Янмэйская охота - Роман Суржиков

— Заменить правый фланг, — произносит Пауль.

Новая тройка входит взамен уничтоженной. Пластается по стене, крадется, огибая кайров.

Эрвин слышит странный голос — он звучит не там, а здесь, над ухом:

— Капитан, как вы хотели зажечь газ? Есть запал?

— Искровый.

— Зажигай.

— Нет! — шипит Эрвин.

Уитмор замирает в нерешительности.

Там, за щелью, Пауль делает шаг вперед. Его спина открывается, и двое кайров атакуют, и падают под выстрелами с флангов. Но в тот же миг бьют арбалеты, болты прибивают к стене солдата бригады. Пауль проводит плетью над гробницами. Не задевает никого, но вынуждает всех вжаться в плиты пола.

— Вторая волна, — говорит Пауль.

Еще две тройки вступают в зал.

— Зажигай, — командует Джемис.

— Нет!

В дверях возникает еще один боец — одетый в маску, как Пауль. Одни глаза — серо-стальные, северные.

— Слишком медленно, — говорит этот, новый.

Говорит не ровно, как Пауль, а с хищным весельем, с волчьею насмешкой. Вот кто Лед. Оба здесь.

— Лед, стоять, — приказывает Пауль. — Фланги — шаг вперед.

Передние солдаты у обоих стен становятся вровень с Паулем. Еще шаг — и они увидят кайров, а кайры — их. Мерцающий щит есть только у Пауля, у остальных — Персты и плети. Когда они выйдут на кайров, будет битва на скорость: кто выстрелит быстрее. В чем-чем, а в скорости кайры им не уступят!

— Медленные твари, — смеется в маску Лед. — Пауль, позволь мне!

— Сделай один шаг.

Пожав плечами, Лед шагает в зал.

— Теперь зажигай! — шипит Джемис капитану Уитмору.

— Уже поздно. Все выветрилось.

— Зажигай, тьма тебя!

Уитмор дергает рычаг.

Взрыв! Молотом по ушам, факелом в глаза. Эрвин слепнет, белые пятна, солнца. На миг все в мире затихает, будто убитое взрывом…

Как вдруг одинокий, отчаянный звучит вопль:

— За Агату!

— За Агатууу! — отвечает дюжина глоток, и хаос битвы пожирает зал.

Зрение вернулось к Эрвину, и он впился глазами в смотровую щель.

Газ оставался лишь под потолком, и взрыв не убил никого, но оглушил, дал секунду смятения. В этот миг Сорок Два бросил кайров в атаку. Все разом схватились из укрытий, хлынули волной. Солдаты бригады ответили плетями — но медленно, Лед прав, слишком медленно! Несколько кайров упали, а остальные бросились на врага с удвоенной яростью. Брызнула кровь, истошно завопили люди Пауля. Кого-то размазало о стену, кого-то развалило на куски, кто-то застыл с ножом в глазнице, чья-то голова покатилась, подскакивая, по полу. Клинки взлетали и падали росчерками молний, каждый удар взметал фонтаны крови, кроил кожу, крушил кости. Эрвин прилип к щели, впился, присосался взглядом, глотая каждую каплю крови, крича от радости при каждом ударе.

Как вдруг северяне начали падать.

Два офицера бригады вышли в середину зала. Их атаковали сразу шестеро кайров и на миг задавили массой, окружили, пробили защиту. Чей-то клинок обогнул мерцающий щит и врубился Паулю в бок, выбросив струю крови. Но затем кайр упал. И второй, и третий. Прижавшись спиной к спине, Лед и Пауль стали вращаться на месте, заливая огнем все вокруг. Пламя и крики боли взлетели вихрем вокруг них, опали золой и обугленными костями.

— Залп! — крикнул Лед и выпростал обе руки. С одной хлынул огонь, с другой ударила плеть.

Кайры, сражавшиеся у стен, даже не видели его. Лед повел огнем по их беззащитным спинам, сжигая кожу, ломая скелеты.

— Залп! — выкрикивал он при каждом попадании. — Залп. Залп!

Пауль стрелял молча. Но еще более метко, чем Лед.

— В укрытие! — вскричал Сорок Два.

Поздно, слишком поздно. Увлекшись бойней на флангах, кайры отдали врагу центр, и уже не могли скрыться. Кто-то бросался бежать — огненный шар настигал его. Кто-то кидался в отчаянную атаку — и сгорал, не дотянувшись до цели. Кто-то нырял за саркофаги — плети задевали в прыжке, а затем лупили по крышкам гробниц, высекая мраморную крошку.

— Нет, нет, неееет! — беззвучно орал Эрвин, прикусив собственную руку.

От жара в зале лопались лампы. Свет начал гаснуть. В сумраке полыхали вспышки Перстов, метались и корчились горящие люди, мерцали мечи в руках трупов, еще раскаленные докрасна.

— Неееет!

— Залп! Залп!

Кайр Сорок Два на бегу прочертил клинком зигзаг. Солдат бригады распался надвое и тут же сгорел под выстрелом Льда. Сорок Два упал за саркофаг императрицы, пропустил огненный шар над головой, привстал, метнул нож. Лед отбил его плетью в футе от головы, затем хлестнул по крышке саркофага.

— Залп!

За третьим ударом мрамор разбился, кусок плиты рухнул, и Сорок Два захлебнулся криком боли.

— За Агату! — крикнул кайр, метнувшись ему на помощь.

Теперь уж не узнать, что за кайр — лишь силуэт в кровавом сумраке. Пауль выстрелил, силуэт сложился вдвое и упал в гробницу, на кости владычицы Ингрид.

— Залп! — сказал Лед и выстрелил еще раз.

Клочья тела и мумии вперемешку взлетели над гробом. Серые лохмотья вспыхнули, стали медленно падать, как огненный снег.

— Молчать, — приказал Пауль Льду.

Они медленно развернулись, ощупывая взглядом поле битвы. Всякий, кто еще дышал и шевелился, являлся солдатом бригады. Северян больше не было. Огарки, лохмотья, кости.

— Нет… — прохрипел Эрвин, падая на пол.

Он больше не видел ничего, хотя все еще мог слышать.

Лед:

— Зал чист. Потери — пятнадцать человек. Шесть боеспособны.

Пауль:

— Сжечь мусор.

Звуки выстрелов Перстов, хлопанье пламени. Треск, смрад горящей плоти.

Шаги. Новые солдаты вошли в зал — резерв Пауля, так и не введенный в бой.

Лед:

— Займитесь чисткой.

Пламя. Треск. Смрад.

Эрвин тер глаза ладонями, размазывая слезы. Нет же!.. Как же так?.. Ведь почти!.. Шаг до победы…

Чей-то голос:

— Лед, один жив.

Шаги, холодный смешок.

— Я бы сказал, половина жива. Это младший Хортон, сын полковника.

Пауль:

— Твое решение.

Лед:

— Пусть живет. Наш подарок герцогу.

Лед выплюнул это слово с такою ненавистью, что Эрвин услышал ее даже сквозь пелену горя. Лед повторил:

— Герцогу мои пожелания. Наилучшие. Передай, Хортон.