Сентябрь - Розамунда Пилчер

А новооткрываемая земля — это поразительно красивые виды графства Релкиркшир. Ноэль и не подозревал, что здесь такие богатые, процветающие хозяйства, зеленые пашни и пастбища, обнесенные аккуратными изгородями и живописно пестреющие стадами. Не ожидал он увидеть развесистые буки вдоль дорог и палисадники перед домами, а в них такое изобилие, такое разнообразие цветов. Ехали всю ночь, и Ноэль наблюдал, как туманная, пасмурная заря постепенно заливала землю серым светом, но вот вышло солнце, его трудолюбивые лучи разогнали серость, и настало ослепительно ясное, безоблачное утро. Остался позади Релкирк, дорога перед машиной лежала свободная, золотились убранные поля, искрились речки, темнели буро-оранжевые папоротники, а ввысь уходил просторный купол неба, и воздух был хрустальный, чистый, без примеси дыма, смога и прочих человеческих исчадий. Словно ты совершил путешествие во времени и вернулся в мир, который считал сгинувшим безвозвратно. Но чем-то он тебе знаком. Может быть, ты был в нем когда-то, но забыл, что он существует?

Кейпл-Бридж. Переехали через реку, протекавшую далеко внизу по дну ущелья. И свернули, следуя указателю, на Страткрой. Узкая дорога вилась между складками холмов, еще лиловых от цветущего вереска. На склонах там и сям виднелись фермы, пастух гнал овечье стадо вверх с сочных зеленых лугов на грубые горные пастбища. Алекса сидела рядом и держала на коленях Ларри. Ларри спал, но Алекса была заметно возбуждена в предвкушении встречи с родными местами. На самом-то деле она уже больше месяца жила взбудораженная счастливым предчувствием, нетерпеливо зачеркивала дни у себя на календаре, постриглась перед дорогой, закупила подарки, рыскала по магазинам, ища себе новое платье. Впрочем, это дело она скоро бросила, махнула рукой на магазины готового платья и обратилась в ателье проката. Там были чудесные вещи, ее страшно соблазняло одно маленькое платьице все в блестках, но, в конце концов, не без мудрого совета служительницы, она решила, что у нее не такие ноги, чтобы носить мини, и согласилась взять более традиционный фасон: цельнокроеное, из шелка-сырца, все в крупных цветах, и Ноэль сказал, что она в нем выглядит соблазнительно и романтично. А последние два дня она просто вертелась волчком, чтобы ничего не упустить — сложить оба чемодана, выгладить рубашки Ноэля, разгрузить холодильник, оставить запасные ключи соседке, на случай, если в квартиру влезут грабители. И все это с простодушным детским восторгом и упоением. А Ноэль наблюдал за ее лихорадочной деятельностью снисходительно и добродушно, даже не делая попытки притвориться, будто испытывает те же чувства.

Но вот теперь, когда позади долгая дорога, когда алмазный солнечный свет щедро льется с высокого хрустального небосвода, а в опущенное окно задувает свежий ароматный ветер и с каждым поворотом дороги открываются новые виды, Ноэль вдруг словно бы заразился волнением Алексы и ощутил какой-то необычный душевный подъем — не собственно счастье, может быть, но что-то похожее на радость жизни, мало чем счастью уступающую. В порыве этой радости он снял руку с баранки и положил ладонь Алексе на колено, и она сразу же прикрыла ее своей ладонью.

— Я не твержу «Смотри, как красиво!», — сказала она, — просто потому, что это слишком банальные слова.

— Я понимаю.

— Когда приезжаешь домой, это всегда событие, а сегодня особенно, потому что со мной ты. Вот о чем я сейчас думала. — Она сплела свои пальцы с его. — Так я еще никогда не приезжала.

Ноэль улыбнулся.

— Постараюсь хорошо себя вести, чтобы не испортить тебе эту радость.

Алекса потянулась и поцеловала его в щеку.

— Я тебя люблю, — сказала она.

А еще через пять минут они уже были на месте: по мосту через речку въехали в деревню, свернули в распахнутые ворота и покатили по подъездной аллее. Проплыли стриженые лужайки, шпалеры рододендронов и азалий, между деревьями промелькнул открывшийся вид на дальние холмы. Ноэль затормозил перед домом, который был ему знаком по фотографии в квартире Алексы, а теперь явился в реальности, тяжелый и основательный, с высоким зимним садом, пристроенным сбоку. Парадная дверь, увитая диким виноградом, была растворена, и не успел еще Ноэль выключить зажигание, как из нее выскочили два спаниеля, не уселись благовоспитанно, красуясь у порога, а скатились вниз по ступеням, звонко лая и разметав уши, — выяснить, кто там приехал. Ларри, бесцеремонно разбуженный, тоже не отставал, забавно тявкая на руках у Алексы, вышедшей из машины.

Почти сразу вслед за спаниелями на крыльцо вышла Вирджиния — в джинсах и белой блузе с открытым воротом она выглядела такой же ослепительной, как в модном столичном наряде в тот единственный раз, когда Ноэль ее видел.

— Алекса, деточка. Я уже заждалась.

Объятия, поцелуи. Разминая затекшие плечи и колени, Ноэль наблюдал эту нежную встречу.

— Ноэль, — Вирджиния повернулась к нему. — Очень рада вас видеть.

Ему тоже достались поцелуи, что было весьма приятно.

— Тяжелая была дорога? Алекса, надо прекратить этот гам. Опусти Ларри на землю, пусть они познакомятся прямо сейчас, в саду, не то он нальет лужи на коврах. Почему вы так поздно? Я жду вас уже несколько часов.

Алекса объяснила:

— Мы останавливались завтракать в Эдинбурге. У Ноэля там живут друзья, Делия и Кейлем Робертсоны, у них очаровательный домик, переделанный из конюшни, в глубине Морей-плейс. Мы бросали им камешки в окно, они проснулись, сошли вниз, впустили нас и угостили яичницей с беконом. И не рассердились, что их разбудили. Надо было мне оттуда позвонить тебе, а я не подумала. Прости.

— Пустяки. Важно, что вы, наконец, здесь. Но нельзя терять ни секунды, в одиннадцать вы должны быть у Ви — попьете с ней кофе до того, как мы все поедем в горы на пикник.

Она сочувственно оглядела Ноэля.

— Бедный человек, вас сразу бросают в глубокую воду. Но Ви так не терпится видеть вас обоих. Вы выдержите? Дорога вас не слишком измотала?

— Нисколько, — успокоил он ее. — Мы менялись за рулем, и кто был свободен, мог вздремнуть…

Он открыл багажник, и Вирджиния изумленно вздернула брови.

— Боже, сколько вещей. Пошли, быстренько все это перетащим…

И вот Ноэль в своей комнате, тут же чемоданы, которые предстоит распаковать. Дверь открыта. Из коридора слышны голоса Алексы и Вирджинии, еще не исчерпанные разговоры. То и дело смех. Ноэль подошел закрыть дверь, ему хотелось побыть минутку в одиночестве, прежде чем снова браться за выполнение общественных обязанностей. Он поведет «субару», такое он получил задание. Возникли какие-то проблемы со скатертями, но он и Алекса едут пить кофе к бабушке Алексы, а позже туда приедет Вирджиния с Эди, после чего вся компания отправится в горы, где состоится праздничный пикник.

Ноэля такая перспектива не пугала, наоборот, он с удовольствием предвкушал все, что должно было произойти в этот знаменательный день. Открыв чемодан, он стал рассеянно раскладывать и развешивать вещи. Повесил смокинг в высокий викторианский гардероб. Порылся и вытащил подарок для Ви, и свои щетки для волос, и сумку с умывальными принадлежностями. Щетки расположил на туалетном столике. Потом зашел взглянуть на ванную. Здесь его ждала великанская ванна семи футов длиной с массивными медными кранами, мраморный пол, высокие, во весь рост, зеркала, пухлые белые банные полотенца, аккуратно сложенные на горячей сушилке. Он ощутил себя нечистым и усталым после ночной езды и, повинуясь порыву, открыл краны, торопливо разделся и принял самую быструю и самую горячую ванну в своей жизни. Сразу взбодрившись, оделся и, застегивая свежую рубашку, подошел к окну полюбоваться видом, который открывался вдали за парком. Пастбища, овцы, холмы. Среди мирной тишины раздался журчащий крик кроншнепа. Прозвучал и затих, и Ноэль попытался вспомнить, когда он в последний раз слышал этот настойчивый, манящий зов. Попытался, но так и не вспомнил.