. Я разбудила родителей, точнее маму, папе после свадьбы соседей было явно не до моих ночных тревог. Она согласилась лечь со мной в зале на диване, только так мне удалось уснуть. Посреди ночи в нашей комнате раздался грохот, я вскочила, мамы рядом не оказалось, но была включена настольная лампа. В приглушенном свете я увидела нашу гадальную доску, которая рулоном упала со шкафа, но так, словно ею кто-то со всей силы ударил о пол. Я поняла, что мы должны были обязательно отпустить этот дух, сейчас он злился и не давал мне спать. Ночью отпускать его было страшно, и я подождала рассвета. Как только небо окрасилось розовым, я достала блюдце, села на пол и попросила духа уйти с миром. Блюдце не двигалось, и мне надо было переспросить «Здесь ли дух». Только я хотела убрать руку, как блюдце зашевелилось. Он пожелал мне доброго утра и извинился за то, что напугал ночью, — она сделала паузу, будто собиралась с мыслями продолжать или нет, но все же продолжила. — Я уже хотела произнести слова, что отпускаю его, но решила задать самый последний вопрос, тем более сейчас дух казался достаточно добрым и вежливым, и мне захотелось этим воспользоваться. Ты можешь злиться на меня, обижаться сколько хочешь, но я опять спросила на ком женится Василий, — на выдохе закончила она.

— И что он ответил? — лишь через некоторое время спросила я.

— Он сказал, что все в моих руках, и он поможет мне завоевать Васю, — воодушевленно ответила подруга.