Неверная жена. Заберу тебя у него - Лина Коваль

То и дело мысли сворачивают в его признание. Сказал, что влюбился.

Это ж надо.

К отношениям в настоящий момент я однозначно не расположена, со своей жизнью бы разобраться.

Само слово «развод» пока вызывает болезненный укол в сердце и чувство вины перед Марком. Как он отреагирует? А что, если Лёша начнет жить со своей Ангелиной и у них появятся дети? При возникновении в сознании этой картины виски в очередной раз стискивает приступом боли.

Какое бы ни было предательство, воображать человека с которым ты прожила долгих пятнадцать лет выходящим из роддома с ребенком, рожденным другой женщиной – это чертовски больно. Вдруг он полюбит нового малыша больше и перестанет контактировать с Марком? Как это отпечатается на будущем нашего сына? Не будет ли он потом упрекать меня в том, что разлучила его с отцом?

И как мне с этим быть?

Через десять минут приходит сияющая Маша. Вид у нее такой цветущий, что я испытываю зависть.

- Ну ты как, подруга? – спрашивает она обеспокоенно.

- Пока никак, - произношу, усаживаясь на кровати. – Чувствую себя дырявой старой калошей.

- Встретила твоих мужиков в ресторане, - смеется.

Смотрю на нее снисходительно, подняв брови. Моих мужиков? Серьезно?

- Зовут с ними на корабль. Ты не против?

Чуть задумываюсь, затем решительно вздыхаю и отвечаю:

- Я буду только благодарна. Отпуск у тебя выходит странный, все время свешиваю на тебя ребенка.

Романова машет рукой, разглаживая складки яркого сарафана.

- У меня было столько этих отпусков, что даже занимательно ощутить себя мамочкой.

- Ты уверена? – пытаюсь разглядеть хоть намёк на раздражение.

- Конечно, отдыхай. Мы разберемся.

- Спасибо. Будьте там аккуратнее. И следи, пожалуйста, чтобы Марк не снимал панаму. И без верха от купальника не загорай, пожалуйста.

Она заливает смехом.

- Ты за кого из них беспокоишься? – успокоившись интересуется. - Хорошо, мамочка. Как скажешь.

Марк с Матвеем возвращаются, в руках у сына уже традиционный пакет с едой для меня. Внимательный Андреев снова позаботился.

Весело переговариваясь, они отправляются на пирс, откуда их должен забрать катер. Проводив, кое-как принимаю душ, переодеваюсь в майку с шортами. Боль постепенно угасает, и я начинаю представлять, чем занять свой день.

На солнце, очевидно, лучше не появляться. Минуты тянутся бесконечно, поэтому решаю всё же включить телефон.

Первым делом звоню маме. Отчитываюсь, что отдых протекает чудесно. Выслушиваю миллион указаний, стараясь быстрее попрощаться. От Свободина во входящих только одно сообщение:

«Я все тебе объясню потом. Не дёргайся.»

- Да пошел ты к черту, объясняльщик, - цежу, отбрасывая телефон на одеяло.

В дверь барабанят, и не успев откликнуться, уже наблюдаю на пороге... Матвея.

- Что-то оставили? – узнаю непонимающе.

- Нет, - говорит, снимая кеды. - Я решил, что тебе будет скучно.

- Ты в своём уме? – психую. – Ты что Машу одну с Марком бросил?

- Она сама предложила, - хитро ухмыляется и падает в кресло, не сводя с меня взгляда. – Чем займемся?

Закатывая глаза.

- Не знаю, чем займешься ты у себя в номере, - резко отвечаю, убирая телефон в тумбочку.

- Тебе обязательно быть такой ершистой? – тянет, поднимаясь из кресла.

- Да, сколько можно? Что ты хочешь от меня, Матвей? - непонимающе вглядываюсь в сверкающие светло-серые глаза.

На секунду в комнате возникает тишина.

- Тебя хочу! Себе! - говорит он твёрдо.

Безумно красивый, самоуверенный парень.

- А твоядевочкане будет против? – усмехаюсь.

Матвей иронично поднимает бровь.

- Ревнуешь, королева Виктория?

- Мечтай, - отворачиваюсь к окну.

Тихо подходит сзади и близко наклоняется. Шепчет так, что мурашки по телу разбегаются:

- А я ревную тебя... К твоему мужу... Каждую минуту. Так, что жилы выкручивает...

Втягивает носом аромат моих волос и продолжает:

- Я тебя у него заберу! Обещаю!

Смеюсь, качая головой. Не наслаждаться его прикосновениями не получается, как бы не старалась.

- Что ты себе придумал, Андреев?..

- Я же тоже тебе нравлюсь. Ты же не из тех, кто просто так изменяют?

Вспыхиваю. Он что решил поговорить со мной о муже?

- Да что ты можешь знать обо мне? Вдруг я просто решила внести в семейную жизнь разнообразие?

Он резко разворачивает меня с силой и заглядывает в глаза. Его зрачки расширяются, а грудь вздымается от тяжелого дыхания.

- Какое нахрен разнообразие?..

- Такое, - дерзко отвечаю, не отводя взгляда. – Маша посоветовала. Найти живой член.

- Живой… что? – брезгливо морщится. – Ты че больная?

Агрессивно обхватывает меня за плечи и жутко трясет. Если я ждала момента, когда Матвей Андреев взлетит на воздух, то он настал. Но радости я не испытываю. В комнате вдруг веет опасностью. Мы здесь абсолютно одни и он как минимум в два раза сильнее.

- Отпусти, - кричу, выбиваясь. – Мне страшно.

Он держит еще крепче, еще яростнее, словно решая, что со мной делать.

- Сучка… живой член, - тащит мое тело и швыряет на кровать, словно куклу. – Любишь разнообразие? Сейчас устроим.

Глава 25. Виктория.

- Матвей, я не хочу, - сообщаю, глядя как он тянет футболку со спины, снимает и сбрасывает ее на пол.

Выходит как-то неубедительно даже для самой себя. Его тело такое загорелое и манящее, что у меня тут же нарушается слюноотделение, а здравый смысл летит к чертям собачьим. Словно рыба с открытым ртом наблюдаю за дальнейшими действиями.

В светло-серых глазах только твёрдость и агрессия, до этого дня никак не ассоциируемая с образом Андреева.

- Зато я ХОЧУ, - выговаривает он грубо, приближаясь. – За пацана меня держишь. Захотела трахнула, захотела на х*й послала.

- А ты что, не пацан? – спрашиваю вызывающе, отталкивая его ударом ноги в стальной пресс на животе.

- Сейчас покажу тебе, кто я.

Дергает мое тело на себя и вгрызается в губы жёстким ртом, заполняя своим мятным вкусом. Если до этого я была не уверена, что захочу ему активно противостоять, то сейчас вовсе затихаю в нерешительности на сто процентов, отдаваясь мученическому поцелую.

Наше дыхание становится общим, одним на двоих, но процессом руководит Андреев. Постоянно меняет темп и направление языка, вынуждая меня подстраиваться.

Чёрт! Как же это приятно!

Из вредности совершаю дохлую попытку выскользнуть, упирая ладони в острые плечи и старательно силясь их оттолкнуть, но Матвей ни на сантиметр не сдвигается. Его тело