Эксперимент - Дарина Грот

Левиафан кивнул головой и снова погладил ее по колену. Лилит встала и посмотрела на него. Левиафан любил играть, но не любил делать это в одиночку, поэтому со спокойной душой предложил Лилит подключиться к его игре, принять в ней главное участие.

Вечером от огромного особняка отъехали две машины, одна белая, другая черная. Через пять минут черная скрылась из виду. Они только договорились, в какой конкретно клуб идут, а кто и как до него решил ехать, каждый думал за себя.

Лилит слегка нервничала, но считала эту задумку достаточно забавной. Ей очень хотелось знать, для чего вампиру понадобилось это, чего он хотел этим добиться. Сколько она не пыталась продумать, понять, ничего не выходило. Ответ всегда вытекал такой: Левиафану просто захотелось повалять дурака, а так как одному с ума сходить скучно, вот он и решил привлечь девушку к сему мероприятию.

Лилит ехала не спеша, умудряясь разглядывать черные тучи, сурово нависшие над дорогой и саму дорогу. Ей было некуда спешить, машина просто плавно ползла по шуршащему асфальту. Ее постоянно обгоняли, сигналили, но Лилит никого и ничего не видела, она была сосредоточена только на том, на чем ей действительно хотелось заострить свое внимание.

На какое-то мгновение что-то просто вышибло реальность в никуда, перекинув сознание в безмолвие. Вокруг все замерло, время остановилось, и все вместе ним застыло. Песчинки пыли повисли в воздухе, как сломанные игрушки и нагоняли жуть. Лилит была единственным живым, движущимся существом. В тот странный момент ей стало ужасно страшно. «Не по себе» – это определение совершено не подходило к той ситуации. Всемирное безмолвие лишило ее воздуха, живот сводило от жуткого волнения. И самое ужасное, что в тот момент рядом с ней никого не было, кто мог бы ее подержать, обнять и сказать, что теперь всегда будет так, это нормально. Рядом не было Левиафана.

Внезапный холод, заморозивший весь мир, тянул руки к застывшей на педали газа ноге, и Лилит чувствовала это ужасное дуновение безветрия. А затем, также в одну секунду все исчезло. Застывшие песчинки снова продолжили свой путь, играясь с живым ветром, мир ожил вокруг, страх ушел, вот только холод в ногах остался. Лилит всю передернуло, и она остановилась на обочине дороге, чтобы перевести дыхание.

«Господи» – подумала она, зажимая руками уши, сильно прищуривая глаза. «Что это было? Что это есть? Впервые я к Тебе обращаюсь, потому что мне страшно, ужасно страшно! Мне кажется, что сердце сейчас остановится. Такой безмолвный страх схватил меня и не хочется отпускать. Что за ужас меня постиг? Почему? Есть ли моя вина в этом? Наверное, есть…Меня тоска обуревает… Я столько причинила боли Левиафану. Я никогда не дружила с Жаклин по-настоящему, никогда ей не верила. А почему все это приходит ко мне на ум в данный момент? С чего бы вдруг посреди дороги в клуб я думаю о Жаклин? О, боже…Сколько же зла я им принесла! И Жаклин и Левиафану… Фабьен, Свеа, Летиция, Мормо, Грей, Маргарет, двое маленьких детей и еще невинные люди…Все они погибли из-за меня! Я убила их! Сколько же на мне висит не прожитых жизней? Жизней, которые оборвались по моей вине… Я бы хотела извиниться, да толку им от этих извинений, они все равно больше не увидят этот мир, благодаря мне. Что я несу? Совсем чокнулась? Почему мне все это приходит на ум? Совесть? Она проснулась… И моя самая несчастная жертва моего сверх эго – это конечно же Левиафан. Я должна валяться у него в ногах и молить о прощении. А почему я должна это делать? Он тоже немало выпил моей крови, выражаясь буквально и фигурально…Я разговариваю сама с собой! Это конец! Я спорю сама с собой, обращаюсь к богу, и у меня проснулась совесть! Простите меня все, кому я что-то причинила, какую-либо боль. Я стою перед вами на коленях и жду прощения. Я хочу поменяться. Хочу доказать себе, что я могу быть другой по отношению к людям, могу не мучить их морально. А зачем мне это надо? Чем все эти люди заслужили жизнь? Раз они мертвы, значит так надо, когда человек заслуживает жизнь, он живет, а не умирает. С какой стати я должна просить у них прощения? Кто они такие? Нет, я их не убивала, я к ним даже пальцем не притронулась. О каком прощении перед Левиафаном я говорю? Он-то меньше всех заслуживает того, чтобы я извинялась перед ним. Хватит! Стоп! Холод на ногах…пусть он перейдет в голову, чтобы эти голоса замолчали. Полпервого ночи, а у меня поехала крыша, и я не в силах остановить ее. Голоса, страшные голоса шепчут мне о раскаянии! О каком раскаянии они говорят? Замолчите! Каждый в этой жизни получает то, что заслуживает! Если кто-то умер, почему я должна раскаиваться в этом? Фу…холод в ногах, не могу нажать на педаль газа. И Левиафану позвонить не могу! Он подумает, что я сдаюсь, отменив игру. Буду сидеть, пока холод не уйдет, или пока меня не доведут эти два голоса».

Девушка продолжала сидеть в машине, не шевелясь, с застывшим ужасом, тоской и страхом на лице. Она никогда раньше не испытывала такого рода страха, такого обволакивающего и не отпускающего.

Сзади ее машины тихо притормозила полицейская. Из нее вышел мужчина средних лет с фонарем в руках, другую руку он держал на кобуре. Полицейский подошел к двери белой машины и постучал пальцем по стеклу.

В тот момент Лилит показалось, что ее машина похожа на какой-то капкан, который не хочет отпускать добычу, то есть ее. Еле шевеля рукой, она нажала кнопку, открывающую окно и со слезами на глазах посмотрела на полицейского.

– Мисс, у Вас все в порядке? – спросил он, освещая ее лицо фонарем.

Внезапно прозвучавший голос, как по взмаху волшебной палочки, вывел девушку из стопорного состояния. Холод с ног исчез, голоса испарились, сознание вернулось, страх ушел окончательно, словно ничего этого не было. Лилит моментально улыбнулась полицейскому и состроила невинное лицо.

– Да, офицер, все в порядке! – ответила она, обрадовавшись прекращению коматозного сумасшествия.

– Точно? – переспросил он.

– Да! Точно! Я просто телефон искала. – Лилит улыбнулась еще шире.

Полицейский тоже улыбнулся и пошел назад к своей машине. Девушка тут же нажала на газ и поехала в клуб. Теперь она спешила, боясь, что сумасшедшее состояние может снова вернуться.

Через двадцать минут машина припарковалась у нужного клуба. Лилит огляделась. В десяти метрах была припаркована черная вечность. Левиафана, естественно, там не было. Он уже дано находился в клубе. Его совсем не беспокоило отсутствие девушки, слишком сильно вжился в роль холостого молодого человека. Его сногсшибательный взгляд носился по всем особям женского пола в пределах видимости.

Лилит вошла в клуб, как королева, которую все ждали и не могли начать ночь без нее. Она вела себя так же высокомерно, как и внезапно охолостивший вампир, также, не замечая его глазами, но ища сердцем. Она очень старалась не думать о том, что с ней произошло на дороге, и в глубине души ей хотелось найти Левиафана, взять его за руку и спрятаться за него. Но она это не сделала. Гордыня занимала в сердце почти всю площадь, отказаться от которой Лилит не могла и не хотела.

Она выбрала место, с которого можно было следить за все клубом, за Левиафаном. Лилит заказала себе бокал мартини, села за столик и краем глаза наблюдала за вампиром. Ей показалось, что он явно метался, никак не мог выхватить чего-то или кого-то подходящего. Каждая мимо проходящая девушка подвергалась тщательному осмотру. Но это только казалось.