Общий враг - Павел Захаров

– Кинь ему бутылку воды, а то у меня кончилась.

– У меня тоже.

– Ну тогда терпи, стрелок.

Стадо печальных овец давно скрылось за углом. Паренек швырнул в «Хаммер» еще пару мелких булыжников, сопроводив их громкими воплями, и убежал следом, мелькая худыми лодыжками. Улица вновь опустела. Пыльная дорога, кривые заборы. Низкие дома из светлого кирпича, практически – мазанки, плоские крыши…

На эти крыши и окна верхних этажей ближайших домов, охрана объекта смотрела очень пристально, практически не моргая. А еще на то ли недостроенную, то ли недоразрушенную трубу, высотой около двенадцати-пятнадцати метров, что торчал в двухстах метрах выше по улице, на территории пустовавшего кирпичного заводика… Похоже, что в этом районе активные боевые действия не велись, иначе эта труба была бы снесена или сильно повреждена. Прекрасный наблюдательный пункт… Замечательная позиция для корректировщика. Или снайпера. Именно на эту трубу в первую очередь обратил внимание лейтенант, когда взвод прибыл на место. Он назвал ее «гнилым зубом». И первое, что сделали бойцы 10-й горной, – ее минирование. Как и всякая уважающая себя труба, эта имела лестницу. Метров десять лестница была довольно приличной по виду – несколько классических пролетов, идущих буквой Z, а дальше шли скобы, вмурованные в тело трубы. На самой верхней, последней площадке лестницы были аккуратно установлены несколько сигнальных мин. Сначала мины хотели поставить на нижних пролетах, но их могли «потревожить» местные жители, мальчишки, бродячие собаки… И только специально забравшийся на самую верхотуру мог быть врагом – именно его и следовало наказать за излишнее любопытство. Кто-то из бойцов предложил поставить, противопехотную мину, однако саперы благоразумно ограничились сигналками, чье основное предназначение быть яркими и громкими. Но все же, несмотря на минирование, именно на темные провалы дыр, выходивших на объект, занятый американцами, пристально смотрело дуло пулемета. Если будет необходимость, «пятидесятый» развалит строение за две длинных очереди.

– Зак, ты все знаешь, – Реяс генетически был не способен молчать дольше двух минут.

– Это вопрос?

– Типа того… Объясни мне, дружище, что мы тут делаем?

– В Ираке или тут?

– А «тут» – это не в Ираке?

– Тут мы обеспечиваем безопасность периметра.

– Я помню, что сказал лейтенант… Я вообще… Мой вопрос был… Как это… Риторическим…

– О-о-о, ты знаешь слово «риторический»…

Еще один пинок по сиденью.

– Побереги военное имущество, боец…

– Просто мне интересно, зачем нас запихнули в эту вонючую дыру! На базе было так хорошо. На рейде даже чуть-чуть постреляли. Я думал, что и до меня очередь дойдет и я, наконец, всажу свинца в какого-нибудь урода… Меня готовили для боя. А что мы делаем? Сидим в какой-то помойке… Я уже провонял насквозь… Даже не помыться толком. Жрем сухпай… Тут ничего не происходит!

– Так может и не происходит, потому что мы тут…

– Чего?

– Я говорю, что ты должен стойко переносить тяготы и лишения службы… Для нас, простых солдат, война не бывает пятизвездочной. Только для пятизвездочных генералов… И вообще, Реяс, ты что? Сомневаешься в бесконечной мудрости наших стратегов?

Ожила рация. Вызывал командир.

– «Дельта-42»…

Родион вдавил тангету.

– На приеме.

– Доложите обстановку.

Докладывать было нечего, о чем, собственно, и было доложено. С момента, как рота «Дельта» была неожиданно перекинута с ФОБ «Лоялти» на север Багдада, на старый военный объект Саддама, не произошло ничего, достойного внимания. Мальчик, бросивший камень в «Хаммер» – не в счет. Вообще-то, Реяс был не единственным, кто задавал вопрос «зачем мы тут». Этим вопросом задавался и Родион, но к подобным вещам он научился относиться проще и сам себе отвечал так: он служит в армии, где его основная работа – выполнение приказов начальства. Им приказали выдвинуться – они выдвинулись. Командирам виднее. Если генералы решили, что в этом районе нужно присутствие войск, значит так и будет.

– Меня больше волнует вопрос не «зачем», а «почему»… – Зак решил поделиться своими мыслями с напарником.

– А в чем разница?

– Почему мы прибыли на неподготовленный объект? Где инженерные части?

– Зак, не ты ли минуту назад говорил о тяготах и лишениях?

Родион ухмыльнулся – а ведь действительно… Тяготы и лишения…

Взвод находился на объекте два дня и все эти два дня свободные от боевого дежурства занимались выгребанием куч мусора и наведением порядка во внутренних помещениях. Стремительно рос перечень необходимого оборудования и материалов, которые старший офицер на объекте, капитан Майкман, планировал запросить у командования в ближайшее время. Пустующий бункер служил прибежищем бездомных, а также источником благополучия для местных жителей. Спустя какое-то время после того, как армия Саддама перестала существовать и бункер опустел, из помещений вынесли все, что могли вынести. Вынесли после того, как вырвали из креплений, – кое-где в стенах зияли дыры и выбоины.

Вокруг бункера стоял забор, но его справедливо посчитали недостаточно прочным и высоким. Нужны были насыпные блоки, с помощью которых забор бы стал в три раза толще и во столько же раз выше, защищая от попаданий пуль и гранат, закрывая внутреннюю территорию от любопытных взглядов с крыш и окон верхних этажей окружающих бункер домов. Правда, оставалась еще труба. Она, конечно, была заминирована, но первым пунктом в своем списке капитан написал «запросить решение командования на снос». Написал и тут же зачеркнул, написав «оборудовать под наблюдательный пункт» и поставил большой знак вопроса. Минуту спустя вопрос о наблюдательном пункте был также решительно зачеркнут. Офицер справедливо рассудил, что, в случае заварушки, башня, как наблюдательный пункт, первой попадет под огонь боевиков, а операция по эвакуации наблюдателей неизбежно приведет к еще бо́льшим потерям… В итоге остался пункт «запросить разрешение командования на снос».

Внутренние помещения бункера требовали самой простой мебели. Пока не были завезены кровати, бойцы пользовались спальниками. Единственное, что было взято с собой при выезде с «Лоялти», был генератор и большой бак горючки дня него. От генератора запитали несколько компьютеров для командного пункта. Командир роты и его заместитель расположились в отдельной комнате, в которой сохранилась мебель – два тяжелых металлических стола, твердо стоящих на массивных пружинных основаниях. Эти столы были единственным, что не удалось выкорчевать жителям окрестных домов. Видавший виды генератор периодически почихивал, но пока крутил, щедро делясь вырабатываемым электричеством с радиостанцией, гибкую антенну которой забросили на крышу и прижали парой массивных кирпичей.

– Эй, Реяс…

– Чего?

– Сегодня был хороший день.