Тигр Железного моря - Дональд Кэммелл

Команды на палубе было не много. У кораблей таких размеров под палубой было довольно-таки просторно. Поэтому по всей длине, от носа до кормы, из люков пробивался свет. Их встретил невысокого роста крепкий матрос, за поясом у него виднелся длинноствольный маузер, а две патронные ленты крест-накрест перетягивали мускулистую грудь. Он улыбнулся Энни. Чуть поодаль вокруг двух жаровен с древесным углем сидели на корточках с десяток мужчин и ужинали. Доносилось позвякивание мисок для риса, слышались веселые голоса. Они даже не взглянули в сторону Энни. На корме, в освещенном проеме низких дверей каюты, стояла знакомая фигура мистера Чуна, «мастера записей». На нем был белый костюм, очки поблескивали, и все это делало его похожим на светящуюся птицу.

Трудно было не заметить двенадцать пушек, по шесть с каждого борта. Они были максимально оттянуты от бортов, а ходовая часть укрыта железными, в дюйм толщиной, листами, которые свободно двигались по тросам, протянутым над фальшбортами. Эти листы одновременно служили мощной защитой от вражеского оружия и скрывали от посторонних глаз секреты. Судя по виду, большинство пушек были очень старые и заряжавшиеся с дула. Но, подходя ближе к корме, Энни увидел четыре вполне современные пушки, заряжавшиеся с казенной части. Это оказались стандартные, семидесятипятимиллиметровые полевые орудия китайской армии (скопированные с французских пушек «шнейдер»). Их ходовая часть была выполнена по специальному заказу, с учетом использования в морских условиях. Но далее углубляться в изучение военного оснащения корабля Энни не мог, так как мистер Чун уже шел ему навстречу. Из полумрака кормы за ними наблюдали несколько человек.

— Капитан Даутли. — Безупречно изысканный «мастер записей» поклонился.

«Ну и портной у этого парня», — подумал Энни, вежливо приподнимая шляпу.

— Как поживаете, капитан?

— Я немного смущен, мистер Чун. — Приподняв брови, Энни оглянулся.

— Капитан Даутли, мадам Лай осень сястлива, вы плисли видеть ее. Она сколо будет. Пожалуйста, подождите здесь.

Он церемонно провел Энни через низкий проем двери каюты. Самому мистеру Чуну пришлось пригнуть голову лишь на какой-нибудь дюйм, и это насмешило Энни. Под низким задымленным потолком каюты ему пришлось согнуться чуть ли не пополам, и он обрадовался, увидев скамейки вдоль стен, на одну из которых и опустился. Они были в рулевой, одновременно служившей штурманской рубкой. Румпель представлял собой перекладину, соединенную ременными передачами с находившимся под ним рулем, так что судно при необходимости мог вести один крепкий рулевой, подчинявшийся, подобно небольшой вспомогательной паровой машине, приказам, подаваемым сюда сверху через люк, выходивший на кормовую палубу и служивший связью со штурманом.

На карданном подвесе покачивалась масляная лампа, стоял штатив с картой, рядом лежал старый английский компас в медном нактоузе — все это были нетипичные для китайской джонки предметы.[3]Ручной пулемет «льюис» находился на одной полке, а не менее дюжины коробок с патронами — на другой. «Да это целый плавучий арсенал», — подумал Энни.

В кормовой переборке были еще две раздвижные двери, щегольски покрытые темно-красным лаком, за ними находились каюты госпожи и капитана. Одна из дверей открылась, и вошла мадам Лай.

Наклоняться в проеме ей не пришлось. Сегодня она выглядела по-другому. Украшения исчезли. На ней были просторные рубаха и штаны хорошего кроя из гладкого черного хлопка. При этом одежда ничем не отличалась от выходного наряда кантонского кули. Как и вся ее команда, Лай теперь ходила босиком. Следом за ней вошла девушка-служанка — ама, одетая почти как госпожа. Ее отличал только платок, обмотанный вокруг головы. Девушка присела на корточки и уставилась на Энни красивыми, но тревожными глазами. Ее госпожа предпочла стоять. Видимо, она желала, прохаживаясь по каюте, ощущать колебания моря под ногами.

— Добрый вечер, капитан Даутли. Хотите чаю? Или шнапса? — Все слова, кроме фамилии Энни, она произнесла безупречно.

— Благодарю вас, не откажусь ни от того, ни от другого. Простите, что я сижу.

Мадам Лай ответила улыбкой. Она извинилась за долгий путь, что ему пришлось проделать в сампане. Энни же сказал, что ему даже понравилось, а еще хотелось бы знать, как ей удалось с такой точностью проследить все его передвижения. (На самом же деле он отлично понимал, насколько просто это сделать человеку с возможностями Лай, а немного лести тоже никогда не мешает.) Она ответила, сопроводив слова привычным плавным жестом руки:

— Я слежу за передвижением очень, очень многих кораблей. Больших и маленьких. Скажу откровенно, я прибыла сюда, чтобы встретиться с вами. Мой корабль прекрасен, мой отец назвал его «Тигр Железного моря». Сегодня на рассвете он вышел из Макао, чтобы я могла встретиться с вами.

Вторая служанка, более крепкого сложения и не такая миловидная, как первая, принесла чай и шнапс (ту же бутылку, типично китайское гостеприимство не без экономии). После того как обмен любезностями завершился, вошел капитан Ван. Это был спокойный, приятной наружности мужчина лет не более сорока. Ему, как и Энни, потребовалось нагнуться, чтобы войти в рубку. На Ване был китель лейтенанта Королевского военно-морского флота с двумя дополнительными золотыми планками на рукаве, аккуратно нашитыми одной из его жен и возводившими его в звание капитана. На голове красовалась фуражка полковника португальской армии с белым козырьком от солнца. Его маузер покоился в подобающей кобуре из дерева, обтянутого кожей. На его левой руке не хватало нескольких пальцев, и по-английски он едва мог сказать пару слов. Мадам Лай официально представила его Энни. С беспристрастным выражением лица капитан окинул Энни беглым взглядом, после чего удалился.

Все это время Энни сидел на узкой скамье, руками упираясь в колени. Уму он позволил расслабиться и воспринимать все как есть. Но когда они остались одни (сидевшая на корточках симпатичная служанка была не в счет), Энни сказал:

— Мадам Лай, я бы хотел услышать, что вы потребуете от меня и какова будет оплата.

Она начала не спеша:

— В Китае люди не любят так быстро переходить к обсуждению дел. — Лай маленькими глоточками допивала третью чашку черного, как эфиопский кофе, чаю «Пао-ли». — Но поскольку у белых принято спешить, я последую вашей традиции.

Она сообщила, что владеет шестнадцатью джонками, оснащенными пушками и прочим вооружением.

— «Тигр Железного моря» лучший с боевой точки зрения, но не самый быстрый. У меня есть две очень быстрые джонки, с самым гладким днищем. — Она сделала изумительно плавное движение пальцами.

Это движение заворожило Энни, и у него возникло странное желание почувствовать прикосновение ее рук.