Падальщик - Ник Гали

Гортанно кричали на склоне горы чайки. Учитель слушал с закрытыми глазами, тихонько покачивая головой. Когда Ли-Вань закончил, вновь послышался его тяжелый голос:

— Все сходится. Ночью сотрясалась земля… Я вышел посмотреть на море, но оно… Оно еще не поднялось.

— О чем ты, Учитель?!

Не отвечая, словно он был не в себе, маленький человечек в очках вдруг резко нагнулся к Ли-Ваню и принялся с сосредоточенным видом трогать и теребить пальцами его тогу; потом — это было уже совершенно неприлично — опустился перед Ли-Ванем на колени и стал осматривать его голые ноги.

— Учитель?! — Ли-Вань в ужасе отступил.

Старик поднял к Ли-Ваню круглое лицо; блеснули, отразив свет встающего над морем солнца очки.

— Сними сандалии!

Ли-Вань освободился от сандалий, стал босыми ногами на колодный песок. Учитель взял сандалии в руки, перевернул их подошвами вверх, поднес к глазам.

Он что-то искал.

— Сомнений нет, — прошептал он, дрожащей рукой отрывая Что-то прилипшее к подошве.

— Что это, Учитель?

Учитель поднялся с колен и долго молча глядел на море.

— Учитель… Если камень расколот, значит ли это, что, как говорилось в пророчестве, кто-то уже воссоздал на земле Небесные Врата? Значит ли это, что на землю готов войти Яхи?

Учитель обернулся к Ли-Ваню, покачал головой и медленно произнес:

— Да, Небесные Врата воссозданы на земле. Но в этот раз… Тот, кто постучал в них… Ему не надо входить.

Все делалось в спешке — на утренней молитве Учитель объявил, что обряд посвящения Ли-Ваня во вторую часть Сутры Серебряной Свирели будет произведен немедленно.

Монастырь был сразу закрыт для посетителей — группы паломников и туристов, пришедших как обычно к полудню, потоптавшись у запертых ворот, выслушали объяснения привратника о нездоровье настоятеля и разочарованно повернули вниз.

Монахи же за стенами монастыря сосредоточенно хлопотали Куда-то спешно был отправлен брат Зонна, — Ли-Вань слышал, как для него отвечавший в монастыре по хозяйственной части брат Лидия заказывал такси.

Брат Инама, монах с мясистым носом, помоложе других, выслушав распоряжения Учителя, накинул через плечо потрескавшуюся кожаную сумку и тоже, выйдя за ворота, пошел зачем-то в город.

Прочие братья приводили в порядок пещеры Священного Грота, развешивали на пальмах в роще деревьев Ботхи, как для великого празднества, гирлянды и цветы.

Но праздника не чувствовалось и в помине.

На утренней молитве известие о том, как свершилось пророчество, вызвало всеобщую оторопь. У многих на глазах появились слезы, другие смотрели на небо и сжимали кулаки.

_ Сбылось пророчество, — но сбылось не так — повторяли ВСЬ Предупреждали нас!

Ли-Вань кидался от одного брата к другому с просьбой объяснить ему… Все отворачивались молчаливо, — лишь совсем старенький брат Далайа, многозначительно посмотрев на него узкими глазами-лодочками, скрипучим голосом ответил:

— Свершилось то, что может свершиться лишь раз в Лилу, Ли-Вань. Раз во всю Лилу. И вот, выпало в наше время, и в жизнь нашу» Не спрашивай меня больше.

В два часа дня Учитель и два старших брата ввели Ли-Ваня в Священный Грот. Пройдя через темную залу, где четыре года назад он проходил свое первое посвящение, он увидел, что монахи открыли в каменном полу размокшую деревянную дверь и, каждый держа в руке по свечке, один за другим спустились в нижнюю подземную залу.

Ли-Вань вошел в подземелье последним; внизу его встретили сырой полумрак и мерцание стен — черных, а не розовых, как наверху. Все тридцать пять Хранителей уже ждали его — они сидели в нишах пещеры, на полу под сталактитами, чуть поодаль, на огромных валунах… Перед каждым в плошке горела маленькая свечка.

Два брата, пришедшие с Ли-Ванем, расстелили в центре зала между двумя каменными столбами большой красный ковер. На ковер осторожно положили осколок Священного Камня, Учитель, скрестив ноги, сел перед ним. Как и четыре года назад два старых монаха сели с двух сторон от Учителя.

— Как ты чувствуешь себя, Ли-Вань?

Ли-Вань поморщился:

— Моя голова…

Учитель сделал знак одному из монахов — маленький даже по тайским меркам брат Канна проворно встал и засеменил в угол пещеры — там между двух валунов была устроена полочка, на пей на спиртовой горелке что-то грелось. Налив из кастрюльки в Маленький чайник ароматный напиток, брат Канна вернулся к ковру, налил чай в две украшенные красными узорами чашки, потом отцедил в одну из них несколько капель из пузатого пуЗЬ1Рька в плетеной оправе и подал чашку Ли-Ваню.

— Выпей, это поможет тебе.

Ли-Вань отхлебнул напиток, почувствовал, как горячий крокаду с пряной примесью лекарства согревает и успокаивает его. Голова очистилась; он отхлебнул еще.

Наступила тишина. Застывшие на камнях, словно статуи, монахи ждали.

Учитель тоже отпил чай, без спешки поставил чашку на ковер — Ли-Вань, — голос его звучал без интонации, — именно О том, что случилось вчера ночью, говорилось во второй части Сутры Серебряной Свирели. Сутра предупреждала…

Он кивнул брату Баале, сидевшему слева от Ли-Ваня, старику с лицом младенца. Баала достал из обшитого бисером сундучка и осторожно развернул на коленях коричневый кусок старой кожи, весь усеянный серебряной крупой мелких букв.

— Покажи ему.

Баала передал рукопись Ли-Ваню.

Ли-Вань взял пергамент в руки; он был шершавый и жесткий, мелкие буквы на нем казались легкой серебряной пылью. Словно боясь их просыпать, Ли-Вань механически загнул края рукописи вверх, так что пергамент сложился в чашу.

— У тебя в руках рукопись Сутры Серебряной Свирели, — сказал Учитель. — Язык, на котором написана рукопись, мертв, НО полный текст обоих частей Сутры Хранители знают наизусть. Брат Баала прочтет тебе.

Все затихло в ожидании.

Тяжко вздыхала где-то глубоко под полом пещеры вода. В тишине между вздохами воды зазвучал высокий голос Баалы.

19. «Сейчас же скажу вам страшное. Придет Яхи один раз за всю игру Лила не так. В одно утро увидите, что поднялась большая вода в море и взяла города ваши; и взяла родных и друзей ваших; и разрушила пастбища, и погубила посевы, и утопила скот; и убила вода тех, кто верил; и убила тех, кто любил; и тех, кто отчаялся, тоже убила. И остался ваш монастырь один на горе, и уцелел, подобно ковчегу. И вот, восплачет тогда весь мир по погибшим, — вы же восплачете по тем, кому еще предстоит погибнуть. Верно, верно говорю вам: когда увидите большую воду вокруг монастыря, знайте: придет с соленой водой в мир большая беда. И вот что будете знать: не один войдет в этот раз Яхи в мир, но постучится вместе с ним в Небесные Врата Попиратель Падали. И то, что выпадает мирозданию лишь раз в жизнь его, выпадет тогда вам, и в жизнь вашу. И притаится Пожиратель Падали рядом с Яхи, и выдаст себя за него, ибо похож будет на него, как брат. Но обманет Падальщик людей и уведет за собой в черную землю кривыми тропами; и завернет во мглу тех, кто слеп и отчаялся. И сгниют во тьме, поверившие ему, не найдя выхода из земли, и станут ему кормом… И навсегда перестанет тогда Творящая Сила играть в Л илу.