Тайная война против СССР и России. Начальник 1 отдела по борьбе с терроризмом УБТ ФСБ РФ о лихих 90-х - Александр Платонов

Вместе с Бекбулатовым пошли на доклад к Лавранчуку. Тот, рассеянно выслушав нас, попросил не затягивать со справкой о командировке в Чечню. Вернувшись опять в свой кабинет, начальник отдела подытожил наши разговоры, отдал мне распоряжение параллельно со справкой готовить материалы на заведение разработки на группу лиц по лидерам «ЧО». Уткнувшись в свой блокнот, фактически без отрыва на другие дела, мне удалось за два дня подготовить солидный отчёт о командировке с конкретными предложениями. В это же время, чтобы уточнить некоторые детали и сомнения по структурным схемам и фамилиям «ЧО», пару раз съездил к сотрудникам ОБОГП ГУВД. Беседа с Сунцовым показала, что я на правильном пути, а моя информация для его отдела представляет важное дополнение к ведущимся ими разработкам. Уже в кабинете подполковника В. Б. Рушайло договорились с ним, что после доклада своему руководству, мы продолжим более тесное взаимодействие. В этот же день втроём вместе с генералом Лавранчуком и Бекбулатовым справку доложили генерал-лейтенанту Лукину. В конце краткого разговора, уже получив необходимые его указания об активизации работы по «ЧО», я, шутя, сказал: «Вообще непонятно, почему нас с такой убивающей и разгромной информацией выпустили живыми из Чечни»? Мудрый Дмитрий Алексеевич после небольшой паузы укоризненно посмотрел на меня и грустно ответил: «Александр Михайлович! Вы не переоценивайте возможности свои и КГБ. Потому и выпустили, что реально мы сможем только зарвавшихся исполнителей, ну и чуть лидеров этого преступного сообщества посадить. Вдохновители и коррумпированные высокопоставленные чиновники так и останутся на своих местах. Вы, конечно, не обижайтесь и продолжайте делать свою работу, но корень проблемы в другом месте надо искать».[117] Чуть отдышавшись после командировки и подготовки документов, вновь начал вникать в партийные дела отдела. Вместе с Василием Рогозиным (заместителем секретаря) провели очередное партсобрание, которое своим рутинным формализмом никому из нас не понравилось – даром время убили. А в коридорах Лубянки тем временем всё бурлило, и происходили какие-то глубинные изменения в настроениях чекистов. Единицы, но стали появляться первые, наверное, наиболее, продвинутые, как они себя считали, демократически настроенные сотрудники. На фоне общей массы переживающих за судьбу СССР чекистов, которые материли «меченного», «ельциноидов», «демократов» и американцев-янки, эти компрадоры бурчали под нос, что-то о необходимой демократизации и гласности, повороту лицом к Западу… На этих «чекистов», почему-то в основном из числа праздношатающихся «пофигистов»[118], остальные сотрудники смотрели как на пришельцев с Луны. Было вообще непонятно, откуда они смогли появиться среди нас? А в это время по инициативе своего председателя Звиада Гамсахурдиа Верховный Совет Грузии объявил о политическом и государственном суверенитете республики и о выходе её из состава СССР. У большинства сотрудников КГБ это вызвало бурю возмущения и негодования. Чувствуя, что настроения чекистов могут перерасти в какие-либо спонтанные и несанкционированные проявления, с выделенными из каждого управления представителями и их руководством, встретился заместитель Председателя КГБ генерал-полковник Г. Е. Агеев. Он не врал, оценивая всю сложность и непредсказуемость обстановки в стране, но зал буквально ревел требованием ответить на самые больные вопросы: «Почему бездействует КГБ, потворствуя тем самым развалу Державы?»; «Почему Президент нашей страны встречается только с несмышленой молодёжью, которой обещает рай при демократии, а также с пенсионерами, убаюкивая их мифами о будущей беззаботной старости?»; «Почему руководство Комитета не организует встречу Горбачёва с чекистами, которые помогут ему раскрыть глаза на происходящее?». Уважаемый в Комитете руководитель с удивительным именем – Гений, как мог спокойно и по-деловому ответил и на эти, щепетильные и острые вопросы. Впервые мы услышали от Агеева, что Председатель КГБ генерал армии Крючков обо всех готовящихся вспышках сепаратизма, замешанного на национализме, предоставлял Горбачёву, упреждающую информацию с конкретными предложениями по их локализации. После слов Агеева: «Однако всякий раз на нашу информацию Горбачёв отмахивался и требовал не драматизировать ситуацию. Мол, идёт процесс роста национального самосознания», зал буквально взревел возмущёнными голосами чекистов. В заключении Агеев всё же попытался всех успокоить и заявил: «Прошу Вас не паниковать, а наращивать свою работу и готовиться, возможно, к ещё более трудным временам». С двояким чувством мы шли по коридорам Лубянки, пересказывая остальным сотрудникам содержание выступления Агеева. До ночи слышались яростные споры чекистов о будущем нашей Родины, но никто и предположить не мог, что оно будет таким катастрофическим по последствиям буквально в ближайшие полгода.

В конце апреля в очередной раз выехал в ОБОГП ГУВД, где от подполковника Рушайло получил подготовленный им проект совместного с нами плана по пресечению преступной деятельности «чеченской общины». В общих чертах высказал ему соображения о распределении функциональных задач в этом плане между КГБ и МВД. Рушайло со мной в целом согласился и предложил, если это необходимо, организовать проведение практических занятий с совместным участием сотрудников милиции и КГБ. Комитет берёт на себя тематику особенностей использования оперативно-технических средств, в чём мы были всегда сильнее, а милиция организацию работы по вербовке и использовании агентуры из криминальной среды. Буквально за день-два удалось не только скорректировать проект плана, но и предварительно вместе с полковником Бекбулатовым утвердить у руководства предложения по нашему участию в разгроме этого бандитского сообщества. Где-то в начале мая вновь выехал в ОБОГП вместе с коллегой по отделу подполковником М. Ф. Берсенёвым. Так как встреча с сотрудниками отдела Рушайло проходила в канун великого праздника Дня Победы, то после утверждения совместного плана под названием «Шакалы»[119], уже поздним вечером нас пригласили отметить это событие и предстоящее 9 Мая за праздничным столом. В неформальной обстановке вместе с Мишей Берсенёвым старались закрепить налаживающиеся контакты с сотрудниками ОБОГП, узнав много интересного не только об их опасной службе, но и личной жизни. Хоть и туго тогда было с машинами, но нас, как гостей после застолья развезли по домам. И работа закипела. С планом в руках, подготовив материалы для заведения оперативной разработки, я носился по кабинетам руководства Управления, добиваясь «точек» на прослушивание телефонов основных фигурантов. Главной своей стратегической задачей мы с ОБОГП поставили провести удар по «штабу», лишив «чеченскую общину» централизованного руководства и связи с другими ОПГ. В объединённое руководство («штаб» или совет старейшин) с 1989 года входили Атлангериев («Руслан»), Нухаев («Хожа»), Сулейманов («Хоза»), Альтамиров («Лечи-лысый»), Исламов («Лечи-борода») и братья Таларовы (старший – «Мусса» он же «Старик», а также «Ваха»). Второй, но не менее важной стояла задача ликвидации совокупного незаконного дохода «ЧО» в виде подпольной кассы или так называемого «общака».[120] Содержателем или главным «кассиром» этого «хранилища» был Мусса Таларов. Третья, на мой взгляд, также важнейшая задача, выявление и взятие в разработку «высоких» коррумпированных связей лидеров и авторитетов «чеченской общины», легла со скептического согласия Рушайло полностью на плечи КГБ СССР. С этого момента разработка наиболее мощного и опасного для безопасности страны преступного сообщества получила своё новое, более качественное развитие. Тогда, несмотря на отдельные имевшиеся межведомственные разногласия, подобное объединение усилий МВД и КГБ было ещё реально и жизненно необходимо. К тому же противник также не дремал. В начавшейся бандитской войне между «славянами» и «кавказцами», чеченцы объединились с «казанской» ОПГ, а в противовес им «солнцевские», договорились с «ореховскими» во главе с «Сильвестром» (в миру, пока не убили – Сергей Тимофеев). На тот момент самоотверженными усилиями сотрудников ОБОГП и с помощью КГБ[121] наиболее опасные и одиозные лидеры «ЧО» Нухаев («Хожа»), Атлангериев («Руслан») и Лобжанидзе («Гена Шрам») были арестованы. С огромным трудом следствие довели до конца и по приговору московского городского суда все трое убыли отбывать относительно мягкое наказание – восемь лет лишения свободы с отбыванием срока в колонии строгого режима. Обоснованно подозревая то, что осужденные лидеры «ЧО» с помощью своих коррумпированных связей будут пытаться вырваться на свободу, сотрудники ОБОГП направили в Хабаровск и Кемерово по линии МВД подробные ориентировки-указания. Меня они также попросили подстраховать данную проблему, поставив задачу соответствующим территориальным отделам КГБ своевременно выявить возможные коррупционные действия. Необходимые телеграммы тут же были направлены в вышеназванные города. Следующими в «очереди» на арест стояли Сулейманов, Альтемиров и братья Таларовы. Они хоть и чувствовали своей шкурой, что кольцо вокруг них сжимается, но с «чеченской» дерзостью продолжали лично участвовать в совершении преступлений. Не случайно первого планировали брать Николая Сулейманова (кличка «Хоза»). По оперативным данным он в кругу лидеров «ЧО» заявлял, что «чеченцы завоюют Москву, как сицилийцы Нью-Йорк». При необходимости этот дерзкий и воинствующий вожак мог «поставить под ружьё» более 500 боевиков руководимой им южно-портовой ОПГ. В средине марта Сулейманов будет также арестован сотрудниками ОБОГП и через некоторое время по вновь мягкому приговору суда убудет в колонию. Там на досуге он, по-видимому, скорректирует свои наполеоновские планы покорения Москвы. По нашим мероприятиям в рамках «Шакалов» оставалось «изолировать» братьев Таларовых, Альтемирова, Исламова и ряд новых лидеров «ЧО», тут же пришедших на «замену» арестованным бандитам. Особенно тревожил фактор «сотрудничества» с «общиной» лидера мощного преступного сообщества О. В. Квантришвили (кличка «Отарик»), который сумел объединить огромную армию фактически брошенных на произвол судьбы спортсменов. Последний вместе со своим братом Амираном, коронованным вором «в законе», используя многочисленные коррумпированные связи в милиции, превратился в одного из авторитетнейших главарей преступного мира новой формации. Вначале сотрудники ОБОГП, а затем и мы – чекисты, активно использовали в разгроме «чеченской общины» ведущуюся с конца 80-х начале 90-х годов войну с ними «славянских» ОПГ. Эта «война» шла на то время с переменным успехом «ЧО», бандиты которой захватывали самые жирные куски (фирмы для рэкета) и территории (районы Москвы и области). Они потеснили своих главных противников солнцевскую, долгопрудненскую и люберецкую ОПГ, которые в открытых разборках ничего не могли поделать с кавказскими боевиками[122]. Чтобы выжить, авторитеты «славянских» ОПГ нарушали ими же принятые «понятия» (свод бандитской жизни). Они не только активно сливали сотрудникам милиции и КГБ компромат на членов «ЧО», но и вступали с этой целью в личные контакты с оперативниками.