Фантош. Моя мишень - Алина Савельева

И то, что показал мне кобуру специально, тоже теперь было подозрительным. И вообще все, что он делал и говорил, казалось мне теперь всего лишь его научной работой. А я была тестируемым образцом. Жалко, что Клим его не пристрелил.

Уже чуть ли не в слезах я открыла створку шкафчика, и тут моя нервная система не выдержала. Среди всяких приборов на подножке стоял человеческий мозг с весело свисающими на пружинках глазами. Не успела я подумать о том, что мои визги никто не слышит, как раздалось:

— Что же так орать-то?

Голос был отвратительно скрипучий и, еще не повернувшись, я уже выхватила пистолет, который в первый же день обнаружила в скрытом сейфе бюро. Когда я поняла, что это Кирилл, первым желаем было нажать на спусковой крючок, но от представленной картинки сердце ушло в пятки вместе с занывшей душой. Я скучала. Дико по нему скучала. Но спустить ему эксперименты над собой — даже в те первые дни знакомства, когда я была как доверчивый мотылек, летящий в манящий огонь в его глазах, он просто ставил опыты.

И меня прорвало. От обиды, от собственной наивности и глупости. От того, что ему все равно на меня, как на личность. Я швыряла в него его кубки, не жалея разбивающихся хрустальных деталей. Лупила его со всей силы, ненавидя за то, что он даже не поморщился. Кричала на весь дом, как я его ненавижу.

— Я все расскажу. Обещаю, — с силой прижимая меня к себе, сказал Кир.

Я хотела сбросить с себя эти лживые руки и со всей силы толкнула в грудь, требуя отпустить. И одновременно поняла, что под рубашкой странное уплотнение. Даже не думая, расстегнула пуговицы и в ужасе смотрела на повязку почти по всей груди, всю в кровавых подтеках, и в том месте, где я ударила, уже тоже начала сочиться кровь, окрашивая белые бинты.

Я видела разные ранения у бойцов Клима. Не часто, конечно, но были разные. И на разборках, и на тренировках травмы случались. Но этот размер повязки на всю мощную грудину меня испугал. И тем, что был весь в крови, и тем, что у него даже тени боли не промелькнуло от моих ударов.

— Побудь со мной. Сейчас, — сказал Кир, не обращая внимания вообще на мое состояние, близкое к обмороку.

— Издеваешься? Ты киборг?

— Нет, — ответил Кир, сам скидывая рубашку. Странный загар до середины плеча отвлек меня ненадолго. Он что, в футболке на пляже уснул? И где он так сильно поранился?

— Ты меня пугаешь! Ты даже не морщился от боли! У тебя эмоций нет совсем!

Кирилл, казалось, меня не слышит, он наступал на меня, заставляя прижаться спиной к стене. Ударить я, конечно, больше его не могла и просто продолжала скандалить, несмотря на то, что тело уже реагировало на его близость.

— Ты монстр! Холодный кусок железяки в кожаном чехле! У тебя даж…

Договорить я не успела, Кир положил мне одну руку на затылок и сразу закрыл мне рот поцелуем. Горячим и жадным, второй рукой обхватив меня за талию, прижал к себе, моментально разбудив во мне жар.

Мое сопротивление закончилось от первых ласк его языка и губ, настойчиво и страстно он опьянял меня поцелуем. Между нами как будто заискрил высоковольтный ток, обжигающий всполохами пламени, заставляющих меня мгновенно раствориться в нем. Щетина непривычно покалывала кожу, и губы были как будто обветренные, но это только придавало перчинки и контраста ощущениям.

Я не могла сопротивляться этому притяжению и мыслить трезво уже тоже была не способна. Приподнявшись на носках, я обвила его шею, зарывшись в отросшие волосы на затылке, с такой же несдержанностью целуя его.

Кирилл рвано прохрипел что-то и буквально пригвоздил меня к стене, срывая одежду, сжимая и оглаживая повсюду, осыпал поцелуями. Меня уже чуть ли не колотило от нарастающего возбуждения, мощной вулканической лавой хлынувшего по всему телу. Опустив руки, он сжал мой зад в ладонях, прижимая к окаменевшему в брюках члену.

— Лер-р-р-ра, — прохрипел Кир, заглядывая мне в глаза, и я сквозь туманную пелену впервые увидела его глаза цвета индиго, переполненные эмоциями и чувствами.

В них полыхал просто невероятный огонь, голодный и безудержный. Его ладони заскользили по моим бедрам, поглаживая. Кирилл чуть отстранился, и я услышала характерный звук расстегивающейся ширинки. Мои ноги уже подкашивались, и только стена за спиной не давала мне упасть в эту секунду без его рук. А я опустила взгляд, глядя, как он стягивает брюки и трусы до середины бедер, дальше даже не пытался. Кажется, его эрекция была на запредельном уровне возбуждения, оплетающие торчащий ствол вены набухли, как и тяжелая массивная головка.

— Бля, как же я скучал по тебе, Лера, — прохрипел Кирилл, снова захватывая меня в плен сильных рук и приподнимая над полом, втиснулся, раздвигая мне ноги и заставляя обвить его ими, и резко вошел одним движением, громко простонав мне в шею и, кажется, даже укусил в том месте где бился пульс.

От первого толчка мне даже было немного больно, но с каждым его движением снизу все сильнее завязывалось узлом безумное, одурманивающее желание как можно быстрее получить эту сладкую разрядку.

Кирилл не пытался сдерживаться, ускоряя ритм, он удерживал меня руками, подчиняя своим желаниям, насаживал все яростнее, обжигая горячим дыханием, целовал шею и плечи. Я расплавилась от жара его тела, от собственного пожара внутри. Оргазм накрыл меня почти сразу под общий громкий стон, утонувший в поцелуе, я потерялась в пространстве. Оглушающий, до взрыва космоса в голове, до исчезнувшего мира в глазах напротив. Растекаясь по затылку и груди и соединяясь с пульсирующей влажностью, заставил дрожать от феерического наслаждения.

Кирилл опустил меня на пол, и я почувствовала, как по бедрам стекает его «белковый йогурт».

Я, наверное, должна была рассердиться, разозлиться на него и на себя за безалаберность. Но я не могла. Я просто стояла в его объятиях, наслаждаясь его запахом. Так пахнет только он, из всех мужчин, которых я знаю, только у него особенный аромат. Почти неуловимый парфюм или гель для душа и его собственный мужской. Я была готова стоять так, пока не упаду, но Кирилл подхватил меня на руки и уложил на кровать, обняв одной рукой. А вторую подставил под голову и смотрел на меня опять пустыми глазами, без эмоций.

— Я поцарапал тебя, — сказал Кир, проводя пальцами по подбородку и щекам.

— Потому что ты как обросший полярник. Ты же на югах был. Зачем тебе шерсть на лице? — роворчала я, не зная, как теперь обратно переключиться на вредину Леру, когда мне так хорошо.

— Вечером побреюсь, когда вернемся.

Я хотела напомнить ему — та часть лица под щетиной не загорела, и он будет выглядеть смешно, но до меня дошел смысл сказанного. Он поедет с Ильей за Сашкой. У меня появилось ужасно страшное предчувствие, что с ними со всеми случится беда, а значит, выпускать их из дома нельзя.

Мы еще немного повалялись в кровати, Кир, как и обещал, рассказал мне о своих достижениях в науке.

— Ты хотела увидеть мои эмоции, но я привык их скрывать. Это уже трудно исправить. Но я могу показать тебе их в полном объеме. Такими, какими их не видит никто. Обнаженные, неподдельные и самые яркие.