Верхняя Москва. Русский блицкриг - Анатолий Матвиенко

– Спасибо! – Дмитрий с трудом разогнулся. Его волосы украсились бордовыми брызгами, вылетевшими из пробитого полицейского черепа. – Бежим!

Они спустились по запасной лестнице в задний дворик, потом понеслись по единственной известной улице – в сторону железнодорожного вокзала. Неизвестно, услышал ли дежурный на рецепции выстрел. В любом случае каждую секунду можно ждать воя полицейских сирен, окриков, а то и пули вдогонку.

По улице Самарканда между рядом белых двухэтажных домов и канавой, по которой шуршал поток мутной воды, рысью мчалась чрезвычайно странная троица – пожилая восточная женщина в сопровождении двух подростков. И это в городе, где жара девять месяцев в году, оттого местные жители – люди и нули – привыкли двигаться исключительно степенно.

Увидев проулок между домами, Дмитрий затащил туда обоих Саакянов.

– Теперь спокойно перебираемся на параллельную улицу. Ханум, ты растрепана, соберись. Стараемся поймать такси. Оттуда я в консульство, а вы будете кататься вокруг центра города до посинения.

Через сотню метров ему пришел в голову еще более экзотический вариант.

– Смотрите, медресе! Ханум, веди туда своего отпрыска. Нет сладу с ним. Только религиозное воспитание может уберечь от греха. Револьвер выброси, ковбой.

Мартик швырнул оружие в канаву, неожиданно перегнулся и метнул туда же содержимое желудка. Дмитрий вспомнил ощущения после первого своего убийства и догадался, что в горах молодой армян никого не застрелил.

– Опоздали. Грех он уже принял. Ангин, из медресе ни шагу!

Через час он ввалился в приемную консульства и рявкнул охраннику:

– Я – княжич Богуслав Милославский под личиной. Мне нужна защита, помощь мага и срочный контакт с регентами. Шевелись!

Он не говорил по-русски, расставшись с Бородой. Меньше трех недель прошло, половина времени – отсидка в Мерве. А приключений больше, чем за всю предшествующую жизнь…

– Заместитель генерального консула Сергей Мезенцев. Чем могу служить?

Чувствуя, как начинают отказывать ноги, Дмитрий привалился к стене.

– Во-первых, сейчас сниму защиты, удостоверьте личность и правдивость слов. Во-вторых, на мне летальное заклятие, если не остановите, умру через час. Моего уровня не хватает. В-третьих…

– Достаточно. Если вас не спасти, ваша светлость, остальные пункты не имеют никакого значения.

– Перед этим нужно непременно выручить двух людей. – Княжич закашлялся. Показалась кровь.

– Диктуйте адрес, а я приступаю к лечению.

Ханум-Ангин пробилась к телу через скандал. С ужасом глянула на вице-консула, пожавшего плечами – мол, сделал все, что в моих силах – и хлопнулась на колени, прижавшись старческим лицом к похолодевшим рукам Садыка-Дмитрия…

Ее оторвали охранники и увели. Поэтому дальнейшего она не видела и не слышала.

– Ну, ты и сволочь, племянник, – сорвалась обычно сдержанная на язык Милослава. – Хорошо, что Мария сразу нашлась, поддержала на таком расстоянии. Три тысячи километров! К вам следует спецрейс. Жду в Москве и надеру задницу ремнем.

– Спасибо, тетя. Марии и Ляле привет. Но, извини, задержусь.

– Какого черта? Тебя с того света выдернули!

– Именно оттого я обязан помолиться в мечети. Не бухти. Это действительно крайне важно. Дома объясню.

К прибытию спецрейса особняк посольства стал похож на осажденную крепость. Убийство полицейского – не шутка. Тем более нашлись силы, придавшие событию максимальный резонанс.

Вопреки правилам полетов здоровенный военно-транспортный самолет на высоте двух тысяч метров сделал два круга над жилыми кварталами. С опущенной десантной аппарели над посольством ссыпались десятки парашютистов, вооруженных до зубов, и бочки на грузовой парашютной подвеске.

Саакяны, снабженные третьим вариантом внешности за какие-то пару недель, с легким ужасом и недоумением следили за событиями, о которых получали лишь самые отрывочные сведения. Их разместили в комнате, выходящей во внутренний дворик. Охранник свирепо рявкнул: сидеть и не выходить. Когда из открытого окна донеслись хлопки одиночных выстрелов, могущих означать все что угодно, от провокации до начала штурма, в комнату забрел незнакомый парень славянского типа с небольшими восточными примесями – темными татарскими глазами и острыми скулами.

– Рассиживаетесь? А из-за нас война начинается.

Мартик выронил журнал, Ангин бросилась к вошедшему на шею.

– Мне опять испортили лицо! Ты исправишь? – Потом вдруг сильно ударила по плечам. – Почему мне не сказали, что ты выжил?

– Отвечаю на вопросы в порядке поступления. Раз – сейчас лучше, чем карга на шестом десятке. Два – в Москве обязательно. Три – только сейчас подтвердили, что, наверно, не сдохну. Еще вопросы или хватит?

Мартик с чувством пожал руку.

– Чем тебя так приложил тот урод?

– Летальное заклятие в амулете, причем с отложенным действием. Отрубает на несколько секунд, потом выбор – откинуть копыта или сдаться полиции. А я как последний лох обрадовался, что у него уровень низкий, и решил уложить нежно. Надо было гасить его на поражение тремя-четырьмя выстрелами. Из меня боевой маг, как из сопли канат. Если бы не ты – мне шиздец.

– Я, кажется, понял это русское слово. Без тебя нам сто раз шиздец.

– Лизнули друг друга, теперь слушайте суровую правду. Посольство затребовало проезд автомобиля с дипломатическими номерами до трапа. Там десантная аппарель, машина заезжает, крышка поднялась, и дозаправка на Южном Урале, за пределами каганата. Местные уперлись: выдайте преступников, которых укрываете. Посольство на осадном положении, выйти обычным образом невозможно.

– А необычным?

– Нежелательно, девушка-джан. Или вам снова охота бегать по Самарканду с липовыми документами, сияя как прожектор аурой страха?

Дмитрий прошелся к окну и прислушался к хлопкам.

– Дивизия быстрого реагирования переброшена в Южно-Уральский округ на границу с Кыргызстаном. Каспийская и Волжская бригады, расквартированные в дружественной Западной Монголии, в течение двенадцати часов готовы высадиться в районе Кара-Богаз-Гол или в нежно любимом порту Кызыл-Су. Объявлен срок мобилизации резерва Русской княжеской армии. Короче, если через сутки правительство каганата не гарантирует охрану посольства и безопасность дипломатических машин, Русь начнет полномасштабную войну и расхреначит Кыргызию к чертям.

– О Аллах! Что мы наделали! – вздохнул Мартик.

– Когда гяуры войдут в Самарканд, на пепелище посольства найдут наши трупы. – Ангин проявила большую практичность.

– Снова мимо. Во-первых, любое покушение на наших подданных, и тем более дипломатов, за рубежом карается настолько жестко, что правители неосторожных стран горько об этом сожалеют. Если остается кому сожалеть. Во-вторых, каган Ибрагим Семнадцатый – не полный кретин и вряд ли желает увидеть здесь русские танки. В-третьих, и при самом худшем развитии событий, то есть штурме посольства, возможны варианты.