Руда. Возвращение. Скрижали о Четырех - Надежда Ожигина

Лори вздрогнула и глубоко вздохнула, выпуская из рук уздечку. Дэйв приветственно взвыл при виде хозяина и сделал свечку, скинув седло.

– Он не переносит узды, – пояснил маг, потрепав скакуна по холке.

Лоренс резко повернулась, сжимая кулаки, гневно сверкнула глазищами:

– О, господин наставник и здесь прочитает нотацию? Как же, великий маг справился с марой жалкой дилетантки, теперь можно и позабавиться парой поучительных баек!

Эрей скупо дернул плечом: если ему не изменяла память, нотации он читал редко. И уж конечно не рыжей Лорейне.

– Странно, что вы отвлеклись на меня, наставник! Моя сестра сегодня вылезала из платья, привлекая ваше внимание. Стоит ли тратить время на недоразумение по имени Лорейна, если совсем близко, в десятке шагов вас ждет сказка наяву, греза столичного гарнизона?

– Какое это имеет значение? – снова пожал плечом маг.

Лоренс недобро рассмеялась, делая шаг навстречу Эрею:

– Что же тогда имеет значение?

Маг стремительно двинулся к ней, перехватывая руку, – слишком быстро, рыжая не успела почуять беду и отпрянуть, – вывернул тонкую кисть, вздергивая вверх располосованное ритуальным ножом запястье:

– Вот это, девочка.

Лорейна рванулась прочь, но захват был надежен, рука слабо хрустнула, и девушка обмякла от острой боли, почти падая в объятья мага. Тот поддержал ее, прижал к себе тонкие пальцы, туда, где чуть быстрее дозволенного билось неровное сердце:

– Что же ты творишь, рыжая? Ведаешь ли, что творишь?

– Да, Шарно, – еле слышно прошептала Лори.

У Эрея закружилась голова. Так, человеческим полузабытым именем, его называли лишь двое. Побратим и смешная рыжая девчушка, сразу и надежно невзлюбившая его магическое прозвище.

– Неужели судьбе не хватает меня? – прошептал и он, прижимая к щеке отмеченное шрамом запястье Лори. – Зачем, рыжая?

Какое-то время Лорейна молчала, перепуганными глазами смотря на мага, но руки не отняла, лишь отстранилась на полшага:

– Ранди теперь в безопасности и ребенок. Кровь ее в моих жилах, она притянет к себе наславшего порчу. Я вычислю сказавшего слово, Шарно, я найду способ снять заклятье.

– Княже, позволь мне найти его раньше! – искренне помолился маг.

Он отпустил ее, отвернулся к целькону, мирно глодавшему чью-то кость, прижался лбом к боку коня и сосредоточился на дыхании.

– Куда ты поедешь? – спросил через минуту.

– Вернусь в Венниссу, а оттуда – как Бог рассудит.

– Значит, в Антанну, – подытожил догадливый маг.

Лори неопределенно хмыкнула.

– Через пояс турнир. Ты успеешь вернуться?

– Зачем? – удивилась Лоренс.

– Не знаю, – честно признался Эрей. – Я скучал эти два года.

– Глупости! – фыркнула Лори и, как в детстве, показала язык. – Хотя за два года воздержания можно и столбу обрадоваться! Ладно, попробую успеть.

Маг посмотрел на нее, улыбнулся и взялся за гриву Дэйва:

– Смотри! Вот это – уздечка целькона. Намотай пряди на пальцы и тяни, точно повод. Спина у твари удобная, между крыльев – как в кресле, ну а скорость ты вряд ли захочешь прибавить.

– А если? – оживилась несносная девчонка.

– Попроси. И погладь крылья. Он отнесет тебя, куда скажешь (слышишь, тварь крылатая? отвечаешь!), и уйдет, лишь когда разрешишь.

Лорейна послушно кивала, тая в аквамариновых глазах чертовщинку. Маг заранее пожалел коня, но виду не подал, придвинулся и снова прижал к щеке ее руку:

– Береги себя, рыжая. Я прошу.

Лоренс промолчала, отводя глаза, потом тряхнула копной волос:

– Если ты просишь… Я постараюсь, Шарно.

– Обещай!

– Обещаю.

И засеяли Боги мир Семенами Разумного. И взошли из Тех Семян не травы и не деревья – великие всходы, способные мыслить.

Исходило от одних сияние внутреннее, и назвались они Светлыми Мира.

Но там, где упали Семена в Воду или захвачены были Ветром, родились демоны, Духи Чистых Стихий.

Из Семян, что отнесло на Темную Сторону, встали, вознесшись душой из праха, Темные Мира сего.

И там, где коснулись Семена Огня и Земли, родились демоны, Духи Сорных Стихий.

Там же, где слились Семена Разумного с Камнями и Рудами, родились Маги. Тени и Света.

А на Гранях Светотени, называемых также Ю-Чинь, Инь-Чиань, Цинь и Юцинь, родились Люди, подвластные и Свету, и Тьме. Но не подвластные ни Свету, ни Тьме в полной мере.

Посмотрели Боги на Светлых и Темных и сказали: «Это хорошо!»

Посмотрели Боги на Духов Стихий и сказали: «Да будет так!»

Посмотрели также на Магов и вздохнули: «Сулите вы Миру многие беды, но и многие радости идут за вами. Рожденные из семени, да не будете плодоносить вы сами! Во веки веков, пусть будет так!»

А на Людей не взглянули Боги, ибо не умещались они в границы Замысла, и не было им места в Божьих Помыслах.

Наутро у мага началась мигрень. Проклятая зараза тупо ударила в висок, еще раз, еще, потом стекла к затылку и надежно обосновалась у основания шеи. Такое случалось раньше, в прежней жизни, когда рыцарь Шарно перепивал противников на хмельных застольях, но после посвящения и мутации любая боль оповещала тело о перерасходе Силы.

Эрей точно помнил, что не пил. После разговора с Лорейной он попросту ушел из дворца, в цитадель, в свою башню, где и завалился спать, пренебрегая весельем и хмелем; на душе было странно, неспокойно, что-то кололо в груди, и ворошить эти угли не хотелось. Будь его воля, он в тот же день вернулся бы в Аргоссу, сама мысль о внешнем мире стала причинять дискомфорт, и его мутило от отвращения. Ему было плохо, душу отчего-то выворачивало наизнанку, и маг предпочел не разбираться в причинах, убегая от мучительной реальности в сон без сновидений.

Вряд ли он колдовал во сне. Скорее уж защищался.

Эрей выбрал камушек по руке, тщательно изучил свою ауру, нащупал ниточки прошлого, потянул и улыбнулся. Холодной злобной усмешкой. Кому-то здорово не повезло этой ночью, огреб кто-то по самое дальше некуда.

Работал явный дилетант, даже скорее дилетантка: женский почерк явственно обозначился в вязи мелких пакостей. Для начала его попытались банально приворожить, но на имени Э’Вьерр заклятья не построишь, и направленный сладострастный поток вышел бессильным, беззубым, защита лишь отмахнулась, для острастки щелкнув вредителя, точно клопа. Недоучка пренебрегла намеком и взялась за энвольтование, но пущенная по ветру порча должного эффекта не произвела, разбившись о купол внутренней защиты. Видимо, девица не на шутку разозлилась или нашелся некто, передавший ей часть своей Силы, из жалости или иных побуждений, но следующий удар был нанесен всерьез, на поражение. И спящий Эрей ответил. Всерьез.