Иосиф Сталин в личинах и масках человека, вождя, ученого - Борис Илизаров

Мы подошли к главному пункту всей лингвистической эпопеи, не утратившему эмоциональной остроты и в наше время. Сталин не мог не знать ни в 30-х, ни тем более в послевоенных 50-х годах о расистских и националистических тенденциях в западноевропейской науке второй половины XIX – первой половины XX века, в конечном счете вылившихся в расовую политику фашистских и национал-социалистических режимов. Этот вопрос требует особого и более тщательного рассмотрения именно в связи с марровским «новым учением о языке» и в контексте инициированной Сталиным лингвистической дискуссии 1950 года. Напомним также, что Сталин, редактируя статью Чикобавы, особое внимание уделил вопросам взаимоотношений расовой теории, интернационализма, индоевропеизма и «нового учения о языке». И они действительно имеют некое общее поле проблем. Поскольку имя Марра ассоциировалось с интернационалистическими идеями, борьба на «языкофронте» 1950 годов фактически была направлена против них. Отметим, что одной из проблем, бурно обсуждавшейся в конце XIX – начале XX столетия, была проблема биологической взаимосвязанности нации, языка и культуры и оценки факторов чистоты или ассимиляции, гибридизации и метисизации с другими нациями, языками, культурами. В зависимости от позиции по отношению к «расовой проблеме» приоритет отдавался или биологическому, или социальному факторам.

Фундаментальные проблемы происхождения народов, проблемы общей генетики и селекции будоражили умы не только биологов и антропологов, но и психологов, социологов, политиков, публицистов, историков. Книги Г. Лебона и Г. С. Чамберлена[1248], заложившие основы «расовой теории», широко издавались до революции и в России[1249]. Близких к ним взглядов придерживались и некоторые русские деятели XIX века, в частности некоторые народники. Ленин в ранней работе «Что такое друзья народа и как они воюют против социал-демократии?» с характерным сарказмом прокомментировал одну из отечественных разновидностей теории происхождения наций: «Итак, национальные связи – это продолжение и обобщение связей родовых! Г. Михайловский заимствует, очевидно, свои представления об истории общества из той детской побасенки, которой учат гимназистов. История общественности, гласит эта доктрина прописей, состоит в том, что сначала была семья, эта ячейка всякого общества, дескать, семья разрослась в племя, а племя разрослось в государство». Сталин, повторив в 1929 году основные положения своей дореволюционной национальной доктрины, процитировал этот ленинский текст[1250].

Марр хорошо был знаком со всем кругом проблем и аргументацией представителей расистского направления в культурологии и лингвистике его времени, в том числе и по первоисточникам. Это видно при знакомстве с его работами. Я уже упоминал, что выдающийся генетик-ботаник XX века Н. И. Вавилов проводил свои широкомасштабные исследования происхождения и распространения культурных растений в значительной степени под влиянием этно-лингвистических идей и аналогичных путешествий Марра. Сохранилось его письмо Марру от 9 февраля 1923 года, имеющее прямое отношение к рассматриваемой теме:

«Глубокоуважаемый Николай Яковлевич.

В отделе прикладной ботаники и селекции С.-Х. ученого комитета в Петрограде (Морская, 44) мы очень интересуемся изучением вопроса происхождения и географии культурных растений. Главным образом мы подходим к этому вопросу чисто ботанически, но нередко для выяснения генезиса культурных растений много дает лингвистический метод.

Узнав от проф. Берга и от некоторых из Ваших учеников о Вашем интересе к вопросам происхождения культурных растений, мне хотелось бы быть Вам, во-первых, полезным в деле выяснения некоторых ботанических затруднений, которые у Вас могут встретиться, а затем, в свою очередь, обсудить с Вами некоторые из интересующих нас проблем. Между прочим, одно из растений, которое нас очень интересует, это вид пшеницы Тритикум дикоккум, вид вымирающий, возделывавшийся прежде в большом количестве, в особенности в Египте, в Малой Азии и в настоящее время сохранившийся в культуре только в Среднем Поволжье у чувашей, мордвы, отчасти татар, в Сербии, у армян в Армении, на Кавказе и в Персии и у басков в Испании. Этот же хлеб возделывается в Абиссинии. Словом, остались отдельные пятна культуры, связанные с народностями. Сорта, возделываемые этими народностями, ботанически довольно хорошо различимы. Например, формы, возделываемые чувашами, мордвою, ближе к формам закавказским, армянским… Бесспорно интереснейший факт то, что эта дренажная культура связана с этнографическим составом. Распространение полбы определенно связано с распространением чувашей, мордвы и татар. Я послал Вам несколько месяцев тому назад свою работу о происхождении ржи, в которой лингвистический метод помог расшифровать одну сложную задачу. Лингвистический метод оказался при этом особенно ценным… Если бы Вас заинтересовала по приезде в Петроград эта область, был бы очень рад поделиться с Вами тем, над чем работаем.

Искренне уважающий Вас

Нетрудно заметить, что многие этносы, перечисляемые Вавиловым в связи с распространением определенных видов культурных растений, совпадают с яфетическими племенами по классификации Марра. Кроме того, Вавилов сообщает об удачном использовании результатов лингвистического анализа названий культурных растений перечисленных народов, проведенный методами Марра. Исследователи научного наследия Н. И. Вавилова В. Д. Есаков и Е. С. Левина пишут: «Нам не удалось выяснить, получил ли Н. Я. Марр это письмо. Обеспокоенный задержкой ответа, Н. И. Вавилов 18 мая 1923 г. направляет ему повторное письмо аналогичного содержания, которое возвращается отправителю и содержит пометку “пришло обратно 10. VI. 25”. Очевидно, письма уже застали Н. Я. Марра в Париже. Можно предположить, что этот вопрос был обсужден Н. И. Вавиловым во время личной встречи ученых после возвращения Н. Я. Марра из заграничной командировки. Во время экспедиции в страны Средиземноморья в 1927 году Н. И. Вавилов побывал в Испании, специально посетив Басконию, и установил агрономически и ботанически поразительную связь Северной Испании с Грузией. “Я вспоминаю, – писал Н. И. Вавилов, – с каким волнением слушал академик Н. Я. Марр наш рассказ об этом”. Выводы Н. И. Вавилова, положенные в основу теории о происхождении культурных растений, широко использовались и используются этнографами и лингвистами». Не имея возможности рассмотреть эти работы подробнее, я отсылаю к источникам[1252]. Думаю, что дополнительного изучения требует и вопрос взаимосвязи вавиловской теории генезиса культурных растений с марровской этно-лингвистической теорией. Остается открытым вопрос: понимал ли эту связь Сталин, без видимых причин уничтоживший великого советского генетика в канун войны?