Дар скального тролля - Крис Райландер

Я покачал головой, отказываясь верить услышанному. Неужели их предубеждения против скальных троллей настолько велики? Или другие думают так же, как и я, но просто боятся высказать это вслух? Я был так ошеломлён и расстроен, что заговорил снова, даже не подумав.

– Но ключ к выздоровлению моего отца там! – выпалил я.

Мой отец внезапно поднялся, выглядя озадаченным, и толпа погрузилась в неловкое и тревожное молчание. Хотя большинство из гномов всё ещё почитали его как того, кто предсказал возвращение магии и/или того, кто уничтожил эльфийского Лорда, они были хорошо осведомлены о его новой, странной болезни. Как бы они ни старались не обращать на это внимания.

– Грег, о чём ты там болтаешь? – сказал отец. – Я в полном порядке! Скажите моему сыну, что я в порядке.

Он оглянулся на остальных старейшин. Они неловко отвели глаза. Отец, казалось, этого не заметил. На самом деле его глаза уже остекленели; ещё один приступ был неизбежен и, возможно, в этот раз причиной тому послужил стресс, вызванный моими действиями.

По крайней мере трое старейшин громко застонали, когда палец моего отца взметнулся в воздух, как будто он собирался сделать важное заявление.

– Вот вам Зерно истины в эти нелёгкие времена! – крикнул он.

– А теперь посмотри, что ты наделал, – печально сказал Данмор в мою сторону.

– Всякий раз, когда невежество поднимает свою уродливую голову, – начал отец, давая мне надежду, что, возможно, в этот раз его слова не будут звучать как полный бред. – Которая, смею добавить, ужасно похожа на голову панды! Они говорят, что невежество не имеет физического облика, но я уверяю вас, что оно очень похоже на милую панду. Но только с большим количеством зелёной травы на макушке. Это верно так же, как то, что я стою здесь сегодня. Итак, на чём я остановился? Ах да, я описывал одного самовлюблённого орангутанга в плохом парике, которого когда-то знал. Он был слишком хвастливым для обезьяны, а поскольку обезьяны не умеют говорить, это настоящий подвиг, несмотря на всю его шутовскую игру. Теперь разница между париком и Патриком стала немного менее различимой. А всё началось с…

Я медленно сел, а отец продолжил свою болтовню.

Весь Совет знал, что в данный момент уже ничего нельзя сделать, кроме как ждать, когда он закончит. Но пока я сидел там, зная, что потерпел поражение и у меня больше не осталось аргументов, я утешал себя тем, что, по крайней мере, я пытался. В конце концов, чего я на самом деле ожидал? Гномы всегда останутся гномами. Собственный негативный взгляд на вещи постоянно приводил к тому, что они предпочитали оставаться безучастными. Надвигающееся возвращение магии отнюдь не изменило этого. Возможно, тут не помогли бы никакие доводы, которые я только смог бы придумать.

Официальное голосование, разумеется, состоится гораздо позже. В тот момент мне было трудно питать большие надежды. С другой стороны, будучи гномом, я вполне ожидал, что потерплю неудачу. Но как обеспокоенный сын, который уже однажды спас своего отца от смерти, хотел верить, что наконец-то преодолел наше проклятие и что голосование за отправку меня и команды воинов в Новый Орлеан действительно может оказаться положительным. Может быть, этот последний приступ (который, стоит добавить, длился без малого целых десять минут) убедит многих из них, что лечение моего отца действительно стоит всех тех ресурсов, не говоря уже о возможном злонамеренном эльфийском заговоре.

Но сейчас мне придётся просто сидеть и ждать.

* * *

Позже на заседании, в ходе оценки результатов МУМов, Иган стоял перед Советом и старейшинами и делал своё дело – выглядел довольно важным в своей новой мантии члена Совета (которая была сделана из шкуры бизона, долгое время считавшегося гномами самым царственным из всех животных).

Иган страстно просил, чтобы с Камешком не обращались как с пленником. Он сказал, что гномы будут не лучше эльфов, если и дальше будут так с ним поступать. А ещё станут лжецами. Он упорно давил на гордость гномов, утверждая, что то, как гномы обращаются с Камешком может показать, действительно ли они такие добродетельные и заслуживающие доверия, как считают сами, или же они больше похожи на эльфов, чем думают: глубоко ущербные, эгоцентричные и непросвещённые, даже если эти качества проявляются в других вещах.[9]

После выступления Игана обсуждение прошло довольно быстро, так как предстояло разобрать результаты множества других МУМов. Так что мы оба сидели на своих отдельных местах (Иган сидел позади старейшин на трибунах с другими членами Совета, а я – за каменным столом впереди) и с нетерпением ждали конца заседания. Наконец Совет проголосовал по всем вопросам, обсуждавшимся в ходе этой долгой, изнурительной встречи.

В итоге я получил как хорошую, так и плохую новость.

Какую вы хотите услышать в первую очередь?

Значит, рассказать хорошую новость, чтобы смягчить удар от плохой? Да, я тоже выбрал бы такой вариант. Ладно, тогда вот вам хорошая новость.

У Игана получилось! Он каким-то образом убедил Совет (с разницей всего в три голоса!) одобрить то, что Камешка не нужно запирать в комнате. Правда, с некоторыми условиями – например: в коридоре возле его комнаты постоянно должна дежурить вооружённая охрана; куда бы Камешек ни решил отправиться в Подземелье, его всегда должна сопровождать охрана, по крайней мере первое время. Я решил, что Камешек не будет возражать. Конечно, это было лучше, чем сидеть всё время взаперти.

А теперь плохая новость:

– Официальным голосованием, сто восемьдесят шесть «нет» против двадцати девяти «да», предложение отклоняется, – объявил Данмор. – Совет не станет предпринимать никаких мер в связи с сообщениями о деятельности эльфов в Новом Орлеане.

Прежде чем понял, что делаю, я тут же вскочил и закричал на старейшин.

– Нет! Это просто смешно! – Я знал, что должен остановиться, но был так расстроен и зол, что буквально не мог сдержаться. – Вы все хотите умереть от рук этих эльфов? И это всё? Неужели вы так жаждете умереть, что втайне хотите, чтобы их план «всеобщего истребления» увенчался успехом? А?!

По всему залу собраний имени Досгруда Серебристого прокатился ропот. Гномы тут же ополчились на меня, начали кричать, чтобы я сел и замолчал, из-за чего Фогги Кровокипящей (лучшей подруге моего отца в Совете) пришлось подняться со своего места и напомнить им о хороших манерах. Это вызвало ещё больше криков, включая, по крайней мере, одно неприятное оскорбление в сторону моего отца (очевидно, некоторые из гномов начали терять терпение от его монологов, даже несмотря на то, что он знаменитость). Мы были в нескольких секундах от всеобщей драки, когда Данмор ударил огромным камнем по каменному столу и призвал всех к порядку.