Чудовищный сговор - Марина Серова

Сначала я позвонила Кургулиным и, как назло, нарвалась на Зою.

Пришлось мгновенно перестраиваться и, изменив голос, попросить к телефону Лизу.

– А кто ее спрашивает? – с подозрением осведомилась Зоя Сергеевна.

– Это из библиотеки консерватории, – как можно ласковее и убедительнее ответила я. – Лиза просрочила абонемент, а тут как раз семинар по творчеству Дебюсси, и срочно понадобились ноты.

– Сейчас я ее приглашу, – пообещала Зоя и кликнула Лизу.

Как и следовало ожидать, Кургулина меня не узнала. Обычно народ думает, что стоит приложить к телефонной трубке платок – и ваш голос изменится волшебным образом. Так вот, ничего подобного.

Главное – это смена тембра и артикуляции. В таких случаях нужно представить себя в роли актера, играющего какую-то характерную роль.

– Да-да, – наконец подошла к телефону Лиза. – Это Роза Аркадьевна?

– Нет, это Женя Охотникова, – тихо проговорила я. – И не вздумайте со мной здороваться и называть по имени. Вашей матушке я соврала, что звоню из консерваторской библиотеки по поводу нот Дебюсси. Вы уверены, что сейчас она не подслушивает наш разговор?

– Да, – коротко ответила Лиза. – Я сейчас посмотрю в своей папке…

Через какое-то время в трубке снова раздался голос старшей из сестер Кургулиных.

– Можете говорить совершенно спокойно, – заверила меня Лиза. – Мама сейчас на кухне, а я закрылась в своей комнате.

– Замечательно. Скажите мне, кто такой Лимонадный Джо? – спросила я.

– Как кто? – даже удивилась та. – Это мой жених. Мой теперешний жених.

– Это прозвище наверняка как-то связано с его бизнесом, – предположила я.

– Совершенно верно, – подтвердила Лиза. – Он даже был папиным конкурентом, но калибром помельче. Еще в советское время папа работал под его началом. И знаете что, Женя, мне этот человек совершенно не нравится, но мама настаивает, чтобы я вышла именно за него.

– А тот, прежний жених, которого Зоя Сергеевна подобрала вам до появления Лимонадного Джо, куда делся он?

– Я поняла, что мама дала ему отступного, – печально произнесла Лиза. – А мне он уже начинал нравиться… Но деваться некуда.

– А давно появился этот ваш новый суженый? – быстро задала я очередной вопрос, прикинув в уме хронометраж событий последнего времени.

– Да чуть ли не на следующий день после смерти папы, – ответила Лиза.

– Ах вот как! – медленно проговорила я. – Наверняка у них был какой-то деловой интерес. Как вы думаете, это могло иметь место?

– Я не знаю, – горестно ответила Лиза. – Я ничего не знаю… Раньше я была как заколдованная, пока сегодня не решилась отравиться. Теперь я понимаю, что это была ошибка и… Да-да, я обязательно принесу вам эти ноты. Завтра с утра вы работаете?

Я поняла, что в комнату вошла Зоя, и быстро попрощалась, напоследок попросив Лизу перезвонить мне через час с небольшим.

Итак, рваные куски мозаики с острыми краями, испачканными кровью, постепенно стали складываться в одну картину. Теперь оставалось выяснить подробности. И подробности немаловажные.

Я набрала второй номер.

– Приемная доктора Блюмкина, – ответил мне мелодичный женский голос.

– Могу я поговорить с самим доктором? – попросила я очень вежливо.

– По какому вопросу?

– По поводу Кургулиной.

– Минуточку, сейчас я вас соединю, – отозвалась девушка, и в трубке послышалась трель. Мелодия позвенела секунд двадцать, резко оборвалась, и раздался усталый голос немолодого человека:

– Блюмкин слушает.

– Это по поводу Зои Сергеевны, – деловито начала я. – Она не сможет приехать в ближайшее время, так как у нее срочная командировка.

Реакция на эти слова была мгновенной и чересчур эмоциональной.

– Какая еще командировка?! – в ужасе закричал Блюмкин. – Вы что, с ума сошли?

– Вы считаете, что этого делать не следует? – спросила я наугад.

– А почему вы меня об этом спрашиваете?! – последовала яростная реплика. – Сначала уговариваете меня, рассказываете какие-то страшные истории, а теперь, видите ли, командировка!

Судя по тону доктора Блюмкина, он был не на шутку раздражен.

– Подумайте сами, в какое положение вы меня ставите! – распинался он. – Я уже пустил деньги в фонд развития! Как я теперь буду возвращать ваш взнос? Вы хоть об этом-то подумали?

– Думаю, что никто не будет требовать у вас деньги назад, – заверила я его.

– Постойте, а с кем я вообще говорю? – спохватился наконец доктор.

Я не стала отвечать на этот резонный вопрос и положила трубку.

* * *

Этот день преподнес мне еще один сюрприз. Впрочем, со словом «сюрприз» обычно ассоциируется что-то положительное, а новость, которую мне принес Костя, была более чем неприятной.

Юноша что есть силы трезвонил до тех пор, пока я не открыла, давил и давил на звонок, как будто хотел проковырять в нем дыру.

– Это вы? – удивилась я, распахнув дверь. – Что-то случилось?

– Случилось, – едва слышно произнес Костя. – Вчера убили Валю.

Вот, значит, как! Череда убийств продолжается. И пока что я не могу этому воспрепятствовать. Сколько же трупов уже имеется в наличии?

Павел Филимонович Кургулин, Саша – любовник Зои, Валя…

Да и началась для меня вся эта запутанная история именно с чьей-то смерти, ведь похороны сына тети Клавы – непутевого Славика – совпали с днем моей встречи с господином Кургулиным.

– Да, это ужасно, – мрачно проговорила я. – Может, выпьешь?

Костя отказался. Тогда я сварила ему кофе, положив в турку двойную дозу порошка.

– Его зарезали, – наконец сумел проговорить он, справившись с первым глотком. – Среди бела дня. Тьфу ты, какое там среди дня… Конечно, это произошло ночью. Проклятый город!

– Где это произошло?

– Неподалеку от места нашей тусовки, – через силу произнес Костя. – Возле таксопарка, сразу налево после бензозаправки. Знаете, это по ходу троллейбуса в гору. Вот там и нарвался Валька на нож.

– Скажи, а Славик – помнишь такого? – он ведь тоже был из ваших? – спросила я.

– Да, – с тяжелым вздохом ответил Костя. – Только я занимаюсь этим не из удовольствия, а чтобы подработать. При одной мысли, что Лиза может узнать об этом, меня прошибал холодный пот.

– Понимаю. А почему ты говоришь об этом в прошедшем времени?

– Потому что теперь мне уже все равно! – с вызовом произнес Костя.

– Разве? – усомнилась я в его искренности. – Тогда зачем ты пришел ко мне?