Столетняя война. Том III. Разделенные дома - Джонатан Сампшен

для наших лошадей, хорошим вином, говядиной, бараниной и жирными ягнятами, курицей и всякой птицей. Воистину, мы зажили как короли… И когда мы выезжали, вся деревня трепетала при виде нас.

Это была литературная выдумка, но вполне реалистичная. Хронист встречал множество капитанов, которые говорили подобные вещи[994].

* * *

Не помогло и то, что разрыв соглашений Арманьяка с компаниями совпал с перерывом в работе английской администрации в Бордо, на поддержку которой рассчитывали французы. Английский сенешаль, сэр Джон Харпеден, умер на своем посту весной 1389 года. В ноябре следующего года Джон Гонт уехал из герцогства в Англию. Это означало, что соблюдение перемирия было возложено на двухсторонние комиссии хранителей перемирия, созданные в каждом регионе для обеспечения его соблюдения. Как язвительно заметили министры Карла VI, хранители перемирия Ричарда II были теми самыми людьми, которые несли ответственность за большую часть насилия. Рамоне де Сорт, Перро де Беарн, сеньор де Мюсидан и капитаны Карла и Аллеза были назначены хранителями перемирия регионов, контролируемых их крепостями. Принцип превращения браконьеров в егерей едва ли мог быть реализован в полной мере. В редких случаях, когда им удавалось договориться со своими французскими коллегами, их решения игнорировались их коллегами-разбойниками. Однако в Вестминстере никто не хотел, чтобы перемирие провалилось. В октябре 1389 года два рыцаря из королевского двора, сэр Уильям Элмхэм и сэр Ричард Крэддок, были отправлены из Англии в Гасконь в качестве дополнительных хранителей. Они привезли с собой инструкции по обеспечению соблюдения перемирия, но, судя по всему, не имели достаточных полномочий. Элмхэм и Крэддок вернулись в Англию примерно в конце февраля 1390 года, чтобы доложить о ситуации, в сопровождении одного из главных капитанов рутьеров в Керси, Бернара Дуа. Парламент в это время заседал в Вестминстере и в последние дни его работы Гасконь была главным предметом обсуждения[995].

2 марта 1390 года Ричард II, с одобрения Палаты Лордов и Общин, передал Аквитанию своему дяде пожизненно, торжественно вручив ему при полном составе Парламента корону и жезл. Инвеститура Джона Гонта в качестве герцога Аквитании должна была дать дяде короля независимое герцогство, достойное его статуса и богатства, а самому герцогству придать престиж, которым оно пользовалось во времена его брата Черного принца. Но хотя Гонт хотел получить титул и носил его до конца жизни, его правление в Гаскони было разочаровывающе неудачным. Это пожалование вызвало недовольство городов, особенно Бордо, которые имели привилегии, навечно присоединявшие их к английской короне. Они заявили, что Ричард II не имел права предоставлять герцогство кому-либо, кроме наследника престола, и отправили делегацию с жалобой к нему в Англию. В то же время глубокое возмущение вызвало решение Ричарда II отменить предыдущие пожалования, сделанные его чиновниками, чтобы восстановить герцогский домен в пользу Гонта. Жертвами этой меры стали некоторые влиятельные гасконские дворяне, которых ни Ричард II, ни Гонт не могли позволить себе обидеть. Эти дворяне отказались признать власть Гонта или его офицеров. Этот конфликт в некотором смысле был зеркальным отражением конфликта городов Лангедока с герцогом Беррийским десятилетием ранее. Все же он был временно разрешен в Вестминстере. Ричард II издал декларацию, в которой обязался, что после смерти Гонта герцогство вернется под прямое управление короны, а Гонт, со своей стороны, поклялся уважать вольности герцогства. Отмененные пожалования были восстановлены. К сожалению, эти события оставили в наследство взаимную подозрительность, которая усугублялась тем, что Гонт не мог лично посетить свое герцогство. Вместо этого его представляла там череда властных наместников. Сэр Уильям Скроуп, который был направлен в качестве сенешаля Гонта летом 1390 года, был способным профессиональным солдатом, который уже отслужил срок в качестве сенешаля несколькими годами ранее. Но его резкая манера поведения быстро вскрыла старые обиды. Жители Бордо обвинили его в попрании их свобод и в августе 1392 года заявили, что больше не будут ему подчиняться. В конце концов, Скроупа отозвали, но его сменщик, Генри Хотспур, был еще одним властным солдатом, который понравился гасконцам не больше[996].

Находясь далеко в Англии и занятый другими делами, Джон Гонт столкнулся с исключительными трудностями в обеспечении соблюдения перемирия на юго-западе. О демонстрации силы против гасконских капитанов не могло быть и речи, так как у его представителей в герцогстве не было сил для такой демонстрации. Вместо этого пришлось прибегнуть к долгому и медленному процессу убеждения. На следующий день после инвеституры Джона Гонта в Гасконь был отправлен сэр Ричард Крэддок в сопровождении нового мэра Бордо, сэра Джона Трейли. Они были вооружены инструкциями, требующими заставить местных хранителей перемирия выполнять свои обязанности, и привезли письма за личной печатью короля, адресованные каждому из главных капитанов рутьеров, в которых им предписывалось сдать свои крепости или быть заклейменными как предатели и мятежники. Язык этих документов был специально разработан для того, чтобы их получатели не могли утверждать, что ведут законную войну, если они когда-нибудь попадут в руки французов. В июле 1390 года французское правительство направило двух послов в Вестминстер, чтобы выразить протест по поводу действий капитанов-рутьеров на гасконской границе. Их прибытие вызвало тревожные дебаты на специально созванном заседании Совета Ричарда II в Виндзоре. Однако на самом деле худшее было уже позади. Крэддок и Трейли, похоже, положили конец бесчинствам сеньора Мюсидана в Перигоре. Спор с Рамоне де Сортом в Керси был разрешен, хотя и дорогой ценой для французов. Монбрен пришлось выкупить за 12.000 франков. Несколько гарнизонов в Руэрге сдались в июне 1390 года, а некоторые крупные компании в Керси последовали их примеру шесть недель спустя. Осенью 1390 года сэр Уильям Элмхэм вернулся в Гасконь с письмами на имя сенешаля, которые предоставляли драконовские полномочия для наказания непокорных капитанов. Крэддоку и Элмхэму суждено было провести следующие два года в качестве специальных посланников английского правительства к вольным компаниям, постоянно путешествуя между Англией и Гасконью, ведя переговоры с французскими хранителями перемирия и осыпая капитанов рутьеров угрозами и обещаниями[997].

Мериго Марше не поддался ни тому, ни другому. В начале августа 1390 года, вскоре после того, как Крэддок покинул его, армия из 600 солдат и 300 рабочих под командованием лейтенанта Ангеррана де Куси, Роберта де Бетюна, виконта Мо, двинулась на Ла-Рош-Венде. Осада этого места продолжалась чуть более двух месяцев. В начале октября 1390 года Мериго сдал его в обмен на обещание, что гарнизону будет позволено уйти, сохранив жизнь. Затем сам он ускользнул, унося с собой золото, серебро и драгоценности на сумму около 7.000 или 8.000 франков — все, что осталось от нажитого за последние несколько лет. Чтобы получить наличные деньги, он заложил ценный шлем украшенный драгоценными камнями, а остальное спрятал в разных тайных местах в Кантале. Затем он скрылся в холмах,