Мрачный Жнец (сборник) - Терри Пратчетт

ним постоянно разговариваю! Стараюсь как можно меньше оставлять его наедине с собой, – пожал плечами Чудакулли. – А то он сразу начинает хандрить.

– Э… да… определенно, – дипломатично заметил Думминг. Он помнил казначея как человека, который считал очень веселым времяпровождением поглощение яйца всмятку. – Итак… э… но мы попробуем еще раз, хорошо? Ты готов, господин Динвидди?

– Да, спасибо, зеленый и немного корицы, если не затруднит.

– Интересно, о чем он будет разговаривать с машиной? – мрачно сказал Чудакулли. – У этой штуки и ушей-то нет.

– На самом деле мы сделали одно ухо, – возразил Думминг. – Э…

Он показал на большой барабан в лабиринте трубок.

– А это не слуховая ли труба Ветром Сдумса торчит оттуда? – подозрительно осведомился Чудакулли.

– Она самая, аркканцлер. – Думминг откашлялся. – Тут такое дело: звук распространяется волнами…

Неожиданно вспомнив, что разговаривает с волшебником, Думминг осекся. Предугадать ход мыслей Чудакулли было довольно просто: раз «волны» – значит, «море». А дальше начнется бессмысленный спор, каких случалось уже немало. Возникнет очередное бездонное недопонимание, которое всегда возникало при попытке что-либо объяснить аркканцлеру. Наверняка будут помянуты «прибой», «песок», а то и «мороженое»…

– Все происходит при помощи магии, аркканцлер, – поправился Думминг, отказываясь от борьбы.

– А, понятно, – несколько разочарованно произнес Чудакулли. – Значит, никаких там сложностей с пружинками, шестеренками и трубочками?

– Никаких, сэр, – кивнул Думминг. – Простая магия. Правда, достаточно передовая.

– Все понятно. И каков ее итог?

– Гекс может слышать все, что ты ему говоришь.

– Интересно. Значит, не надо пробивать дырки в картонках и нажимать на клавиши, чем вы тут постоянно занимаетесь?

– Я сейчас все продемонстрирую, сэр, – пообещал Думминг. – Так, Адриан, инициализируй ГБР.

– Как это? Как это? – заинтересованно спросил Чудакулли из-за его спины.

– Это значит… ну, потяни главный большой рычаг, – неохотно пояснил Думминг.

– А. ГБР куда короче. Разумно, разумно…

Думминг вздохнул:

– Совершенно согласен, аркканцлер.

Он кивнул одному из студентов, который потянул красный рычаг с табличкой «Не тянуть». Где-то внутри Гекса пришли в движение шестеренки. Маленькие заслонки перед муравейниками открылись, и миллионы муравьев побежали по паутине стеклянных трубок. Думминг принялся стучать по деревянной клавиатуре.

– Никак понять не могу, как ты помнишь, что надо делать, – покачал головой Чудакулли, наблюдая за его действиями с некоторым оттенком изумленного интереса.

– В основном я действую интуитивно, аркканцлер, – ответил Думминг. – Хотя следует затратить определенное время на начальное обучение. Итак, казначей, – добавил он, – в принципе, уже можно что-нибудь сказать…

– Он говорит: «СКАЖИ ЧТО-НИБУДЬ, КАЗНАЧЕЙ!» – услужливо прокричал Чудакулли прямо в ухо казначею.

– Штопор? Это ж перышко, говорила няня, – откликнулся казначей.

Внутри Гекса что-то закрутилось. В дальней части комнаты неуклюже начало вращаться модернизированное водяное колесо, увешанное бараньими черепами.

Гусиное перо, закрепленное в переплетении пружин и направляющих, принялось выводить буквы:

«+++ Почему Ты Считаешь Себя Перышком? +++»

На мгновение казначей замешкался, а потом ответил:

– Знаешь, у меня есть своя ложка.

«+++ Расскажи Мне О Своей Ложке. +++»

– Э-э… она маленькая…

«+++ Твоя Ложка Тебя Беспокоит? +++»

Казначей нахмурился. Но затем ожил.

– Оп-ля, а вот и господин Студень! – воскликнул он, но как-то не очень воодушевленно.

«+++ Как Долго Ты Был Господином Студнем? +++»

Казначей аж взвился.

– Ты что, издеваешься надо мной? – выкрикнул он.

– Поразительно! – воскликнул Чудакулли. – Эта штуковина все-таки его достала. Получше пилюль из сушеных лягушек будет! Как тебе это удалось?

– Э… – смутился Думминг. – Так получилось…

– Поразительно, – повторил Чудакулли, выколачивая трубку о наклейку Гекса с надписью «Муравейник Inside». – Значит, эта штука – искусственный мозг?

– Можно выразиться и так, – осторожно заметил Думминг. – Конечно, Гекс не умеет мыслить. Совсем нет. Это просто кажется, что умеет.

– А-а, навроде декана, понял, понял… – кивнул Чудакулли. – А можно засунуть такой вот мозг в голову декана?

– Аркканцлер, прибор весит десять тонн.

– Правда? О-очень большой лом понадобится… – Он немного помолчал, а потом опустил руку в карман. – Кстати, я же пришел сюда по делу. Позвольте представить: грибной гномик…

– Привет, – застенчиво поздоровался гномик.

– …И появился он, чтобы сегодняшнюю страшдественскую ночь провести вместе с нами. Знаешь, мне показалось это странным. Конечно, любое страшдество сопровождается чем-то нереальным, – пояснил Чудакулли. – Последняя ночь в году и так далее. Санта-Хрякус везде крутится и тому подобное. Время самых длинных теней и все прочее. Собирается вся оккультная чепуха за весь год. Всякое может случиться. Я подумал, может, ты его проверишь? Хотя, наверное, волноваться не о чем.

– Грибной гномик? – переспросил Думминг.

Гномик покрепче прижал к себе мешок.

– А что особенного? – пожал плечами Чудакулли. – В конце концов, бывают же зубные феи, верно? Кстати, есть бог вина, так почему бы не быть богу похмелья…

Он вдруг замолчал.

– Никто ничего не слышал?

– Что-что, аркканцлер?

– Динь-динь-динь, как серебряный колокольчик.

– Прошу прощения, сэр, но я ничего не слышал.

Чудакулли пожал плечами.

– Ну и ладно… о чем это я?.. Ах да… так вот, до сегодняшнего вечера о грибном гномике никто никогда не слышал.

– Это верно, – подтвердил гномик, – даже я не слышал о себе до сегодняшнего вечера.

– Мы выясним все, что можно, аркканцлер, – дипломатично заявил Думминг.

– Молодец, – похвалил его Чудакулли и положил гномика обратно в карман.

После чего поднял взгляд на Гекса.

– Поразительно, – снова сказал он. – Стало быть, эта штуковина только выглядит так, будто умеет думать?

– Э… да.

– А на самом деле она не думает?

– Э… нет.

– То есть просто создает впечатление, будто бы думает, а на самом деле это все показуха?

– Э… да.

– Ну точь-в-точь как все мы, – восхитился Чудакулли.

Прежде чем сесть на официальное колено, мальчик окинул Санта-Хрякуса оценивающим взглядом.

– Давай по-честному, – предложил он. – Я знаю, ты просто нарядился Санта-Хрякусом. Санта-Хрякус – это биологическая и временная невероятность. Надеюсь, мы понимаем друг друга?

– А. ЗНАЧИТ, МЕНЯ НЕ СУЩЕСТВУЕТ?

– Правильно. Ты всего лишь часть сезонной кутерьмы, причем направленная исключительно на получение прибыли. Моя мать уже купила мне подарки. Я сам проинструктировал ее, чтобы она купила то, что мне нужно. Иногда она не все понимает.

Санта-Хрякус бросил взгляд на стоявшее рядом воплощение материнской неэффективности.

– СКОЛЬКО ТЕБЕ ЛЕТ, МАЛЬЧИК?

Мальчик закатил глаза.

– Не так, совсем не так, – упрекающе произнес он. – Я ж не в первый раз, право слово. Сначала полагается спросить, как меня зовут.

– ААРОН ФИДЖЕТ, УСАДЬБА «СОСНЫ», КРАЙНЯЯ ДОРОГА, АНК-МОРПОРК.

– Твои информативные источники неплохо работают, – одобрил Аарон. – Полагаю, люди, одетые эльфами, загодя получают информацию от матерей.

– ТЕБЕ ВОСЕМЬ ЛЕТ, ПОВЕДЕНИЕ… О, ПОЧТИ ПЯТЕРКА, – ответил Санта-Хрякус.

– А кроме того, есть платежные ведомости, там тоже указываются сведения о покупателе, – продолжал Аарон.

– И ТЫ ЗАКАЗАЛ ТРУД ОРЕКХА «НЕОПАСТНЫЕ РЕПТИЛИИ РАВНИНЫ СТО», ВЫСТАВОЧНЫЙ ШКАФ,