Дыхание дьявола - Томас Тимайер

Вскоре показалась гряда холмов, за которой потянулись к небу могучие вулканы. Келуд, Арджуно-Уелиранг, а за ними Семеру, Бромо и Ламонган. Из некоторых поднимались столбы темного дыма. Шарлотта могла хорошо разглядеть вершины этих гигантов. Она прекрасно знала, как они называются, ведь перед отъездом на Яву проштудировала атлас Франца Вильгельма Юнгхунса.

Юнгхунс побывал на Яве в 1835–1848 годах и написал обстоятельные географические отчеты. Его исследования стали основой карты Явы, изданной в 1855 году. Бромо и Семеру являются частью массива Тенгер, в который входит группа огнедышащих гор на юго-востоке острова. Свое название массив получил в честь народа тенггер, проживающего в тех местах.

Примерно через час Оскар указал вперед.

– Смотрите, – крикнул он. – Там, в холмах! Похоже на большое здание.

Шарлотта прищурила глаза. На склоне величественного вулкана явственно выделялись верхушка и башни храма. Она заметила развевающиеся на ветру знамена.

– Это наша цель, – крикнул в ответ Ван Баккен. – Дворец короля. Бывший храм Шивы. Он стоит тут уже больше сотни лет. Еще четверть часа, и мы будем на месте.

По его знаку погонщики завернули слонов с широкой дороги, и те пошли по более узкой дорожке, ведущей в горы. Они оставили позади долину, и теперь поднимались все выше и выше по каменным склонам. Один из слонов громко протрубил, в ответ издалека донесся звук горна. Их заметили.

Когда слоны проходили сквозь ворота, Оскар непроизвольно пригнул голову. Территория дворца состояла из нескольких десятков храмов, разбросанных по огромному парку. Одни были большими, другие маленькими, были даже совсем крошечные, в которых мог поместиться только один человек. Большая часть строений выглядели древними, но некоторые были отремонтированы и украшены флагами и цветными вымпелами. Из расщелин между камнями пробивалась трава, росли пальмы и рододендроны.

В центре комплекса стоял главный храм, а от него лучами расходились дорожки. Здание было почти полностью выложено из темного вулканического камня и так заросло лианами, что Оскар не мог различить, где заканчивается камень, а где начинаются растения. Со странным ощущением смотрел он вверх. Черные стены яруса тянулись вверх на тридцать-сорок метров, к каменной вершине. На каждом из восьми ярусов было множество маленьких башенок, украшенных драгоценными рельефами. Юноша разглядел людей со слоновьими головами, шестируких женщин, нарядных танцовщиц и еще много другого.

– Добро пожаловать во дворец Тенга, – сказал Ван Баккен. – Это древний индусский храм, который предки Бхамбана переделали во дворец. Король – не только властитель, но и высший священнослужитель в этой стране. Вы спускайтесь, а я пока доложу о вас.

Ван Баккен поспешил к главному входу и исчез внутри здания.

Оскар спустился со спины слона и отер со лба пот. Хотя уже приближался вечер, стояла неимоверная жара. Он посмотрел, как погонщики увели слонов в заднюю часть двора, где располагались жилые помещения и конюшни. Он надеялся, что ему еще выпадет возможность покататься на этих удивительных животных.

Когда все спустились, Гумбольдт подозвал их к себе.

– Небольшое предупреждение, – сказал он. – Напоминаю, что мы чужаки в этой стране и не знаем, как правильно себя вести. Говорите только тогда, когда вас спрашивают. В остальных случаях говорить буду я. Вас это тоже касается, профессор. Знаю, что вы уже были в этой стране, но руководителем этой группы являюсь я. И это общепринятая норма поведения во всех уголках мира. Естественно, буду вам очень признателен, если вы поможете мне советом. Но, пожалуйста, никаких публичных возражений. Это могут посчитать нашей слабостью.

– Мне все еще не ясно, чего вы хотите от короля, – заметил Лилиенкрон. – Он просто чучело и шарлатан. Никакой политической властью он не обладает. Я нахожу наше пребывание здесь очень опасным.

– При всем уважении к вам, замечу, что вы думаете как европеец, – Гумбольдт оперся на свою трость. – Я достаточно повидал, чтобы понять, что сначала нужно завоевать доверие местного населения. Именно этого губернатор Поортвлит, при всем своем опыте, еще не понял. Голландцы установили в этой стране свое господство и управляют ею, но люди такие же, как этот король. Он из древней монархической династии, и его почитают как бога. Этого так просто солдатам не изменить. В этом и заключается ошибка, которую совершают большинство империалистических государств. Они считают, что могут вторгнуться в любое государство, водрузить свой флаг и взять управление в свои руки. Но так не бывает. Нужно завоевать доверие людей, их сердца. Через сотню лет, когда немцев, англичан, французов и голландцев выгонят из колоний, они поймут свою ошибку.

В это время появился советник в сопровождении грозной дворцовой стражи. За ним следовал молодой человек в шелковом костюме и невысоких сапожках. Он был строен, красив, и лет ему было примерно столько же, сколько и Оскару. Иссиня-черные волосы были перехвачены золотым обручем. На красном шарфе, которым он был перепоясан, висел искусно украшенный кинжал. Когда юноша подошел, он сложил ладони и склонил голову.

– Добро пожаловать, уважаемые путешественники, – проговорил он. – Рад приветствовать вас в нашей резиденции. Меня зовут Дималь, я сын нашего почитаемого владыки Бхамбана Третьего, регента Суматры и Явы. Он передает вам свои самые сердечные приветствия и просит пожаловать к нему.

Гумбольдт тоже сложил руки.

– Мы счастливы принять приглашение и рады, что владыка дарит нам свое время. Пожалуйста, проведите нас к нему.

Дималь кивнул, развернулся и пошел в храм.

– Кажется, он очень любезен, – прошептал Оскар. – Наверное, слухи все преувеличивают.

– Подожди, – ответил Гумбольдт.

Внутри храма царил полумрак.

Ни окон, ни других источников света не было. Вместо них на сквозняках мерцали бесчисленные свечи и факелы. Пахло ладаном и миррой, словно в церкви на Рождество. Откуда-то долетал тихий звон. Внутри храм производил еще большее впечатление. Стены терялись вверху в темноте, и казалось, что ты находишься в огромной пещере.

Посередине комнаты стоял огромный трон с четырьмя колоннами по углам. В дрожащем пламени масляных светильников казалось, что он перемещается. Искусную резьбу трона покрывало сусальное золото. Оскар стоял слишком далеко, чтобы разглядеть все детали, но было ясно, что трон украшали сотни изящных изображений.

Король сидел на красных бархатных подушках. Глаза у него были закрыты. Со скрещенными ногами, в золотой шапочке и шелковой накидке, скрывающей верхнюю часть туловища, он напоминал статуи Будды, которые Оскар видел в Батавии и Сурабае. Единственным отличием было то, что король был живой.

Назвать его толстым было бы преуменьшением. Властелин был жирным. Он достиг той степени ожирения, когда очертания тела уже угадывались смутно. Руки, ноги, живот, грудь и даже шея были покрыты многочисленными складками. Кожа блестела в свете ламп, словно смазанная маслом. Руки монарха были сложены в ритуальном жесте, указывающем на то, что он находится в глубокой медитации.