Наследник Мироздания - Соник

— Это такая отвратительная слизь. — Высказался я об этой странной вещички. — И как тебе самому не противно то?

— Не волнуйся, ты быстро привыкнешь. — Отозвался он, продолжая осматривать коридоры на наличие кого-либо. За его спиной всё также продолжали свободно двигаться щупальца, в основном лишь их концы, основания же были неподвижны. — Просто нужно время.

Вздохнув, я отвёл взгляд в сторону и тихо пробормотал себе под нос, не ожидая услышать ответа.

— И зачем ты убил тех охранников? Как будто бы они нападали на тебя…

— А разве они заслуживают того, чтобы их не трогали? — Это был скорее риторический вопрос. — Вспомни только, сколько они хладнокровно и жестоко убивали других. Особенно тех, кто ни в чём не был виноват. Разве их жертвы заслуживали такого?! — Он выкрикнул этот вопрос, прекращая смотреть по сторонам и крепко сжав дверь, до её трещин. — То, что делаю я, лишь месть. Это вознесение ущерба и справедливость за их грехи. Они убивали невинных, теперь пришла очередь их страдать также, как страдали их жертвы. Ничего странного, чистая мораль. Они заслуживают такого отношения. — Он повернул ко мне голову, смотря единственный глазом, что был слегка темнее прежнего. — Они заслуживают более худшего наказания, чем то, как убиваю их я.

— Но ты убиваешь их ещё жёстче, чем это делали они сами! — Ответил ему я, гневно хмурясь. — Разорвать своими тентаклями на две части, а то и более, это разве справедливость?

— Ты хоть знаешь, как они убивали своих жертв?! — Выкрикнул он, оскалясь. — Они пытали их, насиловали, сжигали заживо. Тебе нужны более детальные подробности?! — Вскрикнул он, разозлившись. — Я просто делаю то, что они заслужили. Хотя я слишком мягок к ним, раз они так быстро и легко умирают.

— Мой брат не такой жестокий… — Тихо прошептал я, перестав смотреть на него. — Он бы никогда не поступил так жестоко с кем-либо, даже если те этого заслуживали.

— Сколько раз повторять? Я не твой брат, я не Найтмер. — Устало произнёс он, смотря на стену в коридоре. — С виду такой смышлёный, а запомнить никак не можешь.

Я всё равно верю в то, что мой брат где-то там, внутри этого… Существа. Стало бы оно меня защищать, если бы не было Найтмером? Во всяком случае некие отголоски в нём есть. Нужно лишь найти способ вернуть его.

Тяжело вздохнув и закрыв дверь, давая понять, что никого рядом не наблюдается, он подошёл ко мне.

— Мы сейчас на пятом этаже, над нами последний. Стоит лишь пройти через потолок и окажемся там, оттуда и выход будет близок. — Сообщил он мне, вновь протягивая ко мне руки и щупальца, дабы вместе со мной пройти через слизь. Я отошёл.

— Нет. — Чётко и уверенно отказал я ему в его намерениях.

— Что? — Он выглядел удивлённым. — Разве не ты так сидел и выжидал своего «братика», отказываясь уходить с Инком, лишь бы найти его? Что сейчас то не так?

— Я не уйду без своего брата, а ты — не он. — Ответил ему я. — Для начала ты должен вновь стать прежним, а после мы найдём наших друзей и вместе выйдем отсюда на волю. Я не стану сбегать один.

— Хочешь сказать, что тебе есть дело до других? — С ядовитой ухмылкой спросил он у меня, прожигая своим бирюзовым глазом, ставшим намного темнее и тусклее.

— Верно. — Ответил ему я, скрестив руки на груди. — В отличие от тебя, я — не эгоист. И сам сбегать, оставляя здесь брата и своих друзей, я не стану.

— Ха-ха… Ха-ха-ха… Аха-ха-ха-ха. Аха-ха-ха-ха. Аха-ха-ха-ха… ХА-ХА-ХА-ХА… — С каждой секундой его смех становился всё громче и зловеще, напоминающий чем-то смех злодея и душевнобольного человека. — Ха-ха… Хах… Ты и… Не эгоист? Да я балдею с тебя, Дрим. Разве не ты так отчаянно желаешь окончить свою жалкую жизнь?

— Что? — Я замер от незнания, что сказать или спросить. Но, как? Откуда он узнал? Как понял? Я же так долго это скрывал ото всех, даже родители не в курсе. Так откуда он знает? — К-как ты…

— Ох, ты думал, что я этого не замечу? Огорчаешь, дорогой «братик». — Усмехнулся он, засунув руки в карманы, возвращая и щупальца назад. — Эти твои «прощальные письма» для каждого из друзей. Ты действительно думал, что написав эти огрызки, сможешь спокойно уйти в мир иной, покуда твои друзья, родители и брат будут горевать, так как ничего не знали? Может ты их и не ценишь, но твой возлюбленный и Эррор наверняка уже прочли их. Стали бы они дожидаться твоей смерти, чтобы прочесть их? Они не идиоты. — Он посмотрел на меня, после чего вновь продолжил. — Инк, вероятно, не знает об этих письмах, так что либо ему потом расскажут, либо он будет единственным, кто не узнает правду о тебе, после твоей смерти. Как считаешь, он заслуживает остаться в неведении?

— Нет, конечно же нет… — Согласно кивнул ему я. — Но… Как ты узнал? Я никогда никому ничего не рассказывал, ни тебе, ни друзьям, даже от родителей скрывал, так как ты понял это?

— Всё просто: наша связь близнецов. — Пожал плечами он, моргнув.

— Наша… Связь?

— Ой, только не прикидывайся дурачком, будто понятия не имеешь, о чём я. — Нахмурившись посмотрел он на меня. — Не по ауре твоей догадался, не по эмоциям твоей души, которые мы оба способны видеть, так как это наш дар. А по нашей врождённой связи близнецов, что есть у всех братьев и сестёр, кто имеет одного и более близнеца. Ты разве не помнишь рассказ матери?

— Помню, конечно же. — Честно ответил я, вздохнув. — У нас, как у близнецов, есть особая связь, что помогает нам чувствовать что-либо связанное друг с другом. Эта связь может подсказать нам, когда кому-то из нас плохо или он в опасности. Я читал о разных случаях, когда братья или сёстры будто бы чувствовали момент опасности и предупреждали своих близнецов, так что те оставались в живых. Порой они и сами не знали, что делают, будто бы чувствовали, что обязаны позвонить или ещё что.

— Но раз ты так хорошо знаешь о ней, почему ни разу не воспользовался? — Спросил он. — Я отвечу вместо тебя, если позволишь. «Мне хватало поверхностно ощущать твои переживания и боль, так что этого было достаточно, дабы помочь тебе, и я не чувствовал себя плохим братом». Верно же? Зачем эта «особая» связь близнецов, когда можно просто почувствовать эмоции брата и помочь ему? Зачем углубляться в его проблемы, что он скрывает в самой